Читать книгу "Наследство из склепа - Анна Данилова"

– Не волнуйся, это уже МОЙ медальон… Если хочешь, я расскажу тебе об этих медальонах.

Она подняла голову, в черной вязаной шапочке, также тщательно скрывающей ее настоящие волосы, и подставила лицо (Никита обратил внимание, что на нем не было морщин, которые делали Марту значительно старше) солнцу… Казалось, она задумалась о чем-то для нее невероятно грустном, и, вместе с тем, на лице ее играла странная, загадочная улыбка, с которой Марта и начала свой рассказ:

«Карла Фаберже называют современным Бенвенуто Челлини. Он был мэтром парижских ювелиров, поставщиком двора Его Императорского Величества. И он единственный удостоился права изображать царского двуглавого орла на вывесках. И если бы не революция, Карл Фаберже никогда бы, наверное, не покинул Россию… В 1870 году он принял дело у своего отца, великого ювелира Густава Фаберже, и образовал крупную ювелирную фирму в Петербурге с филиалами в Москве, Одессе, Киеве и Лондоне. Но в 1918 году, сразу же после революции, он инкогнито покидает Россию и направляется в Ригу. А в Советской России оставляет все, что у него было, – это двух сыновей, дело его жизни и несметные богатства Фаберже. Золото и серебро в слитках, а также ювелирные украшения огромной ценности его сыновья должны были продать, полученные деньги обратить в валюту и вывезти за границу… Но случилось так, что на все имущество был наложен арест, многие ценности были конфискованы, но НЕ ВСЕ… Помня заповедь отца не хранить «все яйца в одной корзине», сыновьям Фаберже удалось спрятать бесценные сокровища отца где только можно – в своем доме, в магазине, у доверенных лиц. Но и это со временем тоже исчезло. Хотя в 1927 году один из сыновей, Евгений, составляет строго закодированный список: «Где запрятаны наши вещи». В этом документе есть абсолютно все: имена хранителей ценностей, местонахождение, перечень ценностей и их количество. Однако ключ к коду знали лишь трое – Фаберже и два его сына. Но после их смерти найти что-либо сейчас почти невозможно… Хотя время от времени эти клады всплывают. Так, к примеру, совсем недавно, в 1990 году, в Москве в доме 13 на улице Солянка два строителя наткнулись на спрятанные под подоконником две жестяные коробки из-под чая. В каждой из них было спрятано по десять бриллиантовых украшений удивительной красоты. И все – с клеймами Фаберже. Неожиданно наследники выяснили, что в этом доме, в этой квартире, оказывается, проживал один из сотрудников московского отделения фирмы, некий Владимир Аверкиев. Значит, он так и не раскрыл своей тайны вплоть до самой смерти. И более полувека драгоценности пролежали нетронутыми. Вероятно, в этом доме были и другие тайники, потому что по спискам за Аверкиевым числились по списку и другие очень большие жестяные коробки из-под шоколада и какао…»

Здесь Марта прервала свой рассказ, потому что лодка носом мягко уткнулась в песчаный, поросший низкими желтыми ивами берег восьмого острова.

– Бери лопату и лом, а я привяжу лодку… – сказала Марта и, глядя на солнце, перекрестилась. – Вот видишь эти острова среди букв. – Она снова обратила его внимание на выгравированный рисунок на внутренней части медальона. – Я долго не могла понять, что же это такое, пока случайно не наткнулась на карту Волги.

– Но зачем же было тогда изображать «острова» и на другой части медальона? – спросил Никита.

– Если бы я знала… Все, пошли… Старайся вести себя тихо, чтобы те, кто сейчас находится на этом острове, не услышали нас. Словом, не привлекай к себе внимания, договорились?

И Никитка, действуя как во сне и во всем полагаясь на таинственную Марту, осторожно ступая, шагал следом за ней в глубь острова.

– Я только не понял, как же вы ищете на этих островах свой клад, если они такие большие? Вы что, их все перекопали?

– Нет, конечно же. Существует инструкция, правда, устная, которой и поделился со мной мой дед, и заключается она в том, что клад помечен этими пятью буквами «ВAUER». Это может быть табличка, жестянка, палка с этими буквами, да все, что угодно. Если бы он сам прятал здесь этот саквояж, то сказал бы наверняка… Все, тсс…

И они, пробираясь сквозь заросли кустарника и минуя ровные, залитые солнцем и усыпанные земляничными листьями поляны, медленно побрели к центру острова. Марта вернулась к своему рассказу:

«Весной 1918 года Советы принимают декрет о защите собственности иностранных граждан, и Карл Фаберже, предвидя близкий конец фирмы, спешно отдает свой дом в Петрограде (на Большой Морской улице, 24) швейцарской миссии. Совершенно бесплатно. Но с одним условием: для хранения в комнате-сейфе, точнее даже сказать «сейфе-лифте», он оставляет «скромный» кожаный саквояж с драгоценностями… Это необыкновенный лифт, бронированный, и на ночь его поднимали до уровня второго этажа и держали под током… Трудно представить себе, сколько сейчас может стоить саквояж с драгоценностями, если в начале 1918 года стоимость этих вещей была оценена почти в полтора миллиона царских золотых рублей! Сегодня это по самой скромной оценке около 15 миллионов долларов. Но в сейфе хранились еще шесть чемоданов личных вещей Фаберже…»

Никита слушал Марту, и ему казалось, что он видит сон, как будто приплыли они с Мартой на необитаемый остров для того, чтобы найти там клад. Ведь этого не может быть на самом деле? Он смутно помнил, как согласился выйти с ней после завтрака из дома и сесть в лодку. И не раз задавал себе один и тот же вопрос: почему именно ему доверилась Марта? Почему? Неужели он своим непосредственным и наивным поведением внушил такое доверие, что она выбрала для столь ответственной поездки именно его? А что, если она испугалась того, что он увидел ее без парика, и теперь, воспользовавшись тем, что его друзья еще спят, привезла его на этот остров, чтобы… убить?

Никита вдруг остановился, чтобы перевести дух, и ущипнул себя. Да так сильно, что вскрикнул. Марта резко обернулась.

– Что случилось? Ты наколол ногу?

– Скажите, куда мы идем и почему вы выбрали меня? – спросил мальчик ее прямо, готовый в любое мгновение сорваться с места и добежать до спасительной лодки…

– Ты испугался, бедный Никитка? Ты не веришь мне?

– Да как же я могу вам верить, если вы мне вместо того, чтобы рассказать о причине, по которой вам приходится скрывать свое настоящее лицо, говорите об известном на весь мир ювелире Фаберже? Какое вы-то имеете к нему отношение?

– Я уже почти все рассказала, – мягко ответила Марта, – наберись терпения, и ты скоро все узнаешь.

– Даже если ваш дед, про которого вы недавно упомянули, и знал что-то о пропавших сокровищах Фаберже, то как не стыдно вам охотиться за ними, ведь вы – взрослая женщина… Зачем вам так много денег, даже если вы и найдете их?

– Я и на этот вопрос тебе смогу ответить, но только чуть позже. Но чтобы ты не боялся меня, я признаюсь тебе, что если вначале я искала этот клад для того, чтобы спасти одного человека, то теперь, когда он в спасении не нуждается, у меня это стало навязчивой идеей. И пока я не исчерпаю все свои идеи по части связи рисунка на медальоне с кладом, я не успокоюсь. Ну что, идем дальше?

Никита подумал о том, что если бы она хотела его убить, то смогла бы сделать это прямо сейчас, тем более что на острове в этот час, кроме них, не было ни одной души. «Ладно, посмотрим по обстоятельствам…» И они двинулись дальше.