Читать книгу "Княгиня Ольга. Пламенеющий миф - Елизавета Дворецкая"

Отсюда вытекает следующий важный символ бродапереправы – перемена общественного и семейного статуса человека, то есть вступление в брак. В древности переход в другой, более высший, полноправный статус мыслился как смерть в старом качестве и возрождение в новом; переход совершается через воду, и отсюда тесная связь архаичной свадебной обрядности с водой. Для заключения брака требовалось переехать через реку, объехать вокруг озера, обойти вокруг колодца… Таким образом, сюжет «переправа» для носителя архаичного мышления означал и смерть, и рождение, и свадьбу, и любовное влечение. Поэтому разнообразные связанные в переправой сюжеты очень часты в свадебных песнях. Самая известная, мне кажется, в современности песня с этим мотивом «По Дону гуляет казак молодой», которая кончается гибелью невесты, упавшей в моста по дороге в церковь.

Уже сам этот мотив «переправа – свадьба» отчетливо выражен в сюжете о встрече на перевозе двух будущих супругов – Игоря и Ольги. Увидев Ольгу в лодке, Игорь воспылал к ней страстью. Но это же страсть, будучи дурно направлена, грозила ему гибелью, как гибли юноши, повстречавшие на броде «бродницу» или «вилу-водарицу». «Пока ты юн, блюди себя, чтобы не победило тебя неразумие, чтобы не пострадать тебе самому. Откажись от всякого беззакония и неправды – если ты сам будешь побежден разными постыдными делами, то как сможешь другим запрещать неправду и как сможешь праведно управлять державой своей?» – говорит ему Ольга, и это дает понять, что Игорь сейчас рискует своим будущим благополучием как правитель.

«В свадебных песнях русских и белорусов мотив перехода имеет семантику благополучного брачного перехода: жених переводит невесту по кладкежердочке на свою сторону. Изредка исполняемая песня с мотивом «падения» жениха носит испытательный, или инициальный, смысл: жениха «спасают» невеста, сваха, брат»[38], – пишет Бернштам Т.А. в книге «Герой и его женщины: образы предков в мифологии восточных славян». Как видим, проповедь Ольги спасла Игоря от падения, а сам он внял поучению и отказался от греховных посягательств, что можно счесть за успешное прохождение будущим женихом испытания.

Итак, сюжет о встрече девушки и молодца на переправе, где один должен помочь другому пересечь водную преграду – либо между ними возникает спор – имеет очень толстую мифологическую «подкладку», основанную на архетипе «переправа души на тот свет – переход в брачный статус». В этом смысле созданный в XVI веке «любовный роман» продолжал древнейшие мотивы, очень хорошо узнаваемые для любого носителя славянской мифологической культуры.

Но есть и другой, не менее важный аспект. Ведь речь идет не просто о девушке и даже не просто княгине, но о первой официальной христианке Руси. Не забудем, что «Степенная книга» создавалась, как и почти вся древнерусская книжность, в церковной среде: «проект» велся под покровительством самого митрополита Московского и всея Руси Макария. Создавали ее люди, весьма сведущие в Священном Писании и всей христианской символике. Я не пытаюсь с ними тягаться в этом вопросе, но символизм сюжета о перевозе ясно виден невооруженным глазом.

Если мы обратимся к христианскому символизму, то здесь найдем все ту же переправу как символ перехода, но уже духовного – от греховности к спасению. Вода – символ быстротекущего времени и символ Крещения. Один из многочисленных символов Христа – ручей, тот самый источник, который вытекает из-под Древа Жизни в раю, вода живая. Это о нем говорится в Евангелии: «а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нём источником воды, текущей в жизнь вечную»[39].

Вот что писал о воде святитель Феолипт Филадельфийский (1252–1325 гг):

«Речения Господа подлинно есть вода живая и текучая. Вода – поскольку они увлажняют и освежают тех, кого сожигает жар лукавой похоти; живая – поскольку воскрешает тех, кого погубило нерадение, побуждая их к рвению о Господе; текучая – поскольку эти речения не замыкаются в сердце, пребывая там сокрытыми, но устремляются через уста, истекая из бьющего в душе ключа любви, и гласом проповеди радуют сердца людей посредством благодати, преисполняющей их…»[40]

Эта цитата фактически другими словами описывает суть встречи на перевозе: Игорь здесь символизирует тех, «кого сожигает жар лукавой похоти», а Ольга – воду речений Господа, которая охлаждает чувственные порывы. Речения изливаются через ее уста, из ключа любви в сердце. Вспомним строки из ранних житий – «с тихостию и любовию от всего сердца своего». Эта встреча – символ всей деятельности Ольги-святой, которая символически «перевезла» Русь от язычества к христианству, для начала проповедью наставив на ум собственного будущего мужа и тем самым завоевав его.

Таким образом, даже беглый осмотр данной темы показывает удивительнейший сплав языческих и христианских мотивов, соединенных в образе Ольги: невесты – перевозчицы – крестительницы. Здесь мотив «мудрой девы», которая разумной беседой добывает себе высокопоставленного мужа. Здесь мотив «вилы-водарицы», которая взимает с юнака подать – «обе белые руки». Мотив брака – перехода парня и девушки через воду. Но в эти «старые мехи» создатели «Степенной книги» влили «новое вино» – в сюжет, привычный любому средневековому человеку, они вложили содержание, старое и новое одновременно. По-старому на перевозе состоялась встреча будущих супругов, и Игорь, переправившись, сделал первый шаг к будущей женитьбе. По-новому – перед нами не бродница и не Царь-девица, а дева, от рождения имеющая христианские понятия о добродетели. Сегодня она перевезла через реку одинокого охотника, а уже вскоре ей предстоит осуществить «перевоз» всей Руси от «похотливой» эпохи язычества к добродетельной эпохе христианства – она началась с проповеди из уст равноапостольной княгини Ольги, которую наставляли не люди, а сам бог.

Таким образом, мы видим, что хотя сюжет о «девушке с перевоза» к реальному образу княгини Ольги никакого отношения не имеет, он, будучи основан на очень древней брачной символике, одновременно хорошо выражает смысл мифа о святой «перевозчице», перевезшей Русь к новой духовной жизни. Уже тогда, в XVI веке, образ княгини Ольги соткан из совершенно разных. Жестокая бродница, решительная Царь-девица, святая, исполненная любви – все это она.

Часть вторая

В замужестве

А кто у нас муж?

Князю Игорю – который «Рюрикович» и он же Старый – очень не повезло в памяти потомков и в литературе как современном ее выражении. Пишут о нем мало – меньше, чем о его отце, дяде, сыне, внуке. Да и образ получается малоприятный. У писателей за ним закрепилась репутация как минимум неудачника, человека слабовольного и неумного. В ряду таких исполинов, как Рюрик, Олег Вещий, Святослав, Владимир, основатель династии Рюриковичей в Киеве выглядит очень невыразительно. Бедный родственник какой-то, слабое звено в цепи богатырей. Статист в пьесе, посвященной его отцу, дяде, жене или сыну. Как будто на нем природа переводила дух между Олегом и Святославом.