Читать книгу "Сорванная вуаль - Дебора Мартин"

– А ты не думаешь, что может случиться наоборот? Я не хочу сказать, что когда-нибудь паду жертвой хитрости такого человека. Но может быть, я могла бы превратить горечь полыни в сладость доброты?

– Нет, детка, думаю, это невозможно, – помолчав, ответила тетка. – Чтобы превратить полынный сок в вино, нужна сильная любовь. Не думаю, что этот джентльмен на нее способен.

Марианна, не ответив, улеглась на тюфяке и накрылась покрывалом. Но настойчивый голосок внутри нее нашептывал, что вино не созревает за сутки, а цыгане не всегда видят будущее.

На следующий день Марианна обнаружила, что ей не хочется возвращаться в Фолкем-Хаус и снова видеть Гаррета. Однако совесть не позволяла ей бросить раненого человека, лежавшего теперь в ее бывшей спальне.

К счастью, граф лишь на несколько минут появился в комнате больного и, убедившись, что раненый все еще без сознания, предоставил Марианне заботу о нем.

Спустя некоторое время, когда Марианна мыла раненого, он на минуту открыл глаза и неразборчиво произнес, несколько слов.

Марианна склонилась над ним:

– Что? Вам что-то нужно? Воды?

Мужчина снова закрыл глаза. Марианна закончила его мыть и постаралась уложить поудобнее. Оставив раненого отдыхать, она отправилась на поиски графа.

Спускаясь по лестнице, Марианна услышала громкие сердитые голоса, доносившиеся снизу.

– Я уже вам сказал. Его сиятельство не желает видеть ни вас, ни миледи. Вы должны уйти, – сказал голос, принадлежавший Уильяму. Его тон был слишком грубым. Марианне стало любопытно и захотелось посмотреть, кто явился причиной столь бесцеремонного поведения Уильяма.

– Мне наплевать, желает он видеть нас или нет! – последовал наглый ответ. – Я желаю видеть его. И мы не уйдем отсюда, так что лучше доложи его сиятельству, мы ждем.

Марианна тихо спустилась по лестнице и, остановившись на последних ступенях, заглянула в холл. Там она увидела богато одетую даму в утреннем атласном платье с отороченными мехом юбками. Женщина была на вид старше Марианны лет на десять и отличалась удивительной красотой. Однако ее лицо омрачало выражение глубокой печали, в руках она комкала шелковый платок. Марианне почему-то сразу же стало жаль ее.

Тут вперед выступил щегольски одетый мужчина, вероятно, муж женщины, и вырвал у нее платок, пробормотав что-то себе под нос. Женщина покраснела. Мужчина медленно повернулся, и Марианне стал виден его профиль. В ту же минуту она окаменела. Перед ней стоял сэр Питни. В панике Марианна бросилась вверх по лестнице.

Какой ужас! Как мог сэр Питни оказаться в Фолкеме? Марианна не хотела, чтобы он был здесь. Он знал ее в лицо и мог выдать.

«Не паникуй!» – мысленно приказала себе Марианна. Надо все обдумать. Маловероятно, что сэр Питни узнает ее. Она встречалась с ним раньше только раз или два, да и то была тогда нескладной долговязой пятнадцатилетней девчонкой. Кроме того, он не ожидает увидеть Марианну живой, поскольку, конечно же, слышал о ее самоубийстве.

Все же на всякий случай надо постараться не попасться ему на глаза. Марианна услышала вдалеке чьи-то шаги и поняла, что это, вероятно, Гаррет направляется в холл, чтобы выставить дядюшку за дверь. Ее ноги словно приросли к полу. Она просто не могла пропустить стычку, которая, как она понимала, была неизбежной.

Первой заговорила женщина.

– Доброе утро, Гаррет, – полным печали голосом сказала она.

– Доброе и тебе утро, тетя Бесс, – донесся издалека голос графа. – Мне не сказали, что ты тоже приехала. Прости, что не вышел встретить тебя.

