Читать книгу "Истинные приключения французских мушкетеров в Речи Посполитой - Виктор Авдеенко"

Оставалось только одно теперь — без промедления идти на Львов.

Под стенами города армия Хмельницкого была уже через две недели после Пилявецкой битвы.

Львов, большая часть жителей которого были поляками, пребывал в состоянии осажденной крепости с самых первых дней украинского бунта, когда армия запорожцев была еще очень далеко. Город под завязку запасался провиантом, порохом, оружием. С тревогой горожане следили за разрастанием восстания, опасаясь, что голову поднимет местное православное население.

Слухи распространялись самые разные. Так, говорили, что православные священники помогают восставшим на востоке пулями и порохом и готовятся всколыхнуть единоверцев здесь, на западе. Тем временем, само восстание неумолимо приближалось ко Львову, козаки захватывали все новые города на Волыни и уже хозяйничали в Галичине. Шляхтичи и богатые мещане укрывались в замках, а селяне и городская беднота грабили брошенные дворы и дома.

Прибывавшие после разгрома полки лишь добавляли беспокойства. Каждый раз, когда под городскими стенами появлялся очередной вооруженный отряд, начинался переполох, люди в суматохе бежали в разные стороны, прятались по подвалам, кто мог — тот вооружался, надеясь таким образом защитить себя, свою семью, свой дом. Утомленные, измотанные, беглецы утверждали, что враг следует за ними буквально по пятам, но вместо сочувствия они натыкались лишь на враждебность и озлобленность со стороны местных жителей.

Некоторые из разбитого войска не останавливались во Львове и бежали дальше на запад. Среди них был и главный военачальник — князь Доминик Заславский.

Многие жители Львова, не веря, что город выстоит под напором козаков, спешно бросали свои дома и также устремлялись за Вислу в надежде там найти защиту.

Вишневецкий, Остророг и Конецпольский, напротив, остались во Львове. На военном совете, на котором присутствовали все трое, решались вопросы обороны города. Среди главных тем — кому поручить эту высокую миссию.

Вишневецкий, которому в свое время не доверили командование коронной армией, теперь отыгрывался за все былые обиды — досталось и сейму, и региментариям, был бы жив король — и ему перепало было. В связи с отсутствием Заславского всех собак повесили на него.

Долго пришлось упрашивать Иеремию Вишневецкого возглавить осажденное войско, и, в конце концов, к общей радости князь дал согласие. В помощники себе он взял все тех же Остророга и Конецпольского — вот так командный триумвират был возрожден, только в нем произошла замена, причем весьма значительная.

Приняв бразды правления, Вишневецкий первым делом распорядился изымать в городе все необходимое для нужд армии. У купцов и ремесленников брали натурой, что у них было. Но и деньгами — тоже. Костелы и монастыри отдавали драгоценности, мещане — золото и серебро. Собранные богатства регистрировались с таким расчетом, что потом все будет жертвователям возвращено. Говорят, что насчитали миллион золотом, а еще было серебро и драгоценные камни.

Львовяне, почувствовав в Вишневецком надежного защитника, воспрянули духом. Но радость и ликование их были недолгими — тайно, под покровом ночи, князь с большей частью войска и, конечно же, с деньгами и драгоценностями, покинул город.

Горожане чувствовали себя обманутыми и униженными.

— Обобрали начисто, а сами сбежали! — возмущались они.

— Забрали все, что было!

— Бессовестно обманули!

— Подло бросили нас, едва узнав о приближении врага!

На этот раз сведения о подходе войска Хмельницкого оказались верными. Сначала под стенами Львова появились татары Тугай-бея, через два дня пришли и козаки во главе с гетманом. Город был взят в непроницаемую осаду.

Вместо себя за старшего Вишневецкий оставил в городе генерала Арцишевского. Под его предводительством снова прошел военный совет.

— Сопротивляться Хмельницкому у города нет возможности, — говорил один из представителей магистрата.

— Если мы не покоримся, город превратят в руины, — поддакивал какой-то купец.

— Силы неравны, — соглашался кто-то из военных.

Но мещане решили защищать город, возможно, все еще надеясь, что князь Вишневецкий скоро вернется с подкреплением и прогонит татар и козаков.

Львов был хорошо укреплен, но сил защитить его от штурма действительно было недостаточно. Понимал это и Хмельницкий. Он также знал, что нет в городе столь ненавистных ему Вишневецкого и Конецпольского.

Собирался ли гетман силой взять Львов? Возможно, но многое указывало на то, что у него, все же, были другие планы. Сыграло ли здесь свою роль то, что в юности он постигал азы науки в здешнем иезуитском коллегиуме? И это вполне вероятно. К тому же, гетман наверняка хорошо помнил сам город, его красоту, богатство, а потому, не исключено, ему не хотелось все то, что было дорого его памяти, губить, карать и рушить безжалостной рукой.

Сейчас же, пока козаки с татарами осваивались в предместьях, готовясь к осаде, которая могла принять довольно затяжной характер, попробуем представить себе, каким был Львов в те далекие времена. А для этого мы выйдем далеко за рамки воспоминаний славного гетмана.

Глава десятая. Львов в XVII столетии

Поселения на территории современного Львова, существовали не сказать, что с незапамятных времен, но довольно давно, однако собственно город вряд ли появился раннее XIII века. Это довольно позднее время рождения для европейского города, тем не менее, Львов является относительным ровесником Берлина, Стокгольма и Риги, кроме того, даже сегодня с двумя последними он сопоставим по численности населения, а потому оснований для каких-либо комплексов у него быть не должно.

По исторической традиции принято считать, что Львов был основан Даниилом Галицким. Впрочем, особой причины оспаривать эту традицию, у нас нет. Держава Даниила достигла в то время своего могущества, и Львов первоначально стал одной из крепостей, которые князь так активно возводил в своих владениях.

Также по традиции, татаро-монголы, которые тогда контролировали большую часть древнерусских княжеств, время от времени вынуждали Даниила разрушать понастроенные им крепости. Так были срыты укрепления древнего Львова. Но стены, которые тогда были деревянно-земляные, довольно скоро появились вновь.

Не совсем ясно, что на первоначальном этапе следует считать Львовом — замок на горе, который был построен либо самим Даниилом, либо его сыном Львом, или же поселение, разместившееся в низине поблизости, в котором имелось торжище под названием Рынок. Есть также альтернативные версии того, где на самом деле располагался первоначальный град.

В любом случае, замок не стал той точкой в системе координат, вокруг которой происходило развитие города.

Как писал в середине XVII века в своем труде «Тройной Львов» впоследствии бургомистр города, выходец из армянской семьи Юзеф Бартоломей Зиморович, «князь (Лев) проведя лишь одну зиму в этом замке и из-за невыгодного положения, которое постоянно обдувалось жестоким северным ветром, а также из-за невыгодности подъема, по которому едва поднимался задыхавшийся скот, возненавидел это место».