Читать книгу "Добрая традиция - Грейс Грин"

Она нахмурилась и поставила чашку.

— Что-то не так? — спросила Стефани. — То есть кроме того, что ты устал? Ты выглядишь… будто у тебя что-то болит.

Ему, по-видимому, было очень неудобно. Он вымученно улыбнулся:

— Да не о чем беспокоиться. — Он переступил с ноги на ногу. — Это просто что-то вроде… — он откашлялся, — слабости, которая одолевает меня время от времени. Со мной снова будет все в порядке после хорошего ночного сна.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Она увидела, как дернулся его кадык.

— Нет. — Его лоб и верхняя губа заблестели от пота. — Совершенно ничем.

— Ты уверен? Я могу остаться, если есть хоть что-то, что я могу…

Прозвенел звонок.

— Твое такси. — Макаллистер глубоко вздохнул, пересек комнату и уже поднял руку, чтобы обнять ее за талию… и снова уронил. — Я провожу тебя до вестибюля, — произнес он мрачно.

Несколькими мгновениями позже они были уже в лифте, а еще через минуту выходили в вестибюль. Сквозь стеклянную дверь она видела водителя на улице. Он стоял перед машиной, засунув руки в карманы, мотор работал.

Она заглянула в лицо Макаллистеру.

— Мне действительно жаль, что ты плохо себя чувствуешь.

— Не о чем беспокоиться. Со мной все будет в порядке. — Он слегка хрипел. Боковым зрением Стефани увидела, что водитель такси подошел к машине и открыл заднюю дверцу.

Макаллистер вышел с ней на улицу. Отзвуки любимой песни в стиле кантри долетели до ушей Стефани из машины. А тут еще запах одеколона Макаллистера! Она снова ощутила невероятное возбуждение. Чего ей хотелось в этот момент, так это сорвать с себя одежду и умолять его взять ее здесь же, на тротуаре. И немедленно.

— Тогда спокойной ночи, — произнесла она и повернулась, чтобы уйти. Но прежде, чем она сделала первый шаг, сильные мужские руки повернули ее обратно. На секунду их глаза встретились — его, горящие страстью, и ее, распахнутые от удивления. И затем его губы накрыли ее — таким торопливым и отчаянным поцелуем, что она вдруг почувствовала себя полностью в его власти. И это было ей так сладко… Будто со стороны она услышала свой собственный стон.

С энергией у этого мужчины было все в порядке.

Стефани почувствовала его ласковые пальцы на своей спине, он прижался к ней бедрами, и она ощутила сотрясавшую его дрожь. И когда она уже почти потонула в захлестнувшем ее потоке желания, он, издав какой-то горловой звук, отпустил ее.

— Иди, — приказал он хрипло. — Уходи прямо сейчас. И, пожалуйста, хоть из жалости, не пользуйся больше этими духами. По крайней мере пока я рядом. — Он коснулся губами ее лба, покачал головой в ответ на немой вопрос в ее глазах и, взяв за руку, повел… почти потащил к машине.

— Но я думала, — прошептала она, — что ты не хочешь…

— Я хочу, — ответил он, — больше, чем ты себе можешь представить. Кто, как не ты, черт возьми, несет ответственность за мои страдания в последние два часа? Но желать и отдаться желанию — это две разные вещи. Тебе, моя любимая, нужно от наших отношений гораздо больше, чем я готов… или способен… дать. И хотя ты подвергаешь меня жестокому испытанию своим щедрым предложением, мне пришлось бы платить за мою уступку искушению, а для меня эта цена слишком высока.

Он усадил ее в машину и захлопнул дверцу. Заплатил водителю и, когда автомобиль тронулся, сделал прощальный жест рукой.

Стефани откинулась на сиденье, чувствуя, что каждая ее косточка превращается в кисель. Она слепо уставилась вперед. Он хотел ее. Она все-таки не ошибалась по поводу этого. Но он не хочет связи и обещаний — вот почему он отверг ее.

О черт! Ее глаза наполнились слезами. Почему этому человеку нужно быть таким честным! Было бы гораздо легче, окажись он подлецом, потому что голод, от которого он страдал, был не более мучителен, чем ее собственный.

Только приехав домой и постояв минут пять под ледяным душем, Стефани снова обрела разум, и тогда наконец поняла, что с ней могло произойти. От ужаса она громко вскрикнула. Шум разбудил Джейни, она застучала в дверь ванной:

— Стефани, что с тобой?

— Я в порядке, — откликнулась Стефани.

И хвала Всевышнему за это! Она выключила душ, завернулась в огромное пушистое полотенце. И вздрогнула. Чем бы мог закончиться этот вечер? Если бы Макаллистер не был джентльменом… Увлеченная счастливой атмосферой этого дня — музыкой, вином и обаянием кавалера, — она уже приблизилась к тому, чтобы совершить самую большую ошибку в своей жизни.

Переспать с ним было бы для нее равносильно прощанию со всеми мечтами, потому что Стефани осознавала, что одной ночи с Макаллистером ей было бы недостаточно. От него она хотела гораздо большего.

В следующие несколько дней у Стефани не было времени размышлять о своей душевной травме. По крайней мере днем. Джойс отпросилась и уехала развлекать каких-то свадебных гостей из пригорода, а постоянный поток покупателей заставлял Стефани вертеться как белка в колесе. Но вечерами… О, эти вечера! Макаллистер входил в ее мысли, несмотря на сопротивление девушки. И когда она ложилась спать, в надежде хотя бы во сне обрести покой, он вступал в сны, разбивая все преграды с упрямством, которое приводило ее в трепет.

А вот в реальной жизни он не появлялся. Стефани не видела Макаллистера в течение всего последующего месяца и ничего не слышала о нем до самой середины апреля, когда Джойс, как бы между прочим, сказала:

— Этот Макаллистер уехал в Аспен на Пасху — вместе с Уитни. Марджори говорит, что последнее время у Тиффани Уитни очень самодовольный вид…

Стефани как будто вылили целую банку кислоты на сердце.

— Правда? — Она делала вид, что увлечена расстановкой игрушек на полке.

— Бедняга, — вздохнула Джойс, — кто-нибудь должен за это взяться.

— За что?

— Наставить его на путь истинный, конечно. Уитни никогда не будет способна на настоящие отношения с мужчиной — она слишком любит себя! Она абсолютная противоположность той женщины, которая нужна Макаллистеру. По словам Марджори, ее босс просто не соображает, что делает!

К счастью для Стефани, в этот момент звякнул колокольчик у входа, что спасло ее от необходимости отвечать. Но когда она повернулась к посетителю и увидела, кто это, ее облегчение сменилось предчувствием неприятностей.

— Тони. — Она аккуратно положила серую фетровую крысу, которую держала. — Чем… я могу тебе помочь?

— Извините меня, — пробормотала Джойс и ушла в подсобку с таким лицом, будто лимонов наелась.

Тони сразу перешел к делу:

— Я планирую продавать это здание, Стефани, и подумал, что должен сказать тебе об этом сейчас, а не дожидаться, пока твой договор об аренде истечет… к концу месяца.

Стефани задохнулась, но он продолжал: