Читать книгу "Империя страха - Владимир Колычев"

– Это беспредел, начальник! – обозленно глянул на него громила.

– А кто тебе сказал, что я начальник? Я показывал тебе свое удостоверение? – так же зло сощурился Семен.

Он ловкой подсечкой сбил парня с ног и, когда тот упал, оседлал его.

– Мы на Барабаса работаем. Мы из его службы безопасности… Ты что, не знаешь меня? Ты должен был знать нас, если Барабаса пас.

– Я его не пас! Я просто мимо ехал! Смотрю, машина. Смотрю, жмур. Глядь, а это Барабас…

– Мимо мы ехали. Поэтому мы мимо и проехали. И остановились с другой стороны дороги. А ты нос к носу с джипом встал. Ты остановил машину, ты вытащил из нее Барабаса, ты его застрелил.

– Да не стрелял я!

– А почему ствол при тебе был?

– Ну, просто так достал. Страшно стало. Ветер завывает, вороны каркают…

– Ага, давай еще стишок сочини, как тебе страшно было!

Кормильцев наседал на братка как в прямом, так и в переносном смысле. Михаил стоял рядом и молчал, предоставив своему подчиненному полную свободу действий. Хотя чувствовал, что из его затеи ничего не выйдет.

– Да не убивал я Барабаса!

– А откуда ты знаешь, что это Барабас? Чьих ты будешь, а?

– Я с Терехой был… Надо было глянуть, как там его жена, то есть вдова. Ну, может, помочь там чем-то надо. Килотонна сейчас в мусарне.

– А убегал зачем?

– Так ствол незаконный…

– А вот и нестыковка. У тех пацанов, которых ты завалил, стволы законные были. По всем правилам оформлены. А у тебя вдруг незаконный…

– Так это, я недавно у Терехи, разрешение на ствол еще не оформили.

– Значит, не отрицаешь, что пацанов ты завалил?

– Каких пацанов? Ты чего мне плетешь, начальник?! Ты мент, я тебя нутром чую!

– И откуда ты такой нутряной взялся?

– Я зону топтал!

– Ух ты! Тебе тельняшку сейчас порвать или потом, когда хоронить будем?

– Какая тельняшка? Какое хоронить?

– Извини, ракеты у нас нет, чтобы тебя прямиком на Луну забросить. Мы сначала тебя грохнем, а дальше к звездам ты уже сам… Ты Барабаса убил! За это наказание у нас одно!

– Хотя шанс у тебя есть, – подыграл Семену Михаил. – Сдаешь заказчика, и мы тебя отпускаем. Руку только отрубим, из которой ты в нашего босса стрелял. Нельзя же, чтобы совсем без наказания. Руки не будет, зато голова на месте останется. Кто Барабаса заказал?

– Да не убивал я его! И никто мне его не заказывал!

– Зону, говоришь, топтал? С кем, с Черепом?

– С каким Черепом?

– Не знаешь, кто такой Череп? С Терехой работал, а кто такой Череп – не знаешь. Нестыковка.

– Ну, кент у Терехи был, Череп у него кликуха. Но так и у нас в зоне свой Череп был.

– Ты знаешь, жизнь такая штука, когда у одного лица может быть два Черепа. Может, это один и тот же человек, ты не думал? Да и зачем тебе думать, если ты знаешь.

– Ничего я не знаю. Наш Череп еще в прошлом году откинулся, а этот Череп еще мотает!

– Так кто тебе Барабаса заказал, этот Череп или тот?

– Ты эти ментовские штучки брось, начальник!

– Тебе же сказано, что я уже не начальник. Раньше был, а сейчас на Барабаса работаю… Ты Барабаса замочил, а я все еще на него работаю. И спросить за него могу. Очень жестоко спросить.

– Да не убивал я его! Вы меня ментам сдайте, у них экспертиза, они скажут, что не из моего ствола Барабаса валили. Мой ствол хоть и незаконный, но не паленый.

– Пока экспертизу сделают, время уйдет. А нам заказчик сейчас нужен.

– Не знаю я, кто Барабаса заказал. Не убивал я его! Я мимо ехал! Смотрю, «Крузер» сам по себе стоит, решил подъехать. Смотрю, жмур.

– Может, кого-то видел возле жмура?

– Нет, никого. Только вороны каркают. Они всегда, падлы, там, где смерть.

– В камере лирику сочинять будешь, – отрывая парня от земли, с беспомощной злобой сказал Семен.

Так же, как и Михаил, он понял, что расколоть громилу на месте не вышло. А может, парень действительно не убивал… Впрочем, экспертиза покажет.

– Надо нагар у него с руки снять, – обращаясь к Потапову, тихо сказал Кормильцев.

– Если он есть…

– Так вы все-таки менты! – как родным, обрадовался им парень.

– Тебе от этого не легче…

– Да это не мой ствол! Ехал на машине, смотрю, прямо на дороге лежит. Ну, думаю, в милицию на обратном пути завезу. А милиция тут как тут.

Михаил вел громилу через лес, придерживая его за ворот куртки. Мало ли, вдруг взбрыкнется и деру даст. И без того щеку сучком ободрал, когда за ним гнался, чуть глаз не выколол.

Возле джипа и «БМВ» стояла еще одна иномарка, а над телом покойного Барабаса склонился человек в таком же, как у него, полупальто. За ним возвышались трое в кожаных куртках, и у всех пистолеты в руках.

Эта подозрительная четверка тоже увидела людей, выходящих из леса. И реакция их ошеломила Михаила. Они разом вскинули оружие и открыли огонь.

– Уй-ё-ё! – возмущенно протянул Семен, падая на землю.

Он ловко перекатился и оказался за толстой сосной, которая могла спрятать его от пуль.

Михаилу тоже нужно было спрятаться за дерево, но до ближайшего нужно пятиться назад метра три-четыре, а это время, которое могло стать последним отрезком в его жизни. Он подался назад, утаскивая за собой задержанного.

– Суки! – заорал тот. – Что вы…

На этом его гневная отповедь и закончилась. Пуля пробила ему голову, забрызгав Михаила серым, густо смешанным с кровью веществом. Но сам он остался жив и успел спрятаться за дерево, откуда и открыл огонь по бандитским стрелкам.

– Милиция, уроды! – Бах! Бах!.. – РУБОП! – Бах! Бах!

Взывал к братве и Семен, но и его никто не слушал. Стрелки спрятались за машинами, оттуда и вели огонь. И если Потапов мог их сейчас за что-то благодарить, то лишь за то, что у них не было автоматов.

Одна пуля выбила щепу из дерева у самого его носа, и та больно щелкнула по щеке. Но сам он произвел в ответ более точный выстрел. Неосторожно высунувшийся из-за машины бандит получил пулю в грудь и, отскочив назад, исчез из виду. А спустя минуту-другую из-за джипа высунулась вверх рука с зажатым в пальцах белым платком.

– Кажется, сдаются! – крикнул из-за своего укрытия Семен.

– Выходи с поднятыми руками! – во весь голос потребовал Михаил. – Стволы держать при себе!

Два парня вышли из-за машины в полный рост, еще один выбрался, сгибаясь в поясе; одной рукой он держался за простреленную ногу, а другую, с оружием, тянул вверх.