Читать книгу "Уйти нельзя остаться - Татьяна Гармаш-Роффе"

Она поднялась с дивана и, ведомая его рукой, направилась в прихожую. Надела туфли, сняла с вешалки куртку…

– Кис! Кис! – вдруг вскричала она.

Данила невольно обернулся через плечо в поисках объекта, которому адресовалось Лерино «кис-кис ». Не найдя, посмотрел на нее совершенно оторопевшим взглядом, даже руку ее выпустил.

Лера рассмеялась.

– «Кис» – это Кисанов , Лешка Кисанов! Он теперь частный детектив! Вот кто мне нужен!

Часть 3Кис

На этот раз Леша Кисанов сидел прямо напротив нее, в кабинете, за своим столом. В прошлую встречу она смотрела на него больше в профиль, за рулем машины, а сейчас отлично видела его анфас и смогла как следует разглядеть.

Лера испытывала чувство, похожее на раздвоение, обнаруживая детские черты в лице человека, ставшего давно взрослым. Она его видела одновременно маленьким пацаном и большим мужчиной, и казалось, что два среза времени наложились друг на друга, как две фотопленки, выявляя изменения.

Леша Кисанов, славный Лешка, друг детства, мой маленький рыцарь… И тебя тронуло время своей мягкой и неумолимой лапкой – вон на висках проседь, и твой мужественный подбородок обрамляют две морщины. Они тебя не портят, Лешка, – они тебе идут!

Но… раньше их не было.

И у меня раньше не было этих, пока еще незаметных, морщинок у глаз…

Время. Хронос[2]. Бог-хронофат[3], пожирающий своих детей. Никто не сбежит от него, никто…

В отличие от Леры Алексей Кисанов рассматривал подругу детских лет с неостывшим изумлением. Она уехала в Штаты давно, очень давно, чуть не четверть века прошло. Уехала, как канула! Куда-то далеко и будто навсегда. Он даже вспоминать о ней перестал. И вот сидит напротив! Почти не изменилась, почти та Валерка, с которой они однажды целовались в подъезде. Чудеса! Словно вчера расстались. Словно такое большое время, как почти четверть века , не миновало с тех пор…

Некоторые события обладают свойством не стираться в памяти. Они просто погружаются в нее, как в вату. Так упаковывала мама после Нового года елочные игрушки: в желтоватую вату, перестеленную слоями поверх хрупких стеклянных игрушек, в большой картонной коробке. И казалось, что следующий Новый год еще не скоро – чуть не в конце жизни!

А он глядь и снова подоспел! И снова достается коробка, и извлекаются из пожелтевшей ваты елочные игрушки, такие же блестящие и нарядные, как тогда, и ничего им за год не сделалось, не потеряли они своей радостной красы!

Вот и Валерка радовала его своей непотускневшей красой. Глядя на нее, Алексей ощутил себя юным. Ну почти…

Она рассказывала – Кис делал пометки, не перебивал.

– Ну, ты же не станешь меня уверять, что все это совпадения? – с надеждой спросила Лера, закончив повествование.

– Мне не раз случалось, Валерка, выстраивать такие красивые, логичные версии, в которых при ближайшем рассмотрении события оказывались абсолютно не связанными между собой. Пока все, что ты рассказала, – в отсутствие фактов – суть домыслы. Но настораживающие, согласен. Особенно мне не нравится нападение на тебя. Оно действительно похоже на предупреждение… Вот что, Валерка: прекрати свои вылазки. Затаись! Глупо так подставляться, Данила твой прав!

– Кис… А это действительно предупреждение? Я хочу сказать, что… в смысле, что это не покушение? Меня не хотели убить, как ты считаешь? Только предупредить?

– Скорее всего. Пока больше сказать не могу, нужно сначала разведать подробности. Но если основываться на том, что ты мне рассказала, то почерк убийцы – провокация при помощи каких-то средств инфаркта. А тебя по голове огрели. Не убили, а предупредили. Тем не менее не расслабляйся. Сиди тихо! Это реальная угроза, Лера. В следующий раз с инфарктом могут обнаружить тебя , поняла?!

– Поняла…

– К тому же убийца – если, конечно, ударил тебя он, что еще надо установить, – знает, где ты обитаешь. Поэтому никаких лишних телодвижений. Если в голову мысль какая-то придет – звони мне, не вздумай сама ее проверять!

– А вдруг он меня выследил сегодня? – широко распахнула глаза Лера. – Тогда он знает, что я обратилась к тебе!

– Во-первых, это не страшно, во-вторых, вряд ли он предполагает, что ты после вчерашнего нападения сунешься куда-нибудь. Он уверен, что его предупреждение вполне внятное и достаточное. Иначе бы он выбрал другой способ тебя убедить… Ты сказала, что у Роберта намечалась вчера встреча после тебя?

– Во всяком случае, так сказал он. Может, это был всего лишь предлог, чтобы выгнать меня? Или он хотел мне показать, что не пьян и вполне способен заниматься делами?

– Думаю, что действительно была назначена. Более того, с убийцей!

– Откуда ты знаешь?

– С Данилой никто не знаком, и адрес его никому не известен, верно? Значит, тебя могли только выследить. А для этого нужно было пойти за тобой. Когда ты встречалась со всеми одноклассниками, ты еще жила в гостинице. Да и повода ты не давала интересоваться тобой, поскольку свои расспросы в тот момент еще не начинала.

– Погоди… Выходит, он шел к Роберту с намерением убить его? И увидел меня, когда я от Роберта выходила? Ты это хочешь сказать?!

– Похоже, что именно так… Убийца шел к Роберту, увидел тебя и заинтересовался тобой, решил выследить. Скорей всего, он уже что-то знал о тебе, иначе бы не заинтересовался. Если исходить из твоих же гипотез, что убийцей является кто-то из ваших бывших одноклассников, то слухи о твоих подозрениях могли распространиться достаточно широко. Кому ты о них говорила?

– Карену, Юре… Роберту тоже, но он уже знал до нашей встречи о моих подозрениях от Карена… И еще Мише, старосте, но ему я совсем обтекаемо сказала!

– А «сарафанное радио» работает! Один трепанул другому, другой – третьему, и пошло-поехало. Дотекло и до того, кого твой повышенный интерес напряг…

– А как он мог меня узнать?

– Валерка, ну ты же почти не изменилась! Если следовать твоей же гипотезе, что убийцей является кто-то из ваших бывших одноклассников, то он тебя легко опознал! Увидел тебя выходящей от Роберта и изменил свой план: решил сначала тебя выследить. Или даже не столько выследить, сколько напугать, чтобы ты перестала путаться под ногами. Жаль, что мы не можем исследовать теперь, чем он тебя ударил. Рану на голове врачи «Скорой» обработали: если и была какая частичка, то вряд ли сохранилась…

– А действительно, чем? – вдруг озадачилась Лера. – Ощущение было такое, что дубиной. Или кирпичом.