Читать книгу "Потребитель - Майкл Джира"

Постепенно я начинаю кое-что осознавать: непрерывный низкочастотный рев и постепенное повышение температуры в коробке. Я замыкаю себя, притянув колени к груди, вжавшись головой между ними. Коробка наполняется дымом. Я чувствую, как моя кожа горит. Я пытаюсь перестать дышать, не теряя сознания. Сосредоточиваюсь на единственной мысли, стирая из разума все остальное: ты.

1985

Посвящённый

Голый, на четвереньках, я ползу по коридору к печи. Я закипаю, я потею, ошейник у меня на шее душит меня; я хочу сгореть. Мой хозяин, коп, врезается мне в спину своими стальными когтями. Я чувствую их все пять. Каждый коготь прорезает отдельную канавку в моей плоти. Он крепко держит ошейник, затягивая петлю, когда я начинаю роптать. Он орет на меня: «Живей, собака! Ползи! Подыхай!..» Его огромный рот широко распахивается. Спертый тяжелый газ выходит из его желудка и окутывает облаком мою голову. Его нутро смердит голодной желчью. Я хочу гореть и чувствовать запах своей горящей кожи, горя. Коридор колышется подо мной. Крик копа отскакивает от стен и ударяет мне в голову. Я слышу свое дыхание. Оно тысячекратно усилено. Это дыхание механического зверя, изрыгающего пар. Мое дыхание осаждается на мне и размалывает меня о бетонный пол. Я останавливаюсь. Силы покинули меня. Мои руки и ноги подогнулись. Моя голова лежит щекой на горячем бетоне, язык висит изо рта. Язык распухший, готовый лопнуть. Я смотрю вверх. Коп смотрит на меня, огонь печи отражается в его глазах. Он легонько притаптывает мой язык своим ботинком, демонстрируя насмешливое сострадание. Я пытаюсь втянуть язык в рот, чтобы уметь складывать слова. Я хочу оправдаться, убедить его в том, что пытаюсь собраться с силами. Я хочу сгореть. Он подымает ботинок. Я чувствую, что мой язык раздавлен в клейкую кашу. Печь ревет. Лицо копа — ярко-оранжевое. Тень на стене за его спиной огромная, руки взлетают над головой, когда он бьет меня. Когда я просыпаюсь, я подвешен на веревках перед зеркалом. Я голый. Мои гениталии отрезаны. На груди у меня вырезано слово «ползи». Я ненавижу свое тело. Я не хочу на него смотреть. Я тщетно пытаюсь отвернуться и понимаю, что сухожилия на моей шее перерезаны. Я тщетно пытаюсь закрыть глаза, но мои веки либо приклеены, либо удалены. Я ненавижу свою душу. Я ненавижу свое тело. Я в ловушке, я принужден смотреть на свой скелет. Звук моего дыхания — мука. Я пытаюсь не дышать. И не могу. Я не могу убежать от самого себя. Входят несколько полицейских. Они стоят вокруг меня полукругом, обсуждая форму и контуры моей плоти. Один достает нож из кармана и вырезает ломоть мяса из моего бедра. Они передают его по кругу, и каждый пробует. Я счастлив, что они едят меня. В конце концов, я исчезаю. С моим распадом они будут становиться все сильнее. Я чувствую, что переливаюсь в них.

1984

Идеальный работник

За работой я — мертвая плоть, готовая к поеданию. Мне нравится так чувствовать. Я хочу, чтобы в моем теле жил кто-то другой. Хочу, чтобы меня использовали. В противном случае мое время бесполезно. Когда мне дают задание, я избавляюсь от мук, что мне причиняет сознание, которое я презираю. Мне нужны вышестоящие, потому что они спасают меня от меня самого. Моя единственная забота — стать еще более податливым, еще более инертным. Я хочу, чтобы мое сознание было открыто вышестоящим. Я хочу, чтобы они всегда могли читать его. Тогда они накажут меня за мою невольную ненависть. Если они накажут меня как следует, они вычистят мое сознание. И мне будет хорошо.

1984

Мальчик-шлюха

Я жду, пока меня кто-нибудь отымеет. Я стою раком. Моя голая жопа торчит посреди комнаты, полной одетых людей. Их бизнесменские туфли сверкают, и я вижу в них искаженное отражение своего лица, когда нагибаюсь их лизать. Я ставлю себя в такое положение, потому что наслаждаюсь властью, которую обретаю через самоочернение. Поскольку эти люди считают меня просто мясом, у меня есть преимущество. Они сливают в мою жопу свою сперму, один за другим. Я наслаждаюсь болью, украденной из их удовольствия от того, что они делают мне больно. Покончив со мной, они плюют на меня, потом одевают меня и выталкивают за дверь. Когда я еду домой в такси, я весь вымочен в вони своей жопы и пота. Я наслаждаюсь мыслью, что водитель такси тоже ее чувствует. Я поднимаюсь наверх, к безопасности своей квартиры, приседаю над сковородкой и выпускаю их сперму и мое говно. Я тушу это на медленном огне, добавив вина. Когда я ем, я прокручиваю в уме всю сцену сначала, переваривая каждого их них, одного за другим.

