Читать книгу "Ковчег Завета. От Синая до Пруссии - Анатолий Бахтин"

Согласно Вильгельму Тирскому, орден, получивший имя Бедных рыцарей Христа и храма Соломона, был основан в 1118 г. Хуго де Пейном, рыцарем из Шампани, ставшим и его первым Великим магистром. Цель создания ордена, по существу, была бескорыстной. В те времена все, совершающие паломничество в Святую землю, подвергались опасности нападения со стороны мусульман. Хуго и его восемь товарищей предложили королю Иерусалима Бодуэну свои услуги в качестве защитников паломников от неверных, а также надзор за дорогами, ведущими к святым местам, и охрану Гроба Господня. Жили они согласно своему девизу – «Бедность и милосердие». Планы бедных и великодушных рыцарей были такими благородными, что король, религиозный глава нового королевства и представитель папы, отдал в их распоряжение целое крыло своего дворца, расположенное на фундаменте древнего храма Соломона. По месту резиденции новое формирование и получило свое название – орден Храма, или тамплиеры (от франц. temple – храм)[134]. В течение следующих девяти лет девять рыцарей не принимали в свое общество ни одного нового члена. Такова официальная версия Вильгельма Тирского, написанная между 1175 и 1185 гг. К этому времени Иерусалимское королевство существовало уже более семидесяти лет.

Тем не менее достоверно известно, что в 1120 г., спустя два года после предполагаемой даты основания ордена, в него был принят сам граф Фулько Анжуйский, а в 1124 г. за ним последовал один из самых богатых сеньоров Европы – Хуго, граф Шампанский. По информации Вильгельма Тирского, храмовники не принимали новых членов до 1127 г., но известно, что в 1126 г. было принято еще четыре человека[135]. Где же ошибка? В утверждении, что в течение девяти лет к первым членам ордена никто не присоединялся? Или же, что тоже правдоподобно, в дате основания ордена, которая была передвинута летописцем вперед? Если граф Анжуйский становится тамплиером в 1120 г. и если в течение предшествующих девяти лет ни одного нового члена не приняли в орден, то, значит, он был создан не в 1118 г., а в 1111-м или, в крайнем случае, в 1112 г.

Незадолго до своей поездки в Палестину в 1114 г. граф Шампанский получает от святого Бернара, епископа Шартрского, письмо. В этом послании прелат пишет: «Мы узнали, что прежде чем ехать в Иерусалим, вы изъявили желание присоединиться к Христову воинству, что вы хотели бы служить среди этих солдат Господа…» Наименование «Христово воинство» формально обозначало тамплиеров до их официального утверждения. В то же время другой официальный летописец, Фуше Шартрский, являвшийся к тому же капелланом Бодуэна и описывающий правление своего короля, нигде не упоминает ни о Хуго де Пейне, ни о каком-либо другом рыцаре Храма[136].

Чем же занимаются эти девять рыцарей, не принимающих в свое общество никого и претендующих на то, чтобы одним защищать все дороги Палестины? Девять рыцарей, о которых в те времена никто не говорит, следов которых нигде не найти и о которых не упоминает даже официальный летописец короля Иерусалимского (а уж он-то должен был встречаться с ними и знать их). Действительно ли их деятельность и присутствие в королевской резиденции могло ускользнуть от взгляда и от пера Фуше Шартрского? Это совершенно невероятно, и тем не менее о них не говорят ни слова ни он, ни другие историки до Вильгельма Тирского, писавшего спустя полвека. Складывается впечатление, что Фуше что-то скрывает и тамплиеры в это время занимаются не похвальной общественной службой по охране паломников, а какой-то иной, тайной, деятельностью. Возможно, их деятельность не была известна официальному летописцу двора? Или же последнего попросили молчать?

Но чем же занимались тамплиеры в этот тайный период?

Английские исследователи М. Байджент, Р. Лей и Г. Линкольн утверждают, что тамплиеры «были вовлечены в подпольную деятельность»[137]. Особый интерес для них представляла Храмовая гора, часть которой была занята дворцом короля Иерусалима. В этом дворце по непонятным причинам часть покоев отдали в распоряжение девяти рыцарей. После того как король Бодуэн перебрался под своды башни Давида, помещения дворца полностью перешли в распоряжение тамплиеров[138]. Разгромленный и разграбленный римскими легионерами храмовый комплекс вызывал у них необычайный интерес. Складывается впечатление, что они располагали сведениями о тех ценностях, которые были спрятаны в недрах горы. (В конце концов, это не было большим секретом.) Как ни парадоксально, но труды римского историка Иосифа Флавия, иудея по вероисповеданию, пользовались огромным авторитетом среди идеологов христианской церкви и были чрезвычайно популярны в христианском мире. «Иудейская война» античного историка была широко известна образованным людям даже в Киевской Руси[139]. В этой книге достаточно подробно говорится о большом количестве ценностей, спрятанных в недрах горы Мориа, на которой стоял храм Соломона.

В середине XII в. Иоганн фон Вюрцбург, совершивший паломничество в Святую землю, сообщает о своем посещении Соломоновых конюшен. Расположенные прямо под храмом, они достаточно просторны, чтобы содержать в них две тысячи лошадей, и именно здесь оставляли своих коней тамплиеры. Другой историк уточняет, что тамплиеры использовали эти конюшни с 1124 г. Хотя рыцарей было всего девять, кажется, что они сразу же начали копать землю под храмом[140]. Похоже, они что-то активно искали, и даже более того, складывается впечатление, что они были специально туда направлены с вполне определенной целью. Современный исследователь Лоренц Гарднер в своей книге однозначно указывает: святой Бернар располагал сведениями о том, что в Храмовой горе хранился Ковчег Завета, «в котором, в свою очередь, находилось величайшее из всех сокровищ – Скрижали Откровения»[141]. Если согласиться с этим предположением, становится понятно, почему рыцарей поселили именно там, и более того – проясняется ситуация с молчанием Фуше, официального летописца двора.

Не вызывает сомнений, что тамплиеры обнаружили в подземельях холма большое количество ценностей. Подтверждением этому явилась повышенная активность цистерцианцев. После второй поездки в Палестину граф Шампанский возвращается во Францию и дарит этому монашескому ордену землю. На ней святой Бернар строит аббатство Клерво, поселяется в нем и развивает там бурную деятельность. Если в 1112 г. цистерцианцы находились на пороге полного развала, то вскоре благодаря своему замечательному руководителю неожиданно вышли на новый виток развития. В последующие годы святым Бернаром создаются всё новые аббатства, и к 1153 г. их насчитывается уже более 300, из которых 69 основаны им лично[142]. В это же время происходит подъем и ордена Храма. Начиная с 1115 г. большое количество денег прибывает в Европу и оседает в сундуках цистерцианцев. Цистерцианцы, заняв прочное положение, активно поддерживают орден тамплиеров и создают ему в Европе прекрасную репутацию[143].