Читать книгу "Интересно девки пляшут, или Введение в профессию - Александр Костенко"

И поскольку эти, пусть детские, наблюдения были, с моей точки зрения, абсолютно верны — первый разговор предстоял именно с ним.

9

На следующий день мы встретились с «опером» в папином гараже. В двух словах вся ценная для нас информация, почерпнутая мною из разговора с господином Тарасовым, сводилась к следующему. В тот день, 6 августа 1990 года, а именно около 15:00 часов Тарасов позвонил к нам на квартиру. Естественно, с целью узнать папины планы на ближайшее будущее. Однако сначала к телефону подошёл не отец, а некая особа женского пола. Она и подозвала к телефону отца, который послал своего непосредственного начальника Тарасова к чёрту и добавил, что ни в какую Японию, ни куда-либо ещё он не полетит. Генерал, зная, что мама и я находимся на даче, встревожился и ещё раз запросил центральный компьютер о подтверждении сделанного ранее заказа на три билета рейсом «Аэрофлота» 6 августа 1990 года до Сакаты. Почему три билета? Да потому, что вместе с папой от «конторы» должны были лететь ещё два человека. Однако компьютер подтвердил наличие лишь двух забронированных мест на данный рейс. Хотя Тарасов лично заказывал три билета. Сами понимаете, что в те времена уж кому, а Комитету в «броне» никто бы не отказал. Папина фамилия отсутствовала в списке потенциальных пассажиров. Тарасов, по его словам, сначала удивился, а потом не на шутку встревожился и повторил запрос. Но и на этот раз компьютер выдал информацию лишь о двух билетах на данный рейс. Телефон же нашей квартиры оказался безнадёжно занят. Дверь посланному к папе домой сотруднику тоже никто не открыл…

— Так что сама понимаешь, — сказал мне Тарасов, — твоего папу «списали» ещё раньше… И единственно правильным решением было, как мне показалось тогда, твоего папу подстраховать.

— Как?

— Я послал на ваш адрес группу квалифицированных сотрудников под прикрытием. Как, наверное, ты догадалась, это и была «бригада интенсивной терапии». Они вели наблюдение за вашей квартирой и видеосъёмку подъезда почти целые сутки с 17:00 шестого августа до 0:03 седьмого августа. К сожалению, они не могли прослушивать разговоры как внутри квартиры, так и телефонные переговоры твоего отца. У вас в квартире стоял мощный глушитель. Кстати, они его сняли, пока ты была с «медбратом» на кухне. После того, как ты вошла в подъезд, они заблокировали ваш телефон от городской телефонной сети и сами приняли твой звонок по «03». После чего сразу поднялись в квартиру. Конечно, немного поторопились, но, с другой стороны, убийца мог всё ещё находиться в квартире. Так что сама понимаешь. Интересно, что в ваш подъезд, включая чёрный ход, за время наблюдения зашло 128 человек, а вышло 123. Личность всех вошедших, равно как и вышедших, мы установили. Это либо знакомые жильцов, либо сами жильцы… За исключением одной особы. Её личность была установлена сразу и то исключительно благодаря тому, что я с данной особой немного знаком…

— …?

— Да, да, не удивляйся, а ты с ней знакома даже лучше, чем я. Её я узнал сразу, как только материалы оперативной съёмки легли мне на стол. Думаю, ты тоже без труда её опознаешь…

С этими словами господин Тарасов бросил через стол пачку фотографий, которые, стремительно проскользив по полированной поверхности стола, рассыпались у меня на коленях. Сомнений не было: с чётких цветных фотографий смотрела моя лучшая подруга — Оксанка…

— Получается, — тихим голосом спросила я, — что никто, кроме неё, не может быть подозреваемым?

