Читать книгу "Мало ли что говорят... - Татьяна Соломатина"

Соне у Валеры с Аллой сразу глянулось. Это были очень тактичные и по-настоящему интеллигентные люди. Дэвид в настоящее время жил в Ирландии по программе обмена студентами, и хозяева поселили гостью в его комнату. Сказали, чтобы запросто и в любое время делала, что ей нужно, и не стеснялась. И Соне, несмотря на то что она была человеком, не очень-то любящим жить под одной крышей с кем бы то ни было, кроме пьянствующего ныне в Копенгагене мужчины, с первого же мгновения стало в этом американском доме спокойно и комфортно.

Любимым местом совместного времяпрепровождения, включая также многочисленных уикендовских друзей их семьи, – стала гостиная и кухня. Алла, что правда, на публике появлялась редко. Валера, придя с работы, приготовив и сервировав стол (со свечами-салфетками-цветочками, но всегда изысканно), пинками извлекал жену из Интернета и усаживал со всеми.

Алла в такие моменты слегка напоминала чумную сомнамбулу. Она механически поедала всё вкусное и здоровое питательное эстетическое великолепие. Хотя могла внезапно встать на полуложке и переместиться к ближайшему компьютеру в гостиной. Компьютеры, к слову, стояли везде. Пять или шесть. Валера еле-еле отбился от установки ещё одного на кухне. А Соне было очень интересно, нет ли «умной печатной машинки» в ванной комнате супружеской спальни. Честное слово, ей очень хотелось заглянуть! Но…

А ещё все Аллины PC-шки были объединены в локальную сеть. У Валеры кабинета не было, и компьютером он практически не пользовался, разве что изредка переписывался по электронной почте с Дэвидом и дочерьми, терпеливо настукивая текст двумя пальцами. В текстовом редакторе. Отправляла письма Алла. Он не умел. И, что странно, не хотел учиться. А ведь это значительно проще, чем сдать экзамены на врачебный диплом в Америке за год!

Кстати, о дочерях.

Дочь Аллы от первого брака жила в Израиле и была замужем за «правоверным» хасидом. Валера здорово беспокоился за неё из-за постоянных военных конфликтов и звал их в Штаты. В отличие от него, кровная мама никогда ничего подобного не демонстрировала. Соня впервые в жизни встретила абсолютного клинического интроверта. Диагноз поставил ей сам Валера, так что Соня со своими собственными выводами – вне подозрений.

Девушка прожила у этих гостеприимных людей достаточно долго. У Валеры с Аллой даже была какая-то пустяшная налоговая льгота, связанная с её размещением в их доме. «Выбил» её для них – вы, конечно, догадались – именно Джош. Хотя Соня, признаться, «объела» и «обпила» их на гораздо большую сумму. Но, как ни странно, ей было приятно осознавать, что есть люди с фамилиями, заканчивающимися на «-ович», для которых подобные вещи далеко вторичны.

Соня – полурусская-полумордвинка – была, что называется, «званым гостем» в этом доме. А посему с огромным удовольствием приняла участие в праздновании Пурима. Это было что-то!

В гости тогда пришёл некий Макс (к слову сказать – бывший москвич, даже как-то раз постоявший в смокинге в качестве номинанта на церемонии вручения Нобелевки за какие-то достижения в области выращивания не то синтетических овощей, не то фруктов немыслимым методом космической гидропоники или ещё чего-то в этом роде). Валера читал Тору на русском, периодически путая лево и право. Макс каждое предложение сопровождал глубокомысленным ехидным резюме по поводу «древних» арабо-израильских отношений, сохраняя при этом чрезвычайно серьёзный вид. Кипу он залихватски сдвинул на затылок, и не хватало только ромашки за ухом и баяна, чтобы он выглядел хулиганом из рязанской деревеньки. Все крутили «трещотки» и громко чего-то там кричали. И ели всё только очень правильное…

Сонин Пурим в Бруклайне – отдельная песня. Единственное, о чём имеет смысл упомянуть, – закончилось всё глубоко за полночь, и все празднующие уснули прямо на ковре огромной гостиной посреди пустых бутылок из-под коньяка. А проснулась Соня в объятиях ужасного, косорылого, с огромными верхними передними зубами, до отвращения розового… плюшевого зайца! И ещё у неё болели косые мышцы брюшного пресса. От хохота.

