Читать книгу "Пугливая герцогиня - Аманда Маккейб"

— В солнечный день здесь можно было устроить прекрасный венецианский завтрак[8]или небольшой вечер с танцами, чтобы за ужином созерцать луну.

Она явственно представляла собственный вечер, спланированный так, как хотела она. Ее собственный дом, в котором она сама вела бы хозяйство, занималась обустройством и наверняка преуспела бы.

— Кроме того, это было бы идеальным местом для моего нового телескопа, — сказал он.

— Телескоп? Вы имеете в виду такие цилиндрические штуки, с помощью которых ученые изучают небосвод?

Эмили была крайне заинтригована. Она читала об этих устройствах, о том, как они работают, и ей было по-настоящему любопытно, как это — увидеть ночное небо совсем близко, изучать его и много знать о нем.

— Вы слышали о них?

— Да-да, читала. Кажется, это совершенно изумительные устройства. Но я не знала, что кто-то может вот так просто приобрести их. Говорят, они большая редкость. И к тому же очень дороги.

— Я специально заказывал свой в Италии. Друзья рассказали мне об одном мастере-стеклодуве, который может отшлифовать и подобрать линзы особым образом. Мой телескоп не так велик, как, например, те, что принадлежали Гершелю[9], но он открывает мне потрясающий вид звездного неба. Однажды мне даже удалось наблюдать комету, промчавшуюся в небесах… — Он печально улыбнулся и замолчал. — Простите, леди Эмили, должно быть, я наскучил вам. Боюсь, разговор о моем новом увлечении слишком захватил меня.

— Мне совсем не скучно, — сказала она, ничуть не солгав. Ее словно околдовала открывшаяся ей его новая глубинная сущность. — Вы действительно видели комету?

— Да, вот здесь. — Стоя у нее за спиной, из-за ее плеча он указал сквозь стекло на яркое скопление звезд на востоке. — Сначала я даже не понял, что это, но, направив на нее телескоп… Ах, леди Эмили, если бы вы только видели! Это просто великолепно.

— Могу себе представить. — Эмили вглядывалась в небо, чуть прислонившись щекой к его рукаву, она не могла сдержаться. — Вы никогда не задумывались о том, каково это — оказаться среди звезд? Унестись отсюда прочь и просто быть?

Никогда прежде она не говорила подобного никому, не осмеливалась даже намекнуть о таких странных, причудливых грезах. Она не знала, что заставило ее заговорить об этом теперь, но Николас вовсе не посмеялся над ней, а только кивнул.

— Конечно, задумывался, — ответил он. — По-моему, такое случается с каждым, когда он мечтает укрыться от реальности. Каждый когда-нибудь думал о том, как чудесно было бы найти новый, совершенно другой мир.

— Не каждый, — сказала Эмили, думая о своих родственниках. Они никогда не представляли себя никем, кроме самих себя, и именно поэтому так отчаянно боролись за свое место в обществе. Эта мысль жестоко напомнила о том, как откровенно Эйми подтолкнула ее к Николасу.

Она повернулась к нему лицом, оставляя сказочное ночное небо за спиной.

— Вы вовсе не обязаны оставаться здесь со мной, ваша светлость. Вам наверняка нужно переговорить со многими важными людьми.

Он усмехнулся, и на его щеке вдруг снова появилась необъяснимо манящая ямочка. Та, которую она увидела чуть ниже края его маски в Воксхолле за мгновение до того, как он поцеловал ее ступню.

Ощутив внезапную слабость, Эмили облокотилась на окно. Сквозь тонкое муслиновое платье она ощутила холод стекла.

— С кем-то важнее леди Эмили Кэрролл?

— Прошу вас, ваша светлость, не смейтесь надо мной! — воскликнула она. — Я знаю: моя невестка почти насильно заставила вас выйти сюда со мной. Мое семейство может быть таким назойливым и даже подавляющим. Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанным…

— Леди Эмили, — он взял ее ладонь в свою. Это было так неожиданно, что слова застряли у нее в горле. — Неужели я похож на человека, которого легко, как вы сказали, подавить? Или заставить делать что-то против воли?

— Я… — Она задумалась о его холодной твердости, что скрывалась за приветливостью и показывалась так редко, делая его еще более грозным. — Нет, я так не думаю.

— Неужели же так сложно поверить в то, что мне действительно приятнее находиться здесь с вами, смотреть на звезды, чем предаваться пустой болтовне в переполненном душном зале?

— Да, — нечаянно проговорилась она.

Он засмеялся, поднес ее руку к губам и, едва коснувшись, поцеловал. Сквозь шелковую перчатку она чувствовала тепло и удивительную мягкость его губ, явственно вспомнив их вкус и прикосновение к ее губам.

— Как же плохо вы меня знаете, леди Эмили.

— Я совсем не знаю вас, ваша светлость. Что, как мне кажется, только к лучшему для нас обоих.

Он недовольно сдвинул брови:

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду… — Эмили крепко зажмурилась. Ее охватило то непреодолимое смятение, что она неизменно испытывала в его присутствии и как раз в тот момент, когда требовался ясный ум. — Ах, ваша светлость! Николас. Это была я. И я так сожалею…

— Это были вы? — Казалось, он пребывал в не меньшем замешательстве, чем она. — О чем вы говорите? Кем были вы?

Она открыла глаза и заставила себя посмотреть прямо ему в лицо, позолоченное лунным светом, как и волосы, словно отлитое из золота. Как античная статуя. Она не могла больше выдержать этого. Да и вообще никогда не умела хранить секретов, если дело не касалось преподавания. Оказалось, хранить тайны от него еще сложнее. Она напомнила себе, что он не был похож ни на мистера Лофтона, ни на мистера Рейберна. Он заслуживал правды о ней.

— Это я была тогда в Воксхолле, — прошептала она. — В сломанной туфле. Без всяких тайных умыслов, честное слово, ваша светлость. Я не знаю, что на меня нашло. Я просто…

К ее огромному удивлению, он рассмеялся. Рассмеялся! И снова поцеловал ее руку:

— Ш-ш-ш, леди Эмили. Хватит.

Она отдернула руку:

— Отчего вы смеетесь? Я говорю совершенно серьезно!

— Я смеюсь не над вами. Вы говорите так горячо и искренне, моя леди. В то время как каяться и просить прощения должен я.

— Но почему?..

— Видите ли… — начал он, наклонив голову, с застенчивым выражением лица, неподобающим герцогу. — Видите ли, я знал, что это были вы, еще до вашего признания, и должен принести свои извинения.

Он знал? Все это время? И позволил ей мучиться столько дней, стоять здесь сейчас перед ним и с трудом проговаривать каждое слово, чувствуя себя виноватой?

— Вы знали, что это была я? — закричала она, совершенно забыв о том, что они в общественном месте.