1984

Побеждённый

Я в коридоре, мои руки спрятаны. Я боюсь узнать самого себя. Я отражаюсь в стенах. Стены знают меня, думают за меня, помнят за меня. Я знаю себя и поэтому презираю себя. Я не могу себя простить. Я совершу убийство. Я могу пойти на предумышленную жестокость, пытку, просто чтобы посмотреть, на что это похоже, просто посмотреть, что со мной будет. Мир — мгновенное расширение моих мыслей, моей ненависти к самому себе. Я отрезаю себя.

Они — в комнате в конце коридора, питаются друг другом, сосут, потеют друг другу в рот, входят друг в друга. Они личинки. Они извивающиеся черви. Они чудовища. Я безумен, я выворачиваю себя наизнанку. Я мнусь, как слякоть между пальцев. Я податлив, мягок, я принимаю форму. Я встану здесь на колени, прижавшись щекой к сырому ковру, и буду смотреть на них в щель под дверью. Перспектива крива. Их ступни неимоверно большие, а головы крошечные. Их кропать — каменный алтарь.

Комнату освещает телевизор у их кровати. Свет укрывает их тела, как одеялом. На экране мое лицо. Мой рот открывается и закрывается, медленно складываясь в слова, которых я не слышу. Я не помню, о чем думаю. Когда они обхватывают друг друга, я чувствую на себе их руки. Я кривляюсь, как дебил. Мое тело приводится в действие ненавистью и похотью. Я не могу этого вынести. Я встаю и колочу в дверь.

1985

Мужчина

Я создал себе распорядок. Некуда двинуться. Я знаю все. Неожиданный опыт — вторжение в мою автономию. Мое тело — вторжение в мое сознание. Я не помню, что стою там, где стою. Мое тело тянет меня вниз своим весом. Мое тело непроницаемо, залито свинцом, оно толкает меня вниз. Окно закрыто. Воздух давит на подоконник. Окно — часть моего тела, часть моей кожи. Мое тело заполняет комнату. Я пытаюсь повернуть шею. Ее дыхание медленно движется по коже у меня на спине, согревая кусочек чуть больше ее рта — вверх, потом вниз. Ощущение кожи, оживленной ее дыханием, невыносимо: моя кожа вне моего контроля. Вслед за ее движением участки моей спины, которые она согрела и оставила, возвращаются к норме: их не существует. Вместо того, чтобы проходить участки меня один за другим, ей следовало бы проглотить меня. Она должна была взять мое тело себе в рот и согреть его до температуры внутри ее рта, разрушая мое самосознание. Мне от нее не уйти. Я не могу принять решение и двинуться: это привлечет внимание к моему телу. Я забуду, где я сейчас. Мне придется опознать свое тело как объект, который я не могу контролировать. Я потеряю твердость. Она говорит мне что-то, слова ударяются о мое тело и отскакивают на пол. Они материальны, жесткие куски слизи и крови. Впечатления, которые они производят на участки кожи, в которые ударяются, держатся несколько секунд, затем постепенно выравниваются и исчезают в окружающей коже. Когда слова вылетают из ее рта, я уравниваю их с ритмом прокачки крови в моих венах. Она передо мной на коленях. Я хочу вскрыть ее, разобрать ее, как причудливую мебель или механическое устройство, не беспокоясь о том, как вернуть ей прежнюю конфигурацию, откладывая каждую деталь в сторону. Я должен решить: или мне избавиться от себя через нее, пока она совокупляется с моим телом, или мне избавиться от себя или от нее, пока она не совокупилась со мной. Я не хочу, чтобы что-то происходило. Я упорядочил свое время, так что я не замечу этого. Я хочу раствориться. Ее рука на внутренней стороне моего бедра, она душит мой пах своим ртом. Она выводит меня отсюда в комнату, прочь от меня, в нее. Мне нужно отказаться от себя, прежде чем я стану сознавать себя через нее. Я на спине на полу. Ее тело — рот вокруг моего тела. Ее лицо неотличимо от потолка. Я не знаю, часть ли я комнаты, часть ли ее тела, или я принял ее в себя и перестал существовать таким, как знал себя, пока она со мной не совокупилась. Я погружаюсь, вдыхая воду. Я напитан. Я сжимаюсь. Мое тело заполняет комнату. Я выдавливаю из себя жизнь, вжимая ее в себя. Я завернут в ее язык, я использую ее тело, чтобы убить свое тело.