В общем, жизнь заналадилась: стирала Соня в подвале дома Валеры и Аллы, не тратясь более слишком часто на новые вещи; курила с комфортом (и удовольствием); и вскоре с ней уже здоровались как со старой знакомой во всех окрестных магазинчиках и книжных лавках. А ещё по вечерам – они слушали скрипичные концерты. В Валериной коллекции их было немыслимое количество. Соня вместе с Валерой иногда ходили в музеи, театры и рестораны. И Соня много гуляла пешком по тихому уютному району Бостона в одиночестве.

Тогда, посмотрев едва вышедший на экраны «Дневник Бриджет Джонс», Соня ощутила себя персонажем анекдота, которому советовали смеяться после слова «лопата». Впрочем, она не преминула в ответ поиздеваться над Валерой, когда он пытался объясниться по телефону с ирландским руммейтом Дэвида.

А уж после того, как Валера заметил, что Алла всё чаще и чаще якобы невзначай оказывается на кухне именно тогда, когда гостья собирается покурить, и перебрасывается с девушкой парой-тройкой односложных фраз на совместной smoke-party, – он был готов Соню удочерить.

Вы знаете, как определить, любит мужчина женщину или нет? Стоит просто подглядеть, как он смотрит на неё, пока она не видит.

Валера смотрел на Аллу как надо.

Было только одно «но», нешуточно осложнявшее поначалу Сонин нехитрый быт. Бывший московский мальчик Валера и бывшая московская девочка Алла, отнюдь не придерживающиеся в повседневной жизни жёстких религиозных правил, скорее напротив, будучи ироничными современными образованными демократичными гражданами США и агностиками по натуре, – строго придерживались кошерной кухни.

Валера долго объяснял Соне, из какой посуды что есть и почему, а также как это всё правильно мыть. У них было две посудомоечные машины! Тарелки-чашки, вилки-ложки были рассредоточены группами по разным ящичкам, полочкам и шкафчикам. Все попытки систематизировать и уложить в голове алгоритм ПРАВИЛЬНОГО использования так хорошо знакомых столовых приборов не приводили к желаемому результату. Соня даже попыталась записывать – из чего пить молоко, а из чего и чем есть мясо (а также все прочие продукты и их комбинации) и в какой последовательности – ни фига! Там была, видимо, ещё последовательность последовательностей. На это Сони уже не хватало!

Но даже не будучи программистом, всегда можно найти способ обойти систему – Соня прикупила наборы одноразовой посуды.

Каждое утро, вставая в несусветную рань, она мышью прокрадывалась на кухню, стараясь не хрустеть аксессуарами, припрятанными в кармане халата. Открывала огромный холодильник и наваливала себе из разных кастрюлек и пластиковых коробочек всяческой еды. Заваривала растворимый кофе, аккуратно насыпая его и сахар разными – на всякий случай – ложечками. Поев, она складывала «орудия преступления» в пакет, который выбрасывала в уличный контейнер по дороге на работу. Нельзя расстраивать хозяев своей тупостью, паче чаяния они обнаружат следы её мытарств в мусорном ведре. Кроме того, они искренне бы огорчились доставленной гостье морокой.

Много позже, среди шумной компании в одном из московских кабаков, Соня рассказала эту историю. Кто-то из приятелей спросил её, что мешало, раз уж она вставала раньше всех, спокойно поесть из нормальной посуды, вымыть её и, вытерев насухо, расставить по местам. За Соню ответил её спутник. Тот самый – протатуированный в Копенгагене. «Не ищите в себе правильный ответ на этот вопрос. Вы его не найдёте. Моя жена – психически больной человек. И заболевание её неизлечимо. В международной классификации болезней десятого пересмотра оно именуется «Порядочность».