Читать книгу "Правила игры - Владимир Аренев"

– Добрый день, господин, – поклонился жрец.

– Возможно. Но я этого пока не заметил, – отрезал Пресветлый. – Это все, чем вы хотели порадовать меня сегодня? В таком случае счастливого пути. И пускай этот день будет к вам по-прежнему добрым.

– Благодарю вас, Пресветлый. – Тиелиг снова поклонился. – Но это не все.

– Что же еще?

– Вас хотел видеть Харлин. И он просил меня, чтобы я поинтересовался у вас, когда вы сможете его принять.

– Дело, разумеется, не терпит отлагательств? – предположил принц. – Ну, с Харлином я, положим, сам все решу, а вот что вы, любезный, здесь делаете? Неужели работаете у дворцового казначея посыльным? Непохоже на вас. Или, может быть, пожертвования в храм стали поступать в значительно меньших количествах? Неужели горожане поумнели?

– Нет, хвала небесам, – покачал головой Тиелиг. В его голосе не было ни капли раздражения или неодобрения. – Нет, пожертвования поступают все с той же регулярностью. Горожане не поглупели. Просто, господин…

И Тиелиг внезапно замолчал.

Принц с удивлением отметил, что впервые за долгие годы знакомства со жрецом наблюдает его растерянным.

– Так что же, Тиелиг? Жрец помотал головой:

– Ничего, Пресветлый. Простите, что потревожил ваш покой.

– Вы уверены, что ничего?

– Нет, Пресветлый, не уверен. – Тиелиг медленно, словно в тяжелом раздумье, снова покачал головой. – Совсем не уверен…

– Тогда говорите, – велел принц.

– Не буду, господин, – ответил жрец Ув-Дайгрэйса. – Именно потому, что не уверен. Талигхилл пожал плечами:

– Ну, как знаете…

И пошел к себе, заинтригованный необычным поведением Тиелига.

А жрец еще некоторое время стоял, продолжая недоверчиво качать головой.

Принц вошел в свои покои, рухнул на просторную кровать и пообещал самому себе до завтрашнего дня не заниматься никакими делами – даже делами государственной важности. В конце концов как-то же с ними Харлин справлялся, пока Талигхилл не приехал. А один день погоды не сделает.

В дверь постучали. Уважительно, но в то же время настойчиво: мол, знаю, что ты здесь, и нечего притворяться, будто не слышишь, – открывай.

Талигхилл проигнорировал стук и продолжал лежать, уставившись в алый шелк балдахина. Нужно было сказать Джергилу, чтобы никого не пускали. Неизвестный выждал некоторое время и снова постучал.

– Входите, не заперто! – крикнул принц, понимая, что не отвяжутся.

В комнату вошел Харлин. Отыскал взглядом Пресветлого, поклонился и сразу, с порога, начал говорить о «неотложных делах». Талигхилл прервал его взмахом руки и приподнялся на локте:

– Подожди, не торопись. Что-то на самом деле важное есть? Нет – знаю, что нет. Поэтому давай договоримся так: сегодня ты меня оставляешь в покое, а с завтрашнего дня – так уж и быть – тирань меня, сколько позволю. И не спорь. Все, ступай.

Харлин поклонился:

– Всего один вопрос, Пресветлый. Один вопрос – и я уйду.

– Ладно, – великодушно согласился Талигхилл. – Один вопрос. Слушаю.

– Кто такой Раф-аль-Мон, господин? Не далее как вчера он явился ко мне с распиской на получение… некоторой суммы денег. Расписка была выдана вами.

– Верно, – подтвердил принц. – Мной. А что тебя смущает? «Некоторая сумма»? Пустяки. А кто такой этот Раф-аль-Мон, я не знаю. Не имею ни малейшего понятия. Торговец, который продал нечто, что мне понравилось.

– Благодарю, Пресветлый. Значит, завтра…

– Завтра, завтра, – лениво проговорил Талигхилл. – И никак не раньше.

– Как будет угодно Пресветлому. – Казначей поклонился и вышел.

На пороге он столкнулся с Джергилом – телохранитель пропустил Харлина и вошел в комнату:

– Ваши вещи распаковали, Пресветлый.

– И махтас?

– Да, как вы и приказывали – в Желтой комнате.

– Отлично. Больше никого ко мне не впускайте. Харлина тоже не следовало бы, ну да я не давал вам по этому поводу никаких распоряжений, так что вашей вины в том нет. Ступай.

Телохранитель покинул комнату принца, а тот снова откинулся на подушки и стал размышлять об услышанном от Домаба. Думать о таких вещах Талигхилл не привык. Некоторое время он лежал, пытаясь разобраться в собственных чувствах и решить, как же относиться ко всему, сказанному управителем. Потом поднялся и подумал, что не помешает немного развеяться. Как быть с тем, что рассказал Домаб, он решит завтра. А сейчас…

Не прогуляться ли до Желтой комнаты?..

Талигхилл поднялся и решительно направился к двери. Джергил вопросительно взглянул на Пресветлого, но тот лишь отмахнулся:

– Можешь остаться здесь. И ты, Храррип, тоже.

Все-таки один из телохранителей должен был следовать за принцем – они переглянулись, и Храррип последовал, а Джергил остался. Талигхиллу, впрочем, было все равно.

Желтая комната находилась недалеко от его покоев, Пресветлый распахнул дверь и вошел, жестом повелев Храррипу остаться снаружи.

– Вы все еще здесь, Тиелиг? Я думал, мы обсудили все, что вы хотели – и смогли – обсудить.

Жрец оторвал взгляд от игральной доски и поклонился:

– Вы правы, Пресветлый. Но я услышал от слуг об этом чуде, – Тиелиг указал на махтас, – и решил зайти сюда, чтобы взглянуть на него.

– Где я вас и застал, – завершил за него принц. – Удивительно, как много вы стали себе позволять, Тиелиг. Просто удивительно. Ходите там, где ходить вам не положено, заглядываете в покои Пресветлых – просто поражаюсь тому, как вы… осмелели. Что, культ Ув-Дайгрэйса приобрел популярность в народе?

– Не большую, чем раньше, – ответил жрец. – Я, видимо, должен просить у вас прощения за свои действия.

– Должны, – согласился Талигхилл. – Но ведь не просите. Да и что мне в ваших извинениях?.. Скажите-ка лучше, Тиелиг, вы любите играть в азартные игры?

– Мне не полагается: сан, – с поклоном ответил жрец. – Но позволю себе заметить (если вы имели в виду махтас), что это – не азартная игра. По крайней мере, в нее мне играть не запрещается.

– Да, я имел в виду махтас, – согласился Пресветлый. – Так что же, сыграем?

– Как пожелаете.

– Пожелаю сыграть, – сказал Талигхилл, усаживаясь в кресло. – Итак, начнем со знакомства с правилами игры…

– Простите, Пресветлый, но мне они уже знакомы, – сообщил Тиелиг, устраиваясь в кресле напротив.

– Да? – удивился принц. – Откуда же?

– За мою долгую и неспокойную жизнь приходилось встречаться с разными вещами, – уклончиво ответил жрец. – В том числе и с махтасом.