Читать книгу "Прикоснись ко тьме - Карен Ченс"

– Йа-ху-у! Вот что я называю хорошенько заправиться! – закричал он, сияя.

Я выпрямилась и впервые за последнее время почувствовала, что крепко стою на ногах. Вместо чувства усталости и раздражения – моей обычной реакции на «ублажения» Билли-Джо – я чувствовала себя так, словно заново родилась, словно отлично выспалась; странное дело, такого со мной не бывало.

– Я, конечно, не жалуюсь, но что здесь произошло? Билли-Джо усмехнулся.

– Кто-то из вампиров вытягивал из тебя энергию, дорогая, может быть, затем, чтобы ты не сбежала. Эту энергию он поместил в этакий метафизический горшок и окружил его собственным защитным полем, чтобы ты не могла к нему подобраться. Я случайно сломал эту защиту, когда получал твою энергию, и, черт, как это было здорово! – Он приподнял брови, ставшие такими же густыми и темными, какие, наверное, были у него при жизни. – Слушай, давай устроим вечеринку!

– Потом. Сейчас мне нужны мои вещи.

Билли-Джо отдал честь и сверкающей кометой вылетел в окно. Я села на край ванны и принялась размышлять, кто мог устроить этот фокус-покус. Что ж, лишний раз мне показали, что никому нельзя доверять. А я и не доверяю.

Когда Билли-Джо вернулся, я уже вымылась. Ухмыляясь, он влетел в окно; в руках у него ничего не было.

– Я его оставил снаружи. С этим окном одни проблемы.

– Что там такое?

Завернувшись в полотенце, чтобы не стоять в одних трусиках, я подошла к окну. Только взявшись за защелку, чтобы его открыть, я поняла, что имел в виду Билли: защелка завопила не своим голосом. Замотав ее полотенцем, я уставилась на окно. Выходит, им мало того, что они забрали у меня часть энергии, поставили за моей дверью банду вампиров и затащили куда-то в центр пустыни? Значит, и на окно наложены чары?

– Кто-то подбросил сюда Марли, – сказал Билли.

– Ты думаешь? – спросила я, наклоняясь, чтобы лучше рассмотреть защелку.

На старомодной защелке внезапно появились глазки-бусинки и большой толстый рот, который отчаянно пытался выплюнуть полотенце, чтобы заорать и поднять на ноги весь дом. Когда я хотела засунуть полотенце поглубже, существо принялось бегать по окну, не даваясь мне в руки. Глядя в его злобные глазки, я подумала, что оно способно и укусить. Я прищурилась.

– Принеси-ка мне туалетной бумаги, – велела я Билли. – Да побольше.

Через несколько минут, сопровождавшихся тихими ругательствами, маленький Марли неподвижно сидел на окне, весь замотанный туалетной бумагой и перевязанный шнурком от оконной шторы раз десять.

– Это его ненадолго удержит, – заметил Билли, глядя на дрожавшее от негодования существо, которое уже умудрилось выплюнуть на пол часть бумаги.

– Ничего, – сказала я, поднимая оконную створку и закрепляя ее скобой, которую Билли нашел под раковиной. – Они все равно быстро узнают, что мы сбежали, – здесь полным-полно заклятий.

Я принялась разбирать кучу вещей, которые притащил Билли. Он поработал на славу. Пистолет был на месте, да еще Билли раздобыл к нему запасную обойму; на стопке чистой одежды лежали ключи от машины. Честно говоря, такую открытую майку я бы для себя не выбрала, но разве мужчины что-то смыслят в этих вещах? С сапогами и мини-юбкой все было в порядке. Итак, одевшись, я была готова к боевым действиям. Собрав волосы в конский хвост, я сколола их прелестной заколкой Луи Сезара, правда, от этого моя внешность не стала выглядеть более женственной. Бросив последний взгляд в зеркало, я вздохнула и положила в карман ключи от машины. Только бы добраться до гаража, а уж там мне удастся избавиться от стресса старым, проверенным способом; возможно, тогда я почувствую себя лучше.

Глава 6

Тони, конечно, подонок, но чутья в бизнесе у него не отнять. Возле заведения Данте, расположенного рядом с «Луксором», люди толпились уже с половины пятого утра. Ничего удивительного, между прочим, для Лас-Вегаса это в порядке вещей. Построенное в стиле а-ля «Божественная комедия» здание было разделено на девять секций, каждая из которых олицетворяла один из девяти кругов Ада, как в поэме Данте Алигьери. Сначала посетители проходили через огромные чугунные ворота, возле которых стояли базальтовые статуи, изображающие разные смертные муки; надпись над воротами гласила: «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ». Потом лодочники в серых балахонах – Хароны – перевозили их через мелкую речушку и высаживали в отделанном под пещеру вестибюле, где одну из стен занимал план заведения, написанный в красных и золотых тонах.

Когда я вошла в вестибюль, парень в костюме царя Миноса – с табличкой на груди, поясняющей, что именно он назначает наказание грешникам, – раздавал вновь прибывшим маленькие копии плана, но мне такой план был не нужен. Расположение секций было не лишено логики: например, на третьем этаже, то есть круге, находился буфет, а в третьем круге, как известно, мучились грешники, наказанные за чревоугодие. Мне не составило труда угадать, где следует искать Джимми; где же, как не в круге втором, можно найти этого похотливого козла?

Второй круг легко было найти, идя на звуки свирели Пана. Если же клиент каким-то образом путал круги или что-то забывал, то пропустить бар он никак не мог, тут все было предельно просто. Поднявшись на второй этаж, я лишь слегка поморщилась, поскольку видела подобные помещения и раньше. Для кого-нибудь более впечатлительного войти в комнату, украшенную человеческими костями, было бы шоком. Италия эпохи Ренессанса, в которой родился Тони, частенько переживала эпидемии чумы. Видя, как умирают родственники, как вымирают целые семьи и исчезают с лица земли деревни и даже небольшие города, люди поневоле становились психопатами. Строить из костей умерших склепы и часовни было в те времена обычным делом, и родной город Тони не стал исключением. С потолка свисали канделябры, искусно сделанные из чего-то, что сильно смахивало на человеческие кости, и гирлянды черепов. Другие черепа служили подсвечниками, напитки также подавали в кубках в виде черепов. Конечно, все это были муляжи с красными стеклянными глазами, и все же я не совсем была в этом уверена. На салфетках в черных и красных тонах была изображена «Пляска смерти»: ухмыляющийся скелет вел за собой толпу грешников навстречу их судьбе. После такого зрелища официанты, по-видимому, уже не вызывали удивления.

Я ожидала увидеть людей в тогах и меховых штанах, однако существо, встретившее меня при входе, было самым настоящим сатиром. Как хозяевам заведения удалось убедить клиентов, что официанты просто одеты в костюмы сатиров, я понять не в состоянии. Скажем, торчащие из глубины темно-рыжих кудрей маленькие рожки еще можно считать гримом, равно как и венок из акантовых листьев, но все остальное… ну не могли узкие кожаные штаны скрыть покрытые шерстью ляжки и сверкающие черные копытца. Сластолюбивый взгляд, который сатир бросил на глубокий вырез моей майки, окончательно развеял все сомнения. Сатиры не могут спокойно пройти мимо всего, что имеет женский пол и движется. Однако в ту минуту восторженный взгляд сатира я восприняла равнодушно.