Читать книгу "Несущий смерть - Стивен Кинг"

Сестрички мгновенно расцвели, обменялись самодовольнымивзглядами. Попу очень хотелось смочить пару пачек сигарет бензином, засунуть вих тощие старческие задницы и чиркнуть спичкой. «Вот тогда бы вы задымили.Задымили, как заводские трубы» — вот что он хотел сказать.

— Я думал, что вы посоветуете мне, как быть с этой камерой,вот что я хочу сказать, — закончил он комплимент.

— Уничтожьте ее, — без запинки ответила Элиусиппус.

— Я бы воспользовалась динамитом, — добавила Мелиусиппус.

— Сначала кислотой, потом динамитом, — уточнила Элиусиппус.

— Точно, — кивнула Мелиусиппус. — Камера опасна. Не нужнодаже смотреть на этого дьявольского пса, дабы понять, что к чему.

Однако она посмотрела. Обе они посмотрели. И у обеих лицаперекосило от страха и отвращения.

— Я просто чувствую исходящее от нее зло! — воскликнулаЭлиусиппус, совсем как школьница, играющая колдунью в «Макбете». — Уничтожьтеее, мистер Меррилл. До того, как произойдет что-то ужасное. До того, как,возможно, я подчеркиваю, мистер Меррилл, возможно, она уничтожит вас.

— Да будет вам. — Попу от этих слов действительно сталокак-то не по себе. — Это уж перебор. Что я хочу сказать, вы же видите всеголишь камеру.

— Несколько лет назад планшет оставил нашу бедную Колетт Симинюбез глаза. А ведь планшет — это всего лишь кусок фибрового картона, — заметилаЭлиусиппус Дир.

— Но только до тех пор, пока, глупые, глупые люди неначинают хватать его руками и не пробуждают его, — добавила Мелиусиппус.

Слова иссякли. Поп поднял камеру за ремень, не касаясь еесамой, убеждая себя, что делает это только ради спокойствия Сестер-Вонючек, ивстал.

— Что ж, вы — эксперты.

Старушенции просияли.

«Да, — решил Поп, — приходится отступить. Делать нечего… вовсяком случае, пока. Но моя песенка еще не спета. Не выгорело здесь, выгорит вдругом месте».

— Не смею более отнимать у вас время, и я, конечно же, нехотел причинять вам какие-либо неудобства.

— Но вы и не причинили! — Элиусиппус также встала.

— В эти дни у нас так мало гостей! — Мелиусиппус последовалаее примеру.

— Положите камеру в автомобиль, мистер Меррилл, — продолжилаЭлиусиппус, — а потом…

— ..возвращайтесь и выпейте с нами чаю.

— Хорошего чаю!

Более всего Попу хотелось выбраться из этого дома, сказав напрощание: «На кой хрен мне ваш чай. Не хочу больше видеть ваши постные рожи».Но он поклонился и ответил вежливым отказом:

— Я бы с удовольствием, но, к сожалению, у меня назначенаеще одна встреча. Я бываю в Портленде не так часто, как хотелось бы. («Если ужты солгал один раз, чего уж на этом останавливаться», — говаривал Попу егоотец, и этот совет Поп принял близко к сердцу.) — Он взглянул на часы. — Я ужеопаздываю. Вы, девочки, заставили меня забыть о времени, и, по моему разумению,я не первый мужчина, с кем такое случилось.

Сестры-Вонючки захихикали и одинаково покраснели, словно двеочень старые розы.

— Да ну что вы, мистер Меррилл! — воскликнула Элиусиппус.

— Пригласите меня еще раз. — Поп улыбнулся так, что едва недостал ушей кончиками рта. — Пригласите меня, и я приеду прежде, чем вы успеетеморгнуть.

Он вышел из дома, кто-то из старушек быстро закрыл за нимдверь. «Должно быть, они боятся, что солнечный свет повредит их поддельныефотографии призраков», — мрачно подумал Поп, посмотрел на чернокожую женщину,которая все еще сгребала листья, и нажал на спуск. Импульсивно, как некоторыебросают автомобиль на встречную полосу, чтобы задавить перебегающего дорогускунса или енота.

Губы у чернокожей женщины дрогнули, и, к удивлению Попа, онаначертила рукой в воздухе знак, отгоняющий дьявола.

Он сел в машину и задним ходом покатил с подъездной дорожки.Когда бампер уже завис над мостовой. Поп обернулся, чтобы посмотреть, свободнали дорога, и его взгляд невольно упал на только что отснятую полароиднуюфотографию. Она еще не полностью проявилась, еще остался молочный налет,свойственный всем проявляющимся полароидным фотографиям.

Однако Поп Меррилл увидел достаточно, чтобы сердце его чутьне выскочило из груди.

Случилось то, что предугадал Кевин. Собака закончила повороти теперь двинулась к камере и к тому, кто держал ее в руках… А держал-то камеруон, не так ли? Он, Реджинальд Мэрион Поп Меррилл, поднял камеру исфотографировал чернокожую женщину, работавшую в саду. Словно обиженныйребенок, которого отец отлупил ремнем, расстреливает из своей мелкашки бутылку,поставленную на заборе, потому что не может пристрелить отца, но должен как-тодать выход распирающей его злости.

Пес приближался. Юный Кевин понял, что произойдет потом, иопытный Поп понял бы, если б призадумался над этим. Но не призадумался, потомучто мысли его были заняты одним: как бы заработать на камере. И только теперьему стало окончательно ясно, откуда исходит главная угроза.

Она приближается. Поп застыл в ужасе. Господи, онаприближается! Эта собака приближается.

Но собака не просто приближалась: она нападала.

Тело пса вытянулось. Грудь увеличилась в ширину, грудь смогучими мышцами.

Зубы стали больше. Длиннее. Острее. Попу внезапно вспомнилсясенбернар Джо Камбера, Куджо, тот самый, что загрыз Джо, старика Гэри Первера иБольшого Джорджа Баннермана. Собака взбесилась. Она загнала женщину и мальчикав автомобиль, и через два или три дня мальчик умер. Вот теперь Поп гадал: нетакое ли видели они перед собой теми долгими часами в раскаленном на солнцеавтомобиле? Не эти ли мутные, красные глаза, длинные острые зубы… Егоразмышления прервал гудок. Поп вскрикнул, сердце его часто-часто забилось.Фургон по широкой дуге объехал его седан. Водитель высунул в открытое окнокулак с поднятым вверх средним пальцем.

— Сам пошел… сучий сын! — выкрикнул Поп. Начал выворачиватьруль, ткнулся задними колесами в бордюрный камень на противоположной сторонеулицы, случайно нажал клаксон и лишь после этого уехал. Но, миновав триквартала, остановил машину у тротуара и сидел за рулем минут десять, ожидая,пока руки перестанут дрожать.

На том и закончился визит к Сестрам-Вонючкам.

* * *

Следующие пять дней Поп обдумывал, на ком из оставшихсяСпятивших остановить свой выбор. Сумма, которую он рассчитывал получить закамеру (двадцать тысяч долларов — от Маккарти, десять — от Сестер-Вонючек, хотяни в том, ни в другом случае до обсуждения цены дело не дошло), уменьшалась помере приближения к концу списка. Наконец он остановился на Эмори Чаффи, зная,что тут он может рассчитывать максимум на две с половиной тысячи.