Читать книгу "Дезинформация. Тайная стратегия абсолютной власти - Рональд Рычлак"

«Мы всегда выступали за необходимость соблюдения в обществе принципов закона Божьего, независимо от того, применяются ли они к хорватам, сербам, евреям, цыганам, католикам, магометанам или православным… Католическая церковь не знает рас, рожденных править, и рас, обреченных на рабство. Католическая церковь знает лишь расы и народы как создания Божьи, … для нее негр из Центральной Африки значит то же, что и европеец. Для нее король во дворце как человек ничем не отличается от нищего или цыгана в своем шатре. Мы осуждаем любую несправедливость, любые преступления против невинных, любые сожжения мирных деревень, любые убийства, любую эксплуатацию бедных…» {156}

Нацистский генерал в Загребе заявил в ответ на это: «Если бы какой-либо епископ в Германии произнес что-то подобное, он бы не сошел живым со своей кафедры!» {157}

Презрение Степинаца к нацистам проявилось в инциденте, имевшем место во время немецкой оккупации. Ганс Франк, нацистский чиновник оккупационных властей, в течение длительного времени делал намеки на то, что хотел бы получить приглашение на обед в резиденции архиепископа. По всей видимости, подобный визит требовался Франку, чтобы обеспечить себе общественное положение, соответствующее его должности. В конце концов Ганс Франк получил упомянутое приглашение. Когда нацистский чиновник оказался за столом вместе с архиепископом, ему подали весьма скромные блюда: черный хлеб (с добавкой желудевой муки), свекольный студень и эрзац-кофе. Степинац спокойно объяснил, что по продуктовым карточкам, введенным нацистами, он смог обеспечить только эти блюда и не решился закупать что-либо на черном рынке, так как он или кто-либо из его прислуги мог подвергнуться риску возможного ареста {158}.

В феврале 1944 года главный раввин Палестины Ицхак Айзик Герцог направил письмо Ронкалли[27], нунцию в Стамбуле, со словами благодарности за «все, что сделано» ради спасения евреев {159}. Он также написал аббату Марконе, представителю Ватикана в Загребе {160}, чтобы «выразить, как глубоко я ценю все, что Вы сделали для наших несчастных братьев и сестер», и отметить, что тот «следовал доброму примеру папы Пия XII» {161}.

* * *

В 1944–1945 годах партизаны-коммунисты под руководством Тито заняли Загреб. Новая Социалистическая Федеративная Республика Югославия стала советским сателлитом. Ее правительство, подконтрольное Москве, национализировало экономику и, взяв за основу действия советских властей, организовало репрессии против католической церкви: конфисковали церковную собственность {162}, закрыли семинарии и католические школы {163}, запретили литургии, духовенство подверглось гонениям.

До того как прийти к власти, коммунисты «использовали в своей пропаганде проповеди кардинала Степинаца, поскольку кардинал всегда выступал против фашистской оккупации и нарушения прав человека со стороны Павелича» {164}. Однако теперь кардинал[28]представлял для них угрозу {165}. Новый режим «был обеспокоен тем, что католическая церковь оставалась единственной неподконтрольной ему организацией» {166}.

У Степинаца 15 мая 1945 года конфисковали автомашину {167}. Два дня спустя Служба государственной безопасности Югославии арестовала его. Архиепископа держали под арестом семнадцать дней. На следующий день после освобождения Степинаца Иосип Броз Тито провел с ним личную встречу {168}. Коммунистический лидер требовал от католической церкви Хорватии оборвать все связи с Римом. Тито утверждал, что Ватикан не относился к славянским народам так, как подобает. Степинац не только поправил Тито, сославшись на исторические факты, но еще и бросил ему вызов: «Я настаиваю на свободе для всех людей. Вы пока еще не продемонстрировали готовности уважать Конституцию. Я намерен противодействовать каждому вашему шагу, идущему вразрез с Конституцией и пренебрегающему нуждам народа» {169}.

В марте 1946 года Тито обратился к Святому престолу с просьбой отозвать Степинаца и заменить его другим архиепископом. Когда, выражая волю Степинаца, Пий XII отклонил эту просьбу, власть предприняла необходимые шаги для повторного ареста архиепископа.

В начале сентября 1946 года Сталин направил в Загреб Вышинского. Служба государственной безопасности Югославии 18 сентября арестовала Степинаца и выдвинула против него обвинения по шести пунктам, включая содействие преступлениям нацистов, коллаборационизм с нацистским ставленником Павеличем и его организацией усташей, а также ответственность за преступления священников усташских вооруженных сил {170}.

Тито использовал свою систему «правосудия» как «инструмент для решения политических проблем» {171}. «Суды были быстрыми и безжалостными, без какой-либо объективности» {172}. Епископ Евангелической церкви, муфтий Загреба, глава хорватской православной церкви и другие руководители духовенства были осуждены и казнены {173}. Казнили даже священников, не имевших никакого отношения к усташам {174}.

Суд над Степинацем начался 30 сентября 1946 года. В этот день журнал «Тайм» писал об открытом неповиновении архиепископа:

«Архиепископ Степинац резко критиковал нацистскую идею «высшей расы» и осуждал практику казни заложников как «бесчеловечную и антихристианскую». Он был так же бесстрашен и в осуждении коммунистического произвола. Архиепископ в 1945 году говорил в своем пасторском послании: «Враги католической церкви, … последователи материалистичного коммунизма, … истребляют в нашей Хорватии огнем и мечом священников и верующих, занимающих высокое положение в обществе… Убито двести сорок три священника, сто шестьдесят девять священнослужителей находятся в тюрьме» {175}.

Американская пресса признала процесс сфальсифицированным {176}. У обвинения было пятнадцать месяцев открытого доступа к правительственным и церковным документам, чтобы как следует подготовиться к суду. Адвокатам же Степинаца разрешили лишь часовое посещение своего клиента, и в их распоряжении оставалась неделя для сбора улик в интересах защиты {177}. В качестве представителя папы Пия XII на суде присутствовал американский архиепископ Йозеф Херли. Степинацу, однако, ввели запрет консультироваться с ним во время судебных разбирательств {178}. Многим свидетелям защиты запретили давать показания, под запрет попали также многие улики стороны защиты. Основная улика стороны обвинения была сфабрикована. Один из очевидцев записал:

«Суд был настоящим фарсом. Показания свидетелей в судебных отчетах исказили. Свидетелям угрожали. Судьи произносили длинные монологи и обеспечивали «надлежащие» ответы на свои вопросы. Зал суда заполняли коммунистические агитаторы, чьи выкрики подробно освещались правительственной прессой. На судебном процессе позволили присутствовать лишь пятерым представителям церкви» {179}.

Рискуя подвергнуться аресту, сто пятьдесят священников из Загреба подписали совместное заявление в поддержку своего архиепископа {180}. Папа Пий XII подчеркнул: «У нас есть право, и это наш долг – опровергать столь ложные обвинения». В целом он назвал данный процесс «весьма печальным зрелищем» {181}.