Словно какая-то неведомая сила тянула Марианну вниз. Она спустилась на несколько ступеней и встала так, что ей была видна дверь холла.

Леди Бесс стояла перед Гарретом, а он улыбался ей. Сэр Питни подошел к жене и грубо обхватил ее за талию.

– Мы приехали сообщить тебе новость. Моя жена ждет ребенка. Мы уверены, что ты хотел бы узнать об этом.

Леди Бесс при этих словах мужа покраснела.

– Мне приятно узнать о твоем ребенке, – ответил Гаррет, намеренно обращаясь только к тете.

– Я так рада видеть тебя после стольких лет разлуки, – тихо сказала она и, отстранившись от мужа, шагнула к Гаррету.

Он взял тетю за руки и поднес их к губам. Этот жест явно взволновал женщину.

– Ты вырос, стал таким высоким, – сказала она, пытаясь не выдать голосом волнения. – Едва могу поверить, что это ты. И ты кажешься… намного спокойнее, чем когда был ребенком.

Гаррет бросил быстрый взгляд на сэра Питни:

– Этим я обязан годам, проведенным во Франции.

Сэр Питни нахмурился.

– Я думаю, тебе следует знать, что… – побледнев, проговорила тетя Бесс.

Сэр Питни шагнул к ней и схватил за плечо:

– Разве ты не видишь, Гаррет очень занятой человек, любовь моя? Мы не должны отнимать у него слишком много времени на разговоры о семейных делах.

Что-то в поведении сэра Питни заставило Марианну вздрогнуть. Гаррет, очевидно, тоже заметил его тон, потому что лицо его от недовольства потемнело.

– А теперь пойдем, Бесс. Ступай к карете, – грубо скомандовал сэр Питни жене. – Я скоро приду туда. Нам с твоим племянником надо обсудить кое-какие дела.

Леди Бесс испуганно кивнула и повернулась к двери. Однако она не успела уйти, Гаррет подошел к ней и снова взял за руки.

– Ты хорошо выглядишь, тетя Бесс, – ласково сказал он. – Надеюсь, что ты и чувствуешь себя хорошо. Если окажется, что это не так, и тебе потребуется моя помощь…

– Я сам забочусь о том, что принадлежит мне, – вмешался в разговор сэр Питни.

Леди Бесс торопливо вырвала свои руки и поспешно скрылась за дверью.

Как только она покинула комнату, Гаррет повернулся к дяде и гневно посмотрел на него:

– Лучше бы мне не знать, что ты плохо обращаешься с нею, Тирл. Может быть, вы оба бросили меня в Европе, но она все же моя кровь, и я не потерплю, чтобы человек моей крови подвергался унижениям.

Гладкое красивое лицо Питни исказилось от злобы.

– Ты – подлый ублюдок! Ты въезжаешь в Англию как охвостье его величества, отнимаешь у меня имения, над которыми я так трудился, улучшая их, потом еще имеешь наглость указывать мне, как обращаться с моей женой!

Гаррет презрительно рассмеялся, а затем зло стиснул кулаки:

– Ты улучшил мои имения? Каким же образом? Заставляя арендаторов голодать и забирая у них заработок на уплату налогов и на твои заговоры в борьбе за власть? Или издеваясь над жителями окрестных деревень так, что имя Фолкемов стало всем ненавистно?

Гаррет встал перед сэром Питни, возвышаясь над ним, ибо тот был невысокого роста.

– Единственное место, избежавшее твоих «улучшений», – это Фолкем-Хаус и Лидгейт. Только у тебя могло хватить совести продать этот дом, мой дом, чужим людям, принудив меня бороться за его возвращение. Если ты так улучшил мои владения, то неудивительно, что с помощью таких, как ты, советников Кромвель дошел до отчаяния и умер! Этого было бы достаточно, чтобы свести в могилу любого.