Читать книгу "Стихия чувств - Сьюзен Нэпьер"

В ответ она кивнула головой. Разве могло что-то не нравиться в его сказочно красивом теле?

— Ты первая женщина, с которой я занимался любовью, не предохраняясь, — хрипловато произнес Раф. — И тебе трудно представить, какое блаженство я испытал при этом. Но сейчас я хочу испытать его вновь.

Он привлек ее к себе и начал осыпать поцелуями. Дженнифер запрокинула голову, выгнула спину и обессиленно опустила руки на его плечи.

Она блаженствовала. Раф распахнул ей блузку, сорвал с нее лифчик и жадно прильнул к ее груди. Дженнифер прижимала его к себе все крепче и крепче, стараясь насытиться его любовью. А потом он овладел ею — стоя и настолько быстро, что у Дженнифер не было времени осмыслить происшедшее. Ее подхватила и унесла за собой буря чувств и ощущений. Тело ее с готовностью отвечало на любовь Рафа, реагируя на малейшее его прикосновение, на любое его ласковое слово, которое он шептал ей. Буря любви становилась все неистовее, пока не достигла апогея, и потом стихла, оставив Дженнифер и Рафа без сил.

— Ну что же, Лейси, думаю, мы оба согласимся, что эта глава нам удалась... — донеслось до нее через несколько минут.

Неужели?.. Это было как гром среди ясного неба...

— О! — Она закрыла глаза, чтобы не видеть его чересчур самодовольного лица.

— Да, о! Как долго ты собиралась скрывать это от меня? Ну же, дорогая, признайся. Уже слишком поздно притворяться, что ты не понимаешь, о чем я веду речь.

— Когда ты это узнал? Как ты узнал? — спрашивала она.

Раф уложил ее на кровать и очень спокойно произнес:

— Я, конечно, не математик, но сложить два и два могу. Я чувствовал, что ты скрываешь от меня что-то еще, но не имел представления, что бы это могло быть, до тех пор, пока мне не попались эти книги. Тогда ты действительно начала вести себя как-то странно, будто чувствовала за собой вину... И вот наконец я наткнулся на письмо по Интернету, адресованное тебе некой адвокатской фирмой. Они переслали в твой адрес сообщение какого-то парня по имени Сериэль, которому хотелось встретиться с тобой во время его пребывания в Новой Зеландии и обсудить контракт новой книги...

Он знал об этом весь вечер и молчал! Его ангельское поведение за ужином было всего лишь рассчитанной попыткой усыпить ее бдительность, внушить ей ложное чувство безопасности.

— Ты залез в мою почту?! Ты пробрался в Интернет?! Но как ты сумел это сделать? У меня же секретный пароль!

Он покачал головой. Неужели она так глупа?

— Шутишь? В чем же твой секрет? Разве ты не знаешь, что не стоит использовать имена своих домашних любимцев в качестве секретных паролей? Мне хватило тридцати секунд, чтобы догадаться, что это «Фергюс».

— Как ты посмел совать нос в мой компьютер?

Он улыбнулся, видя, что она сердится.

— Я делаю очень много вещей, которые не следовало бы делать. Почему и добиваюсь успеха. Кроме того, совать нос, по-моему, это единственный способ узнать что-то интересное. Насколько я понимаю, мой отец был тем человеком, который связал тебя с английским издателем? — (Она кивнула головой.) — Тебе повезло, что я спас издательство «Бархат» — ведь оно стояло на краю пропасти...

— Что же теперь будет? — испуганно спросила она.

Сердце у нее упало.

— Теперь? Теперь мы обсудим новый контракт!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дженнифер до сих пор не могла поверить в то, что у нее начался пылкий роман с мужчиной, в какой-то степени представлявшим для нее угрозу. Прошло уже четыре дня, как Раф раскрыл ее тайну. Четыре насыщенных событиями дня и три длинных сказочных ночи, в течение которых Дженнифер поняла, что он был тем мужчиной, которого она могла бы любить... и уже любила... не умом, а сердцем.

На этот раз ее любовь не была похожа на то ровное чувство, которое она испытывала к Майклу. Нынешняя любовь была жаркой, пылкой, страстной и всеохватной. Видимо, она зародилась еще тогда, когда Дженнифер начала вырезать из журналов фотографии Рафа и описывать его в своих романах, когда тайно мечтала о близости с сыном своего мужа...

Это была любовь, для которой не существовало ни логики, ни благоразумия.

Дженнифер не спрашивала Рафа, сколько времени он собирался еще пробыть у них. Она не хотела этого знать. Слава Богу, мать не настаивала на том, чтобы они поделились с ней планами на будущее. Видимо, она считала, что мужу и жене нужно время и уединение, чтобы привыкнуть к супружеской жизни, и они сами обо всем расскажут, когда сочтут нужным.

А пока Дженнифер позволила себе забыть отчаяние и предаться восторгу и наслаждению. Со своими эмоциями, запутавшимися в клубок, она разберется позднее. Несмотря на растущее число проблем, связанных с появлением Рафа, она считала для себя счастьем просто быть с ним рядом, разговаривать с ним и даже ссориться...

Он умело объяснял ей, что нельзя воспринимать все слишком серьезно. Хороший урок на эту тему Раф преподал ей в ту ночь, когда речь зашла о контракте. Он предложил ей большой задаток за ее следующие три книги, но с условием строго контролировать количество ежедневно написанных страниц.

— Я всегда писала тогда, когда хотела, — возразила Дженнифер. — У меня своя собственная скорость. Не знаю, смогу ли я работать, чтобы успеть к установленному кем-то сроку. Скорость написания книги зависит от происходящего вокруг меня. Сейчас, когда я жду ребенка, мне нужно научиться еще больше приспосабливаться к окружающей меня обстановке.

— Я, как никто другой, знаю, что значит для тебя быть матерью, — сказал Раф. — Но ты ведь обычно пишешь по ночам, ребенок уже будет спать.

— Дети часто нарушают режим. Быть матерью очень сложно, особенно вначале. То, о чем ты говоришь, похоже на работу полный рабочий день. Я просто не хочу взваливать на себя такой груз.

— Мы всегда можем договориться о сроках. Дай мне только знать, когда почувствуешь, что не успеваешь. Очень много авторов-женщин пишут и воспитывают детей одновременно.

— Я не другие женщины. Я — это я, — обрезала она, видя, как он пристально смотрит на нее. — Прошу тебя, не стучи ручкой. Это раздражает!

— Извини. — Ухватив ручку зубами, он сложил руки, что еще больше стало раздражать Дженнифер. — Знаешь, все это не было бы для тебя сложной проблемой, если бы ты так не скрывала то, что делаешь.

— По-моему, я уже говорила тебе, что содержание моих опусов огорчило бы маму гораздо больше, чем мой договор с Себастьяном.

— Думаю, ты недооцениваешь свою мать. Она пережила катастрофу и не потеряла присутствия духа. Она доказала свою жизнестойкость. Уверен, что ради тебя она переборола бы свое смущение. У тебя способности к тому, чем ты занимаешься. Твоя мать должна тобою гордиться.

Дженнифер замерла, почувствовав опасность.

— Если ты ей скажешь...