Читать книгу "Член общества, или Голодное время - Сергей Носов"

Голоса: “Конечно, конечно!.. С превеликим удовольствием!.. ”

А. М. Резник: “Долмат Фомич! Поздравляем вас! Вы настоящий наставник!.. ”

Зоя Константиновна: “ Спасибо, Долмат ”.

Долмат Фомич: “Ну что вы, друзья… я тронут… только я ни при чем… Его поздравляйте ”.

Со мной был особый разговор – меня обнимали. “ Итак, дорогой Олег Николаевич, вы уже сами почувствовали, кто мы и с кем вы на самом деле. На самом деле вы – с нами! ”

Сказав это, профессор Скворлыгин обнял меня с удвоенной силой и страстно поцеловал в губы. Профессор Скворлыгин пах морковкой и огурцом. Ему надлежало сказать главное.

“Сердце вам подсказало единственно правильный путь. Вы приблизились к раскрытию тайны. Так знайте, мы не просто

Общество Кулинаров, мы Общество Вегетарианцев! ”

Наверное, это покажется странным, но я нисколько не удивился. Я уже ничему не удивлялся.

Торжественное молчание длилось недолго. “Мы готовы ответить на все вопросы вновь посвященного ”. Были ли у меня вопросы?

“Вы говорите “ вегетарианцы ”… Пускай… Но как же тогда… помните?.. ”

Молчание. Все глядят на меня. “И потом тогда, в Союзе писателей?.. ”

Отвечал профессор Скворлыгин: “Это вынужденно. Чтобы не выделяться из общей среды. Из общей среды кулинаров. А шире – из общей среды библиофилов. Наконец, всех смертных, из их общей среды. Я ответил на ваш вопрос? ”

“Мы едим мясо, не изменяя нашим вегетарианским убеждениям,

– добавила Зоя Константиновна. – Едим без всякого удовольствия, с отвращением ”. “ Что же вас заставляет скрывать свои убеждения?” – спросил я. “Устав и

Традиция”,- был мне ответ.

“ Видите, – Долмат Фомич показал на присутствующих, – круг избранных все уже и уже ”.

Мукомолов загибал пальцы: “ Пифагор, Сенека, Сократ,

Шелли, Томсон, Мильтон, Шопенгауэр, Ричард Вагнер в последние годы жизни… они все были вегетарианцами ”.

“Мы никого не едим ”,- сказал А. М. Резник.

Профессор Скворлыгин: “А где вы были 7 ноября, 25 октября по старому стилю? ”

Я не совсем понял вопрос. Какого года где был? Этого года?

А где? Нигде. Шатался по городу. Потом с Юлией – дома. Ни один мускул на моем лице не выдал волнения.

“Мы вас искали, хотели, чтоб вы пришли, у нас был праздничный ужин ”.

И что же они отмечали?

“ 25 октября 1901 года, это по старому, а по новому стилю

7 ноября, Вегетарианское общество обрело свой устав – первое в Петербурге. Этот день мы традиционно отмечаем скромной, но праздничной трапезой ”.

“Ах, Олег Николаевич, – сказал Долмат Фомич, – не я ли вам говорил, если б вы чаще посещали наши обеды, мы бы с вами еще дальше продвинулись! ”

Кто-то из вегетарианцев предложил исполнить гимн. Зоя

Константиновна села за фортепьяно. Мне дали текст, я единственный, кто не знал слов.

Музыка А. К. Чертковой. Слова И. И.

Горбунова-Посадова. Для пения с аккомпанементом.

Пели:

Счастлив тот, кто любит все живое,

Жизни всей трепещущий поток,

Для кого в природе все родное!

Человек, и птица, и цветок.

Счастлив тот, кто для червя и розы

Равную для всех хранит любовь,

Кто ничем не вызвал в мире слезы

И ничью не пролил в мире кровь.

Счастлив тот, кто с юных дней прекрасных

На защите слабого стоял

И гонимых, жалких и безгласных

Всей душой и грудью защищал.

Полон мир страданьями людскими,

Полон мир страданьями зверей.

Счастлив тот, чье сердце перед ними

Билось лишь любовью горячей.

У меня нет слуха, нет голоса. Я лишь открывал рот, изображая пение. Остальные пели воодушевленно.

Потом меня чем-то кормили. Так я стал вегетарианцем.

Глава 9. Страница номер шесть

Мне приснился Долмат. Мы плыли на корабле, он был капитаном. Юлия на верхней палубе качалась в гамаке. Она была в черных очках. Она сказала мне: “Иди ”.

И я вошел в каюту к Долмату. Я решительно хотел объясниться. “Долмат, надо поставить точку над i, – сказал я.- Я не хочу больше обманывать вас. Я виноват перед вами, но… ” “Никаких “ но ”,- прервал меня Долмат, он вращал хрустальный дынеобразный глобус, похожий на мяч для регби, – вы ни в чем не виноваты, мой друг. Напротив,

Олег, это я виноват перед вами. Я”.

Я смотрел на хрустальный глобус, и глобус хрустальный, не похожий на земной шар, не будучи шаром, сбивал меня с мысли. “Помните, – продолжил Долмат, снимая резиновую полупрозрачную перчатку, и по мере того, как он медленно оттягивал палец за пальцем, сон по неизъяснимой неземной логике превращался в кошмар, – помните, вы дали мне книгу с печатью массажного кабинета? Так знайте, я возвратил ее вам с фальшивым титульным листом. Я подменил, это копия, вы не заметили, ксерокс. А настоящий титул (чувствую: крик подступает к горлу)… а настоящий титул мною похищен! ”

Я открыл глаза. Я не кричал лишь потому, что не хватало воздуха. Ужас, охвативший меня, не находил объяснения. (

Однажды я увидел во сне обыкновенного кролика, он выскочил из комнаты отца и помчался на лестницу, кролик и все – и это был сущий кошмар.)

Я встал, включил свет. Я нашел злополучную книгу. “Я никого не ем ”. Я – никого. Я открыл. Титульный лист был поддельный. Была ксерокопия.

В эту ночь больше спать не ложился. Юлия.

А пока она сама еще не проснулась и пока никаких экстравагантных идей ни в ее, спящую, ни в мою, бодрствующую, не пришло головы, я сидел на просторной евростандартной кухне и, томимый бессонницей, листал

“Кулинарию ”.

Слово “ евростандарт ” лишь входило в обиход. Навесные потолки, изразцовый камин с мраморной продольной плитой, суперзеркало большим оригинальным осколком… Круглый стол в комнате для гостей был на редкость стеклянным и напоминал оптический прибор изрядных размеров, этакая внутренность телескопа. Больше всего меня забавляли кресла на колесиках: не вставая, можно было перемещаться из комнаты в комнату.

Но сюда, в просторную кухню с эффектом природных материалов, я пришел пешком, чтобы не разбудить Юлию.

Сидел и листал. Обложка сталинской “Кулинарии ” под светло-коричневый дуб удачно отвечала поверхности евростандартной, с деревянной окантовкой столешницы.

Изучал терентьевские пометы.

Вот он картофельным крокетам, запеченным с салатом, поставил на полях три с плюсом (3+).