Читать книгу "Заблудившееся счастье - Кэтрин Спэнсер"

— А ты уже говорил с детьми об этом?

— Нет. Они слишком устали и шокированы. Потребуется некоторое время, чтобы они оттаяли по отношению к тебе, как это случилось после твоего приезда на остров.

— А мне кажется, что теперь я не смогу завоевать доверие — ни твое, ни детей… Либо это дастся мне с огромным трудом. — Кэлли понурила голову. Ей безумно хотелось признаться ему в своей любви, но она понимала, что упустила такую возможность. Говорить о любви надо тогда, когда грудь распирает от счастья, а не от горя. — Знаешь, я не уверена, имею ли на это право, — сказала она грустно. — За этот вечер так много всего произошло. У меня все смешалось в голове.

Молчание Паоло показалось ей вечностью. Она выпрямилась, словно готовясь выслушать суровый приговор.

— А я не имею права на тебя давить, — наконец произнес Паоло, отставив свой бокал. — Потому что и я во многом больше не уверен. В идеале нам бы надо отбросить всю эту чушь и начать жить вместе. Но мы все слишком обижены, и боль мешает счастью. А боль, как известно, лечит лишь время. — Он протянул ей руку. — Ты устала, Кэролайн. Надо поспать. Утро вечера мудренее.

Так они попрощались. Кэлли пошла в свою спальню. Конечно, о сне не могло быть и речи. Она подождала, пока в доме затихнут голоса, и тогда взяла сумочку, оделась и вышла. Поймала на улице такси и через сорок минут уже была на вилле, которую они с Паоло еще совсем недавно осматривали. Луна, поднимавшаяся над землей, серебряными лучами проникала в дом, освещая все вокруг.

Кэролайн бродила по коридорам и комнатам одна, наслаждаясь тишиной и покоем. Это место так сильно понравилось ей, что она даже подумала: может, в прошлой жизни она была хозяйкой этого дома? Как глупо думать о таких вещах. Но ее душа сейчас нуждалась в чуде, с какой бы стороны оно ни пришло.

Обойдя весь дом заново, она спустилась в огромную гостиную, подошла к дивану, обтянутому шелковой тканью темного цвета, и свернулась на нем калачиком. И до первого утреннего луча пролежала в таком положении, не шелохнувшись.

Паоло услышал поворот ключа в замке.

— И где же ты была всю ночь? — набросился он на Кэлли, которая хотела войти в их дом незамеченной. — Как ты могла так поступить? Да ты знаешь, какие мысли лезли мне в голову, когда я обнаружил твою комнату пустой?

— Я не думала, что ты заметишь мое отсутствие, — защищалась она. — Прости, что причинила беспокойство.

Пораженный в самое сердце, он уставился на нее во все глаза. Она выглядела ничуть не лучше, чем он сам. Темные круги под глазами, сонное лицо.

— Так где же тебя носило все это время?

— Я была на вилле, в Манзьяне.

— На нашей вилле?

— На твоей и твоих детей, — поправила она его.

— Не отрекайся от них. Ты же им мать, как-никак!

— Нет, — она грустно покачала головой. — Я просто дала им жизнь, но не воспитывала. Этого недостаточно.

Он взволнованно потер подбородок и взъерошил волосы.

— Да ты что, спятила?

— Я просто решила уйти.

— Сдаешься, значит?

— Паоло, они любят тебя и твоих родителей. Вы — их семья. Все остальное такая ерунда! Тут у них будет теплый дом и стабильность. Как раз то, что я не могу им дать, хоть и хотела бы.

— Значит, все же улетаешь? — он бессильно опустил голову. — И когда самолет?

— Сегодня. Если смогу достать билеты.

— Поступай как хочешь, но знай — между нами ничего еще не кончено. Мы с тобой навсегда связаны детьми.

Она лишь устало махнула ему рукой на прощанье и ушла.

Тем же днем Кэролайн улетела. И всю дорогу от Рима до Сан-Франциско горько проплакала. Боль не утихала в груди. Прощание было слишком трогательным. Слезы Лидии, посеревшее лицо Сальваторе, испуганные взгляды близнецов, которые они переводили с Кэлли на Паоло, — все эти образы преследовали ее даже здесь, в самолете, когда она летела в чужую страну, какой стала для нее теперь Америка. И правда, кому она там нужна? Чем дальше Кэлли удалялась от Рима, тем яснее понимала: ее сердце, ее душа остались там, на вилле, рядом с детьми и их родными.

Если бы она могла одной силой воли повернуть самолет в обратную сторону, то сделала бы это незамедлительно. Но, увы, чудес не бывает.

Последние слова Паоло до сих пор звучали в ее ушах: «Мы с тобой навсегда связаны детьми».

Глава тринадцатая

И все же, несмотря на свое героическое желание развернуть самолет, Кэролайн долетела до Америки и добралась до дома, который поначалу показался ей слишком тихим и пустым. И даже неуютным.

Потихоньку жизнь стала входить в прежнюю колею: работа, карьера, дом. Паоло ей не звонил, и постепенно она перестала ждать от него вестей.

Через месяц после возвращения из Италии Кэролайн пришлось отправиться в Миннеаполис в командировку. Там она с головой ушла в работу и спустя неделю вернулась домой совершенно вымотанная. Проснувшись ранним утром, она заметила луч солнца, проникший сквозь тяжелые шторы. Был декабрь, поэтому данное явление немного поразило ее, но не более. В последнее время она перестала замечать природные изменения вокруг себя.

Сбросив одеяло, Кэлли прошла в ванную. Помыла голову и приняла душ. Завернувшись в полотенце, она направилась на кухню приготовить что-нибудь на завтрак. Холодильник был практически пуст, поэтому ей пришлось довольствоваться чахлыми листиками салата и кусочком сыра, подозрительно зеленым по краям.

Так, какие у нас планы на сегодня? Поход в супермаркет, поиск приличного ресторана, где можно было бы вкусно пообедать, поиски подарка на свадьбу сотрудницы. И возможно, еще посещение видеопроката, чтобы взять кассету или диск на вечер.

Собравшись, Кэлли хотела было уже выйти из дома, но, открыв дверь, замерла на пороге. Перед ней предстала картина, которую даже во сне она не могла бы себе вообразить.

С порога ей улыбались двое близнецов. Уж чего-чего, а этого она никак не ожидала увидеть, по крайней мере целую вечность.

— Джина… Клементе? Вы? — обессилев, Кэлли прислонилась к стене.

Ей показалось, что мир вокруг стал каким-то нереальным. Либо она все еще спит, либо бредит, либо… Что угодно, но правдой это быть не может.

— Привет, тетя-мама, — хором воскликнули дети и, переглянувшись, звонко рассмеялись.

Кэлли так разволновалась, что прижала руки к груди, чтобы остановить бьющееся сердце.

— И… что же вы тут делаете?

— Ты же сказала, что мы можем заезжать к тебе, как только захотим, — сказала Джина. — Вот мы и здесь. Так ты не пригласишь нас?

Она раскрыла дверь шире и махнула рукой.

— Конечно. Но… как? И кто привез вас?

— Я их привез, — произнес глубокий мужской голос. — Можно я тоже войду?