Читать книгу "Кангасейро - Жозе Линс ду Регу"

мне. Придет день, и я расправлюсь с ним». Я знаю, сынок, что на себя не могу рассчитывать. Ах, негодяй, — голос капитана прервался от ярости, на глазах показались слезы, — ты прислал мне сына в гамаке, живого места не было на его теле от ударов кинжала, но ты, твоя жена, твоя невинная дочь — все вы заплатите теперь сторицей за все!

Кричали утки и гуси, пели птицы, и издали доносился скрип запряженной волами двуколки. Капитан сразу пришел в себя:

— Так вот, сынок, после того, что произойдет в Жатоба, на эту землю обрушится много бед. Не знаю, стоит ли твоей матери оставаться в Рокейре. Во всяком случае, гуртовщик Морено обещал передать указания капитана.

Скрип двуколки становился все слышнее. Капитан и Бентиньо поднялись в гору и застали мастера Жеронимо разговаривающим с плотником Косме, который явился по вызову капитана.

— Мастер, мне необходимо сменить лопасти на мельнице.

В это время к ним подошел капитан, и Жеронимо с Косме стали осматривать деревья, которые привезли в двуколке: это оказался первоклассный пау д’арко.

Возчик обратился к капитану:

— Сеу капитан, когда я был в лесу вашей милости, я видел Жасинто Торреса, плотника из Такарату, он вырубал там лес. Я спросил, кто разрешил ему это. Он ответил: «Никто». Тогда я сказал ему: «Человек, эта земля принадлежит капитану Кустодио». Но он не обратил внимания на мои слова и остался там с двумя мужчинами, один из них был вооружен.

Старик выслушал возчика и тут же обратился к мастеру Жеронимо:

— Мастер, посмотрите с плотником, пригодны ли эти деревья?

Вечером, когда они возвращались домой, Жеронимо поделился с Бентиньо:

— Капитан Кустодио — самый несчастный из всех людей, которых я когда-либо встречал История со смертью сына мало-помалу сведет его в могилу. У него есть земля, но он не хозяин на ней. Он похож на женатого человека, у которого жена путается с другими. Он как неживой. Человек должен защищать свое добро. Этот негодяй Толентино крадет скот у капитана, и ему все сходит с рук. Скажу тебе: я готов уйти отсюда куда глаза глядят, только бы не видеть всего этого.

Бентиньо попытался все оправдать болезнью старика.

— После смерти сына старик свихнулся и только об одном и думает.

— Да, это страдание сделало его немощным. Лучше бы он погиб от ножа! — ответил мастер. — Как я слышал, здесь в округе хозяйничает некий Касуса Леутерио из Жатоба. Это он взял под защиту убийцу сына капитана, и теперь старик на стороне Апарисио. Сам он мне ничего не говорил, но я вижу, как этот гуртовщик Морено ходит туда и сюда и все шепчется. Поверь мне, в конце концов окажется, что этот негр — просто лазутчик Апарисио. И правильно делает капитан: Апарисио — кангасейро, но у него свой суд, и он признает правым того, кто прав. Я живу здесь больше двух лет и вот с некоторых пор стал кое-что замечать. Это началось с того дня, когда Морено прошел через Рокейру с каким-то желтолицым парнем. Я подумал тогда, что это какой-нибудь раненый кангасейро отправляется на поправку. Когда я еще жил в Брежо, Антонио Силвино прислал одного из своих парней подлечиться в фазенде доктора Кунья Лима — Круматау. Как только я увидел желтолицего, я сказал себе: «Это, наверно, кто-нибудь из людей Апарисио». Потом я никогда больше не видел того человека. История с кангасейро полна всякой чертовщины.

Выйдя на дорогу, они заметили вблизи оитисики караван, переправившийся с другого берега реки. Это были контрабандисты, которые с водкой пробирались в Сеара. Приглядевшись, люди остановились поговорить:

— День добрый, дорогие друзья, спешим в Сеара. В Жатоба мы встретили много солдат. Не знаете, не мог бы человек, живущий на горе, приютить нас? У нас один парень заболел, и мы не хотим оставлять его на ночь под открытым небом.

Мастер посоветовал подняться к дому:

— Капитан не откажет вам в ночлеге.

— Это не старый Кустодио?

— Да, сеньор, он самый.

— А, я знаю его, это мирный человек. А ведь весь сертан как в огне. Апарисио танцевал в Бом-Консельо, там был капитан Жезуино, и вот теперь правительство, переполошившись, нагнало солдат в сертан, как во время войны Канудос. Говорят, Апарисио явился в Флоресту с отрядом свыше ста человек, а расплачиваться, конечно, придется за все сертанцу. Невозможно спокойно работать. То засуха, то солдаты. А нет солдат — являются кангасейро.

Контрабандисты простились и ушли.

Сопоставив события, Бентиньо понял, что Апарисио не мог еще атаковать Жатоба. Но вызваны правительственные войска, возможно, раскрыли план Апарисио? Когда он остановился у дверей дома мастера, вся семья была в сборе. Алисе, увидев его, улыбнулась, и у него на сердце стало радостно. В этот вечер она приколола к спадавшим почти до пояса волосам цветок. Она ждала его. Он обратил внимание на то, что она надела ботинки — обычно он видел ее босой, с испачканными землей ногами. Говорили о караване, Зе Луиз особенно интересовался новостями и разговорами об Апарисио.

— Сынок, ты поменьше болтай с этими людьми. Среди них могут оказаться и шпионы. Когда я жил в Брежо, я знал одного нищего, он просил милостыню на ярмарке. А потом стало известно, что он был не слепой, не нищий, а шпион кангасейро, Антонио Силвино. Во время облавы лейтенантом Паулино Пинто Серроте нашли его тело, но и мертвый он не выпускал ружья из рук. В этом сертане люди всегда должны быть начеку.

Зе Луиз рассказал, что он схватился с каким-то прохожим.

— Кампинцы[14] такие! Будь поосторожнее с этими торгашами. Они только и живут тем, что разносят из края в край всякие истории. Я не хочу и говорить с ними. Здравствуйте и прощайте — вот и все.

Алисе не спускала глаз с Бентиньо, и, если бы он мог, он просидел бы здесь всю ночь. Но он отказался даже выпить кофе.

— Нужно прийти домой пораньше, чтобы не заставлять старуху ждать.

— Видишь, Зе Луиз, вот это сын. Такой сын, как сеу Бентиньо, — радость для матери, — сказала синья Анинья, обернувшись к Зе Луизу. — А ты скачешь, как бодливый бычок, и слушать не хочешь, когда я говорю тебе что-нибудь!

— Пойми, жена, ты сама во всем этом виновата.

Как только Бентиньо свернул с дороги к дому, мрачные мысли вновь овладели им. Он не мог забыть слов капитана Кустодио о том, что ожидает их всех после нападения на Жатоба. Произойдет то же, что в Аратикуме с лейтенантом