Читать книгу "Сломанное время - Вячеслав Денисов"

Через полчаса предложили Витьке десять тысяч долларов, лишь бы он, сука, ушел. Обещали, не тронут. Но если останется…

И показали живого сержанта Ватникова. Вот черт… Когда?! Ах, да, рукопашная…

– Товарищ лейтенант, они сказали, что голову мне отрежут, если вы не уйдете. А если уйдете, нас отпустят! – плакал Ватников, хотя и не просил ни о чем. Велели – передал.

Завалился Витька на спину, кулак до крови закусил, завыл глухо, протяжно.

А потом минуту смотрел, как Ватникову голову отрезают. Самого солдата вывели, чтобы офицер видел, как о людях своих заботится, а тот, кто резал, за выступом хоронился.

Закричал Витька, но тут же крик словами оборвал:

– Не могу, Ватников, не могу, дорогой! Уйди мужиком!..

И Ватников ушел, не выдавив и слова о пощаде. Так, всхлипнул что-то.

Голову потом в сторону лейтенанта швырнули. Стукнулась глухо и покатилась мячом, в десяти метрах застыла… Смотрел на нее Витька и видел, как в русой брови застряла былинка сухая.

Дотянулся до рации, нажал тангенту…

Борька знал, что Витька попал. И места себе пушкарь не находил. В голове каша дурацкая: то Маша улыбающаяся видится, то кружки алюминиевые, когда они с лейтенантом в последний раз пили. Кружки – Маша, Маша – кружки… Полгода – и свадьба. Если выберет…

– Коростылев!

Обернулся Борька на досадливый крик проверяющего, подбежал.

– Тебя, черт задери!..

Не веря ушам, накинул наушники на голову, услышал:

– Братишка, слышишь меня?..

«Витька!» – заорать хотелось, но срезал крик, прошептал:

– Слышу…

– Братишка, они рядом. Ста метров нет. Один я. Накрой, я сориентирую.

– Нет. Держись, наши… идут!

– Ни хера они не идут… А если и идут, не найдут. Квадрат «Рысь», по «улитке» три…

– Нет!

Проверяющий, полковник, взял Борьку за плечо:

– Их там две сотни, лейтенант, – и потом – резко – приказ: – Слушать координаты!

– Нет.

– Что ты сказал?

– Я сказал – нет, – уперся Борька. Прощай, карьера.

– Ты слышал приказ, лейтенант! Две сотни ублюдков сейчас войдут в Алхазурово! Слушать координаты и – к батарее! Сейчас!

Прошелестело что-то в наушниках… Прижал наушник к голове Борька.

– Боря… Плачу я от боли… больно мне, братишка… как же мне показаться им в слезах? Не дай опозориться, перепаши тут все, Боря… Не дай им пройти по мне.

Стиснул зубы Борька, выдавил:

– Хорошо.

– И это… письма, если сможешь вернуть, верни оба… Прощай..

– Прощай.

Качаясь, встал Борька, пробормотал непонятное полковнику: «Вот и отдам я тебе сейчас должок, братишка…», вышел и заорал, солдат полоша…

Привычно закрывали уши все, когда «Град» ревел. Слепило, с ног звуком сбивало… И когда последний, сто двадцатый снаряд ушел, тихо стало, как в раю.

Положил руку полковник на плечо Борькино, сжал. Больно сжал, словно свое что-то давил. Кивнул ему Борька. А перед глазами: кружки – Маша… кружки – Маша…

Кивнул еще раз, спустился с пригорка в ущелье. Скоро там абрикосы зацветут. Дотянулся рукой до ветки Борька, потрогал почку, улыбнулся – липкая. Неделя – и распустятся… Ни разу не видел, но говорят – красиво.

Поправил кепи на голове, застегнул воротник, натянул двумя пальцами подворотничок, подумал: «Эх, беда, не свеж», – одернул китель. Вынул одним движением «стечкина» из кобуры, вставил ствол в рот.

И нажал на курок.

* * *

Макаров посмотрел на Нидо. Тот лежал, закрыв глаза, на спине. Руки филиппинца покоились на груди.

– Вы знаете, что происходит на Острове?

– Нет.

– У вас есть планы относительно Маши?

– После возвращения с Острова я намерен увезти ее с собой в Америку.

– Вы любите ее?

– Да.

– А почему не стали ее мужем после возвращения из Чечни?

– Я не мог предать Виктора, которого убил.

– Что изменилось сейчас?

– Она вышла замуж за человека, который причиняет ей боль. Теперь я имею право быть с ней.

Макаров наклонился ниже. Теперь его лицо было всего в нескольких сантиметрах от лица Бориса.

– У вас есть какие-то тайны от пассажиров «Кассандры»?

– Да.

Макаров почувствовал, как дрогнуло сердце.

– Какие?

– Я не хочу, чтобы кто-то узнал о моих отношениях с Машей.

– А еще?

– Уточните вопрос, – после небольшого замешательства произнес Борис.

– У вас есть еще какие-то тайны, помимо отношений с Машей, которые вы хотели бы скрыть от пассажиров «Кассандры»?

– Нет.

Еще минуту Макаров сидел над Борисом. А потом с трудом встал и вышел вон. На выходе его встретил Левша.

– Что с ним?

– С кем?

– С Борисом, естественно! Ты что, пьяный?

– Да, я пьян… – и Макаров, держась за шаткие конструкции наваленного на полу хлама, пошел к борту.

Он стоял, долго и сильно втягивая в себя уносимый в океан с суши, пахнущий разнотравьем воздух. Опершись на опаленный точно сваркой шов, который разделил авианосец пополам, он стоял и думал о разговоре с Борисом. И назойливой мыслью крутились в голове слова хилера о том, что Остров – это место до сих пор непрощенных. Он смотрел на черную лужу океана и думал, есть ли он вообще – Макаров. И стоял бы он так всю ночь, которая, как известно, начинается и заканчивается на Острове неожиданно, когда бы его не вернул крик Левши:

– Нидо умер!

ГЛАВА 10

Спокойно, как спокойно встречают смерть на эшафоте уверенные в себе люди, Гоша наблюдал за тем, как у дверей увеличивается толпа желающих войти в комнату. К четверым, что стояли у входа и чего-то ждали, добавилось двое. Их появление ответило на вопрос Гоши – чего. Одетые во все те же бледно-желтые комбинезоны, двое молодых людей принесли с собой странный предмет. Похожий на короткое бревно, он был снабжен ручками, а на торцах имел усиления в виде металлических накладок. Четверо отошли в стороны. Двое размахнулись, но что-то их остановило.

Гоша догадался что. В коридоре он видел устройства громкоговорящей связи. Это они издавали звук, какой издает пьяный спящий баянист, растягивая и сводя меха. А сейчас из этих устройств прозвучала какая-то команда. И Гоша заметил, как двое с бревном снова размахнулись. Только теперь уже вполсилы…