Читать книгу "Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом - Крисанн Бреннан"

Прошло несколько месяцев перед тем, как Стив позвонил мне, чтобы сказать, что он переехал в маленькую хижину в горах недалеко от центра Лос-Гатоса. Была ранняя весна 1974 года, когда он зарабатывал на поездку в Индию, трудясь в «Атари». Я ничего не знала об «Атари», за исключением того, что это многообещающая компания, занимающаяся разработкой игр. Позднее мне стало известно, что Стива перевели в ночную смену, поскольку его коллегам было некомфортно рядом с ним находиться. На самом деле ходили активные слухи, что люди не хотели работать с ним в одну смену, поскольку от него плохо пахло. Такие заявления казались мне полной ерундой: когда Стив был со мной, от него никогда не пахло плохо. Я узнала, что его перевели на работу в ночную смену, поскольку сотрудники считали его очень мрачным и негативным. Такое объяснение было более понятным.

Стив пригласил меня на обед в свою хижину. Когда я до него добралась, я увидела, что он живет довольно простой жизнью на большой территории, которой на благо своих детей делилась разведенная пара. Стив рассказал мне об обстоятельствах жизни этих людей в такой манере, будто подмигивал мне и говорил: вот что произойдет с нами. У нас будет ребенок, и именно так мы станем справляться с ситуацией.

Я была удивлена такому приему.

Стив умел предсказывать будущее. Я не сомневалась в этом и потому была загипнотизирована его представлением вещей, которые ждали нас в будущем. Я слушала чрезвычайно внимательно его мнение по всем вопросам, и мне в голову не приходило не согласиться с его видением или пытаться изменить его. Стив посеял семена в моем воображении, и я даже не думала о том, чтобы сказать «нет» или выдвинуть какие-либо условия. Я не знала, что могу быть практичной или даже очаровательной по собственным правилам, так что я просто сдалась. Какой же огромной ошибкой это было!

Стив лишь дважды приглашал меня в свою хижину в Лос-Гатосе. И оба раза я была разговорчива, а он холоден и молчалив. Мы двигались в разных направлениях. Одна часть меня все это признавала, в то время как другая хотела снова свести нас вместе и устранить наши различия. Однако он принял решение. Он хотел держать меня на расстоянии. Или, что более вероятно, он хотел, чтобы я испытывала неуверенность относительно того, какое место рядом с ним занимаю. Во время проживания в хижине он приобрел японскую подушку для медитации и читал «Будь здесь и сейчас». Он дал мне ее экземпляр в одну из тех ночей и подписал «С любовью, Стив» коричневыми чернилами своим каллиграфическим почерком. Он включал некую южноиндийскую музыку, которая настолько отличалась от всего, что я когда-либо слышала, что я даже задалась вопросом, можно ли вообще называть это музыкой.

Во время моего второго визита в хижину Стив в очередной раз попросил меня посмотреть на огонь от свечей, чтобы увидеть в нем некое мистическое откровение, однако в этот раз он вел себя не слишком мило. У меня было ощущение, словно меня проверяют неким подлым образом, поскольку он утомил меня, постоянно спрашивая: «Что ты видишь? Что ты видишь?» К сожалению, я не смогла разглядеть никакого более высокого уровня. Вместо этого я видела, как он скорее наслаждался тем, что я не могу понять происходящего. Этот его неуклюжий трюк в стиле Гудини пришелся мне не по душе.

До того времени Стив хотел, чтобы я принимала участие в каждой его авантюре, однако после описанного инцидента это желание у него исчезло. Давление нашего бессознательного на правду нашей любви было непомерным и приводило в ярость нас обоих. Стив винил меня, и это свидетельствовало о недостатке его духовного развития. Чувства, которые я испытала, смотря на огонь от свечей, вероятно, были верны. Мне показали низкосортный дешевый фокус: один огонь и никакой любви, терпения или сострадания. Сердце Стива наполнилось негативом по отношению ко мне, и он использовал спиритические техники в качестве средства для демонстрации своего превосходства и намерения двигаться дальше в одиночку.

* * *

Стив вырос в поразительном несоответствии с остальным миром, потому что он находился настолько впереди в интеллектуальном и интуитивном плане, но очень сильно отставал в эмоциональном. Он следовал своей судьбе с непреклонной преданностью, и любой промах, который он мог допустить, в итоге оборачивался на пользу великой цели его возвышения. Это должно было произойти. Я уверена, что один из его замечательных друзей, Роберт Фридланд, подтолкнул Стива к тому, чтобы его жизнь изменилась необычайным образом.

Я не могу сказать, что хорошо знала Роберта. Они познакомились в Риде. Тем не менее я провела некоторое время весьма содержательно в компании Роберта, поскольку он помогал мне. Роберт был чрезвычайно умным, амбициозным молодым человеком, я бы даже сказала, что в 70-е годы ХХ века он был искателем в стиле кого-то, наподобие Рама Дасса. Он начал изучать мыслительные традиции сознания, затем перешел к употреблению ЛСД, а уже после стал последователем Ним Кароли Бабы и восточных духовных практик.

Примерно в девятнадцать лет Роберт попал в тюрьму за наркотики. Его поместили в отделение тюрьмы для неопасных преступников, где у него начались постоянные проблемы с охранниками, поскольку он пытался обучить своих сокамерников йоге. Я знаю все это и даже больше, поскольку Роберт, которого именовали Сита Рам, когда я его встретила, умел прекрасно рассказывать истории о своих выходках.

Когда я встретила Роберта, он был приятным молодым человеком, лет двадцати пяти, среднего роста и телосложения, с длинными светлыми волосами. Роберт был привлекателен, обладал изысканным спокойствием и убийственным чувством юмора. Его большие глаза открывались и закрывались медленно и размеренно, и, когда он рассказывал своим легким слогом свои истории, создавалось впечатление, что перед вами молодой человек, который любит слушать сам себя и которого также стоит послушать. Он держал голову ровно, с достоинством, и, какие бы намерения и цели у него ни были, он напоминал мне белого Кришну.

Однажды мы вместе с Робертом находились на его ферме, и он рассказал мне историю своего пребывания в тюрьме. По всей видимости, ему удалось выйти из нее после достижения договоренности, что он обязательно отправится в колледж, будет получать одни отличные оценки, а также выполнит ряд дополнительных требований, которые помогут ему сфокусироваться на новой жизни. Это был пристойный второй шанс для действительно умного парня, которого поймали, когда он находился по уши в проблемах. Он использовал эту возможность и именно так попал в колледж Рид. Я думаю, что он встретил Стива, когда баллотировался на пост президента студенческого совета (и выиграл), что было частью его обязательств, данных при освобождении.

Роберт был старше всех своих сокурсников из Рида. Когда я его встретила, у меня было ощущение, что он обладает огромной способностью наслаждаться жизнью. Дело было не только в том, что он был очень умный, а в том, что у него было глубокое чувство человечности и метауровень осознания обстоятельств, в которых находятся другие люди. Вкратце: он единственный, кто мог принять Стива таким, каким он был – сиротой во всех его королевских констелляциях – и все еще оставался открытым для чего-то большего.

Я подозреваю, что Роберт и Стив, как родственные души, немедленно нашли общий язык. Я могу представить, как быстро они, наверное, признали смелые, нестандартные умственные способности друг друга. И хотя Стив и Роберт были равны друг другу как друзья, я всегда чувствовала, что у Роберта есть своеобразная черта, которая заставляла его заботиться о Стиве, как отец о сыне. Это было в духе Роберта – вживаться в необходимую роль, увидев в ней потребность.