— Ошибаешься, дружочек. Она-то как раз и ни при чём. Или почти, так будет точнее, — Тарасов, заметив, как у меня поползли вверх брови, сделал упреждающий жест рукой. — Ты сама понимаешь, хотя я и не могу вести официальное расследование, мои орлы всё-таки кое-что нарыли. Прежде всего, нас интересовал способ, которым воспользовался убийца, чтобы незаметно проникнуть в квартиру или хотя бы просто в подъезд. С первого взгляда, это невозможно. Всё находилось под наблюдением. Но, как выяснилось, убийца воспользовался для этого соседним подъездом. Примерно это выглядело так. Убийца зашёл в соседний подъезд, который, естественно, не был под наблюдением, поднялся на седьмой этаж и проник в квартиру, балкон которой расположен рядом с балконом вашего соседа. Далее он перебрался на соседний балкон и через квартиру ваших соседей вышел на лестничную клетку седьмого этажа уже вашего подъезда. Кстати, заметь, что воспользовался он тем же способом, что и ты. Так вот, выяснить это удалось чисто случайно. Ваши соседи, приехав сдачи, обнаружили свой балкон открытым, хотя, ясное дело, плотно закрыли его перед отъездом на все шпингалеты. Они, конечно, встревожились, но так как ничего не пропало, обращаться в милицию не стали. Об этом они случайно вспомнили, когда я послал своих орлов опросить соседей ещё раз. Ты ведь знаешь наше отношение к смежникам. Участковые, да и «опера» из районных отделений, всегда работают спустя рукава. Вот если бы «мента» завалили — тогда другое дело, а так… В общем, дальше было, как говорится, делом техники. Так как хозяева квартиры, расположенной в соседнем подъезде на седьмом этаже, ещё на даче, мы тихонечко сняли замок с их входной двери и отправили на экспертизу. Оказалось, что на личинке замка присутствуют довольно глубокие царапины. То есть при открытии замка пользовались отмычкой. Ушёл убийца тем же путём. Так-то вот. Единственно, что непонятно — как он проник в вашу квартиру. Твой отец никогда бы не открыл дверь незнакомым людям. Думаю, в этом не последнюю роль сыграла твоя лучшая подруга. Я уже говорил, что я не могу брать на себя ответственность и вызывать людей для допроса по этому делу. Это может плохо для меня кончиться. Следователю районного отделения она тоже вряд ли что скажет, а вот тебе… очень даже может быть. Впрочем, то, что твой отец открыл дверь ей, а не убийце, можно утверждать почти на сто процентов. Важно, оказалась она там случайно одновременно с тем, как убийца вышел из соседней квартиры, или нет. Так что поговори с ней, но только осторожно. Не задавай никаких вопросов. Постарайся сделать так, чтобы она сама тебе всё рассказала. А в том, что ей есть что рассказать, я не сомневаюсь.

— А как это сделать?

— Подумай. Найди способ. Тебе — видней. Да, вот ещё что — на меня не ссылайся ни при каких обстоятельствах. Подпишешь нам обоим смертный приговор. Ты меня поняла? И не волнуйся, рядом с тобой всегда будет мой человек, подстрахует если что. Сюда больше не приходи и не звони. Если вызовут к следователю, и он спросит, зачем ты приходила, скажешь, что у меня остались два акваланга твоего отца, и ты пришла поинтересоваться, можно ли их забрать. Кстати, это соответствует действительности, и я их пришлю тебе через недельку со своим водителем. Ну ты его знаешь — помнишь дядю Гену? Ну, давай, поосторожней…

— Да, — только и сказал Юрий Александрович, выслушав мой рассказ, естественно, в сильно урезанном виде, и не переставая чесать вихрастый затылок.

— Я думаю, мне надо срочно встретиться с Оксанкой, — сделала я закономерный вывод.

— Давай, — нехотя согласился он.

10

Казалось, что может быть проще, чем позвонить сокурснице и договориться о встрече. Не чужие же, в самом деле, люди. На практике всё, как всегда, оказалось сложнее. Я звонила, наверное, раз пять, но к телефону то и дело подходила её мать, которая и раньше-то не питала ко мне тёплых чувств, а теперь просто отвечала на мои просьбы позвать дочь ледяным отказом. На это ушло дня три, и стало ясно, что с её матерью кашу не сваришь.