Читать книгу "Список черных дел - Александра Авророва"

Между тем мы пришли в зал и расселись. Олег с Ириной словно бы почти не замечали друг друга. Казалось, красота молодого человека не производит на нее никакого впечатления, но в свете моих тайных знаний я понимала, что героиня вечера несколько переигрывает в своем равнодушии. Как если бы я обнаружила на столе бриллиантовое колье и демонстрировала, что мне нет до него никакого дела. Рядом с собой она посадила Михаила Григорьевича с женой — симпатичной пожилой женщиной, затянутой в кружевное платье, бывшее ей впору лет пятнадцать назад. Похоже, Татьяна Ивановна предпочла бы провести день рождения племянницы в халате за кухонным столом, а здесь робела и чувствовала себя мученицей на кресте. Анатолий Анатольевич приберег места у своего сановного бока для Костика и его жены. Жена оказалась не слишком хороша собой и не слишком молода, хотя одета роскошно. Видимо, главной ее добродетелью являлось безграничное терпение. По крайней мере, за весь вечер я ни разу не заметила, чтобы муж уделил ей хоть каплю внимания.

Только это не значило, что он напропалую ухаживал за Ириной. Когда он с нею танцевал, то держал ее, словно хрустальную вазу немыслимой ценности. И я в который раз убедилась, что главное в его жизни — работа, а бабы хороши, когда ей не мешают. Нет такой раскрасавицы, ради которой он и впрямь потерял бы голову.

Жена Лени, Лена, была выше его сантиметров на двадцать и худа, как жердь, однако по нынешним меркам, пожалуй, красива. Кстати, манекенщица по профессии. Мне довелось выслушать один из диалогов славной супружеской пары, после которого я решила, что наш коммерческий директор сам себя достаточно сурово наказал за все грехи. Звучало это примерно следующим образом.

Она (раздраженно). И всегда так! Все сидят, как люди, одни мы на отшибе. Почему рядом с Анатолием Анатольевичем не мы, а этот Кащей? Разве его должность выше твоей?

Он (не менее раздраженно). Тише, идиотка! Это дядя Ирины Витальевны. Она лично его сюда посадила. А мы сидим получше многих.

Она. Получше? Около нас даже икры не поставили.

Он. Все равно ты ее не можешь есть. Ты же вечно заботишься, чтобы тебя не разнесло.

Она. Естественно! Ты бы хотел, чтобы я стала похожа на вашу корову Лерку? Ты только глянь, сколько у нее жира! Смотреть противно. А ей хоть бы что — лопает и лопает. Я только что видела: она встала, схватила вазочку с икрой и переложила себе половину. А икра поставлена не для нее! Мне-то все равно, но это дело принципа.

Он. На себя посмотри! Мне Костик специально поручил следить, чтобы ты не напилась. Это после прошлого пикника. Опозорила меня перед подчиненными.

Она. Ты сам себя позоришь. Вон, как одеты остальные мужчины, а ты… Пиджак помят, галстук на боку. Мужик мужиком!

Он. Следить за одеждой мужа — дело жены. Не сам же я должен гладить. Какая бы ты ни была дура, а это, надеюсь, можешь.

Она. Ха, разбежалась, все ноги оттоптала! Мне и со своей одеждой хлопот хватает. Муж должен зарабатывать столько, чтобы иметь домработницу.

Он. Учитывая, что ты фактически не работаешь…

И так она дергала его без устали и по любому поводу. Он, впрочем, в долгу не оставался и огрызался довольно грубо, громогласно извещая жену, что он думает по поводу ее умственных способностей и такта. В общем, не жизнь, а именины сердца!

Лерочка вырядилась в потрясающее платьице из… я бы сказала, из ворсистой резины. Я с трудом удержалась, чтобы не брякнуть, что сие весьма предусмотрительно в связи с Лениным неумением открывать бутылки. Впрочем, соблазнительна она была до последней степени. Надеюсь, все валютные проститутки грызли локти от зависти. А на Светлане Петровне красовался короткий серый замшевый костюмчик, отороченный мехом — это среди лета! Основной его особенностью был экзотический пиджачок, позволяющий видеть кусок голого живота. На фоне подобных изысков я, наверное, выглядела недавней выпускницей Смольного института. Ну и ладно!

Ирина держалась безукоризненно светски. Не имей я фотографий, в жизни бы не подумала, что с Олегом ее связывает нечто большее, чем шапочное знакомство. Разумеется, они станцевали вместе. Она станцевала со всеми мужчинами «Сириуса». И если уж кто вел себя с нею фривольно, так скорее Леня. Тем не менее до меня наконец дошло, чем вызвано странное приглашение в ресторан всех сотрудников конторы. Весьма умно! Не позовешь же одного желанного Олега — тут даже самый влюбленный муж что-нибудь заподозрит. Вот и сочинила Ирина хитрый ход. А Олегу, похоже, он не больно-то в радость. У Олега, видимо, нервы менее крепкие. По крайней мере, лицо у него напряженное, а в глазах страх. Как грустно видеть страх в таких красивых глазах!

Впрочем, если внимательно присмотреться, мало кто искренне веселится. Пожалуй, один Анатолий Анатольевич. Он рад, что его королева в хорошем настроении, и готов облагодетельствовать своим вниманием любого из гостей. Что касается этой королевы, она явно играет роль, а сама настороже. Михаил Григорьевич с Татьяной Ивановной ждут-не дождутся, когда можно будет снять парадную одежду и завалиться с ногами на диван. Леня с Леной раздражены друг на друга и на весь мир. Костик же с супругой, очевидно, считают, что они на работе, поэтому не теряют ни минуты, старательно ублажая благодетелей. Светлана Петровна пьет рюмку за рюмкой и исподтишка сверлит взглядом Костину жену. Впрочем, та, хоть и не красавица, но все же не так страшна, как наша бедная бухгалтер, и последней надеяться не на что. Безоглядно расслабилась, разумеется, Лерочка, только Юру ее расслабленность вгоняет в глубокий пессимизм. Кто там остался? Витя. Он раскраснелся и повествует мне о некоем восточном учении, позволяющем развить не только физическое, но и астральное и ментальное тела, а я притворяюсь, что слушаю.

В какой-то момент краем глаза я с удивлением заметила, что Леня отошел от нашего стола и беседует с мужчинами, чью национальность последнее время стали называть кавказской. Возможно, это предрассудки, однако я стараюсь не иметь дела с подобным типом людей, тем более, что данные конкретные экземпляры были в стельку пьяны и громко кричали что-то на своем языке. Именно поэтому короткий контакт с ними Лени сохранился у меня в памяти.

Я продолжала внимать ученым Витиным речам, когда один из кавказцев приблизился ко мне.

— Иди к нам, — без обиняков предложил он. — Мы тебя берем.

— Вы что? — изумилась я. — Я здесь с друзьями.

— Мы дадим больше, — пояснил мужчина и так схватил меня за голые локти, что я вынуждена была встать. Я просто опешила от подобной наглости и лишь молча упиралась, а он тащил. И в этот миг между нами вырос Олег.

— Надежда, идем танцевать, — улыбнулся он, обнял меня за плечи и увел так просто и естественно, словно никакого конкурента рядом с ним не было и в помине. Словно мы были в зале одни.

Меня трясло, ноги стали как ватные, и я вынуждена была почти лечь Олегу на грудь. Он ласково сказал:

— Ну, нельзя так болезненно реагировать на всяких дураков. Так никаких нервов не хватит.