Читать книгу "Третья Раса - Андрей Ливадный"

…Очнувшись, Николай понял, что священник терпеливо ждет продолжения их беседы. Вернувшись в кресло, он маленькими глотками пил сваренный им же напиток.

— Попробуйте, это называется «глинтвейн». Один из божественных, но, к сожалению, забытых напитков древности.

— Извините, я задумался… — Николай взял оставленную на стойке кружку и сел в кресло напротив. — Что вы хотели услышать от меня? — спросил он, делая осторожный глоток.

Напиток действительно оказался неподражаемым. На фоне пряного вкуса дорогого выдержанного вина в нем сочетался целый букет других вкусовых оттенков, а температура напитка делала эти ощущения еще более глубокими и экзотическими.

— Я готов первым объясниться до конца, — предложил Кейн.

— Я слушаю. — Николай заметил, как Кейн украдкой бросил взгляд на оставленную им на стойке почти пустую уже пачку сигарет и с улыбкой протянул ему другую, непочатую.

Священник смущенно кивнул.

— Все мы грешны, — развел руками он, с наслаждением прикуривая.

— Итак, приблизительно пятьдесят лет назад на Эридане появился ваш отец. Он оставил на хранение в монастыре некую важную информацию, а также небольшой запечатанный контейнер. И то и другое разрешалось вскрыть и использовать по своему усмотрению членам нашего ордена, но не ранее чем через тридцать лет с момента сдачи на хранение…

— Погодите! — Николай поперхнулся. — Пятьдесят лет назад?!

— Да. Я тогда еще только родился. Вы старше меня, Николай, такова злая ирония криогенного сна. Знаете, наши предки, путешествовавшие на космических кораблях с фотонным приводом, были исключительно мужественными и самоотверженными людьми…

— Да, я понимаю… продолжайте. Кейн глубоко затянулся.

— У нас хранится очень много всяческой информации. Зачастую она может показаться недостоверной, выдуманной, знаете ли, всякие бредни, полтергейст, духи… Но мы храним все, что попадает в наши центры, и периодически систематизируем, пытаемся как-то обработать массивы копящихся данных, и иногда это приводит к самым неожиданным результатам. Материалы, оставленные вашим отцом, лежали положенный срок, а когда он не вернулся, информационный пакет был вскрыт. Там оказалась достаточно спорная теория относительно существования в Рукаве Пустоты некоего искривления пространства, которое скрывает за своей вуалью целое звездное скопление. Ваш отец основывал данное предположение на собранных им свидетельствах случайного проникновения космических кораблей в данную завуалированную область. Основу его умозаключений составляло то, что все собранные им и достаточно сомнительные по отдельности факты имели одну схожую деталь: корабли, о которых шла речь, двигались в момент проникновения в данную таинственную область исключительно в трехмерном космосе.

Теория была изложена вашим отцом достаточно пространно, но, мягко говоря, беспочвенно. Возможность наличия мощной кривизны пространства, которое суть есть искажающее оптические волны гравитационное поле, доказывалась им с помощью математики, но, несмотря на это, информация была отнесена нашими служителями в категорию «третьей силы». Так называется банк данных, где скапливаются различные свидетельства о сверхъестественных и необъяснимых явлениях. Чаще всего это параноидальные видения, фантастические стечения обстоятельств, ну и тому подобная чушь, которая веками остается невостребованной… Но этот раздел тщательно хранится и периодически обрабатывается в надежде выявить среди кучи плевел блеск золотых зерен истины. — Он вновь вскинул голову и посмотрел на Николая. — Вы ведь понимаете меня?

Николай кивнул. Все, что рассказывал Кейн, было вполне логично…

— Два года назад, в то время когда вы еще отбывали свое заключение на спутнике Рори, в древней крепости, известной под названием «форт Стеллар», произошел окончательный крах той системы, которую было принято называть Конфедерацией Солнц, и многие информационные архивы, в том числе и архивы военно-космических сил, были распроданы несколькими ушлыми дельцами. Часть из них попала к нам, и после очередной цикличной обработки данных наши машины выдали ряд любопытнейших совпадений. Оказалось, что ваш отец действительно нашел доказательства своей теории, но единственным свидетелем его трагического триумфа был ребенок, подобранный в разгерметизированной спасательной капсуле, где около работающей криогенной камеры нашли и тела ваших родителей.

— Материалы моего «детского» допроса тоже попали к вам? — нахмурясь, спросил Николай.

— Да, — подтвердил Кейн.

— Я могу ознакомиться с ними?

— Безусловно, — ответил священник, доставая из кейса, который постоянно держал при себе, пачку обыкновенных распечаток. — Вот полюбуйтесь, — проговорил он, протягивая Николаю старые протоколы, снабженные грифом «секретно».

Николай взял распечатки.

ВКС Дансии. Секретно.

Протокол психосоматического зондирования.

Пациент: Лоури Николай Генрихович.

Пальцы, державшие лист, вдруг предательски задрожали…

Провода… Они были повсюду. Тянулись к его бритой наголо, смоченной каким-то резко пахнущим раствором голове, вонзались в виски тысячью иголочек… тянулись к окружающим его компьютерным терминалам черными глянцевитыми жгутами…

— Ну, милый, не дергайся, не бойся/… Да я не сделаю тебе больно!.. Вот так… хорошо… А теперь постарайся сосредоточиться, вспомни, что ты видел. Не волнуйся… Только не волнуйся… Расслабься… Хорошо…

Свет.

Ослепительная, режущая глаз вспышка, феерическое море огней…

— Мама, а кто там раскидал эти искорки?

— Это звезды, сынок.

— А что они делают?

— Просто висят, милый. Не отвлекай нас с папой, ладно? Скучно… День за днем скука. Тесные комнаты. Дрожь в тонких стенах-переборках. Запах нагретого металла и гудящих механизмов.

— Лана, посмотри, позади нас одна чернота! Это даже не Рукав Пустоты, мы пересекли барьер! Теперь я уверен — данного скопления нет ни на одной звездной карте!..

Отец — высокий, с черной курчавящейся бородой — встает из-за пульта. Он явно чем-то встревожен. Направляясь к Николаю, он то и дело оглядывается на экран, где картину собранных в плотное сияющее пятно звезд заслоняет какая-то чернота, словно в космосе перед кораблем быстро-быстро вращается абсолютно черная воронка неимоверных размеров. Она даже чернее самого космоса, и кажется, что у нее нет дна…

— Генрих, корабль! Смотри, это корабль! Господи, наверное, это крейсер военных! Они спасут нас, боже, Генрих, неужели мы выберемся отсюда?!

Отец останавливается, оборачивается к матери, которая сидит за пультом, бледная как смерть. На обзорных экранах медленно проползает исполинский корпус космического корабля. На его броне быстро поворачиваются какие-то вздутия, и с них часто-часто срывается огонь. Он бьет в черную воронку, но маленькие бледные вспышки бессильно тонут в этой черноте…