Читать книгу "За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне - Джон Донохью"

головой рассекали воздух лопасти вертолета. Я увидел вооруженных американцев в штатском, которые жестами велели мне держаться моей стороны улицы.

Вот как все начиналось. Около трех часов утра у боковых ворот комплекса затормозило такси, в котором сидели вьетконговские коммандос. Из своих АК-47 они обстреляли двух молодых ребят, военных полицейских, охранявших вход. Специалист четвертого класса (СП4)[94] Чарльз Л. Дэниел из Дарема, Северная Каролина, и капрал Уильям Сибаст из Олбани, штат Нью-Йорк, захлопнув створки, открыли ответный огонь. Дэниел успел крикнуть по радио:

– Они прорываются! Они прорываются! Нам нужна помощь!

Сегодня некоторые, включая и меня, думают, что бдительность охраны усыпил шофер, который до этого долго работал в посольстве и имел пропуск. Никто не подозревал в нем вьетконговского агента.

Военные позже рассказали прессе, что партизаны из отлично обученного вьетконговского саперного батальона «Ц-10» повыпрыгивали из грузовика и в мгновение ока взорвали стену рядом с воротами, проделав в ней трехфутовую дыру. Первым в нее пролез командир отряда Нгуен Ван Сау. Он был тут же застрелен Сибастом и Дэниелом, причем такая же участь постигла и его заместителя, который шел прямо за ним. По крайней мере, именно на этой версии настаивало наше командование.

Остальные семнадцать вьетконговцев, вооруженные автоматами, стали штурмовать двор посольства. Двадцатилетний Сибаст и двадцатитрехлетний Дэниел героически погибли, пытаясь сдержать их на открытой местности.

В это время сержант морской пехоты Рональд У. Харпер из Кэмбриджа, Миннесота, которому тоже едва стукнуло двадцать, патрулировал периметр. Услышав пальбу и помня о гражданских, которые оставались в здании, он пробежал через двор в вестибюль посольства, чтобы запереть на засов тяжелые деревянные двери. В вестибюле Харпер столкнулся с Джорджем Заураником, своим сверстником, морпехом, – тот уже вызывал подкрепление по радио.

Спустя всего несколько мгновений противотанковая ракета пробила стену и взорвалась внутри. Заураник из Юнионтауна, штат Пенсильвания, был тяжело ранен в голову и грудь. Взрыв также уничтожил его рацию. Еще две ракеты пролетели через вестибюль. Харпер бросился к сослуживцу, чтобы оказать тому первую помощь, когда один из саперов швырнул через оконную решетку гранату. Она ухнула рядом с морпехами, проделав дыру в мраморном полу.

Двое патрульных из военной полиции, откликнувшиеся на радиосигнал о помощи, поспешили к воротам. Двадцатичетырехлетний сержант Джонни Б. Томас из Детройта и двадцатилетний специалист четвертого класса Оуэн Мебуст из Линвуда, Калифорния, попали в засаду и были убиты шквальным огнем из русских калашниковых.

Вьетконговцы перерезали телефонную линию, так что сержант Харпер остался без связи – и фактически единственным защитником периметра. У него был револьвер 38-го калибра, дробовик и пистолет-пулемет «Беретта» М12 плюс какое-то количество боеприпасов. Он слышал вражеские голоса, но не имел ни малейшего представления о том, сколько их там, снаружи. Несколькими этажами выше находились трое агентов ЦРУ и еще пять человек, но те были вооружены лишь пистолетами. Харпер имел все основания думать, что умрет здесь, в вестибюле, однако твердо решил не покидать позицию и не дать «чарли» ворваться внутрь.

Вот что я имею в виду, когда толкую о капкане. Как оказалось, пять рот Северовьетнамской армии атаковали тринадцать городов на юге еще накануне ночью – раньше намеченного, потому что пользовались устаревшим календарем. И, хотя наши штабные шишки что-то почуяли и даже кое-где привели войска в повышенную готовность, они добавили лишь одного лишнего морпеха к охране посольства, так что тех стало трое. Серьезный гарнизон! Они поставили сержанта Руди Сото из Сельмы, штат Калифорния, сторожить крышу, вооружив его пистолетом и винтовкой М16, которую заклинило через минуту после атаки. Что касается здания консульства, в которое я привык захаживать все эти дни, то мудрые начальники посчитали, что для его обороны вообще достаточно одного-единственного бойца.

У Руди Сото на его крыше была хотя бы рабочая рация, но поскольку он не получал откликов ни от Харпера, ни от Заураника, то решил, что с ними все кончено. Что мог сделать двадцатипятилетний сержант с одним пистолетом с высоты в шесть этажей, пока семнадцать боевиков разбегались по двору?

Тем временем майор Гилель Шварц и другие пилоты из 101-й десантной дивизии пытались посадить свои вертушки на площадку на крыше, но этому мешал непрерывный пулеметный огонь. В какой-то момент майору все же удалось опуститься и забрать раненого Заураника, которого вынесли наверх. После этого он сразу увел машину обратно, пока другие кружили в воздухе. Именно их я и слышал, когда двигался вдоль улицы, перебегая от одной пальмы к другой. Некоторые стволы достигали футов трех в обхвате – бульвар прятался под густым лиственным навесом, что твои Елисейские поля, только тропические. Спасибо Господу за это наследие французского колониализма!

Я подергал несколько дверных ручек. Ворота и двери Информационного агентства США – на моей стороне улицы – все оказались крепко заперты. В боковых улочках тоже не было ни единой души и никакого движения – ни мотоциклов, ни велосипедов. Люди попрятались по своим домам или там, где их застал этот хаос. Сайгонская полиция быстро оцепила главные перекрестки спиральными заграждениями. А вот копы, охранявшие окрестности самого посольского квартала, как говорят, не захотели соединиться с нашими военными, которые примчались на своих БТР, чтобы подобрать их. Вместо этого они затихарились в одном из ближайших домов, пока все не кончится.

Я добежал до следующего угла – теперь до посольства оставался всего один квартал. Вдруг посреди боковой улицы, по правую руку, открылось зрелище, которое заставило меня остановиться. Там стоял лимузин «Рено» – самого роскошного вида, кабы не мертвец на заднем сиденье. Другой парень – похоже, шофер – распростерся рядом, на мостовой, вниз лицом. Вокруг его головы, напоминая нимб, растеклась лужа крови.

Около перекрестка я вновь притаился за первым же деревом. Светало. Военные полицейские и люди в гражданском продолжали стрельбу по консульскому дворику с моей стороны бульвара. Над головой нарезали круги вертолеты. Из-за утренних сумерек и без связи с посольством наши не могли знать наверняка, сколько вьетконговских коммандос еще штурмует здание и сколько уже проникло внутрь, если им вообще это удалось. Кроме того, было до сих пор непонятно, где сейчас сами защитники, – быть может, кто-то еще ведет бой снаружи? Никому не хотелось по ошибке подстрелись своих.

Позднее я читал в «Нью-Йорк Таймс» и других газетах, что старший сержант Джеймс Конрад Маршалл из Монровилля, штат Алабама, – морпех, который едва отпраздновал совершеннолетие, – вынужден был оборонять отдельно стоящее здание нашего консульства в одиночку. Засев на крыше, он отчаянно отстреливался от атакующих, пока не был убит вьетконговским снайпером выстрелом в горло. Маршалл стал первым в