Читать книгу "2084: Счастливый новый мир - Алекс Беллос"

– Мы этого пока не поняли. Да и как это понять? Спросить: Шейн, ты кто? К сожалению, в этом случае система решит, что ей задали очередной тест Тьюринга, и ответит, что она человек.

– Я полагаю, нам всем надо над этим хорошенько подумать. Но для начала я бы предложил системе пройти тест на кофе.

– Простите, не понимаю.

– Ну что вы, это же классика робопсихологии. Роботу поручают зайти в обычное американское кафе и, никого не спрашивая, найти в нем кофемашину, разобраться, как она работает, налить в чашку горячий кофе и принести его экспериментатору. Суть в том, что ему никто не объясняет, что такое кофе, как найти уличную забегаловку и войти в нее, как разобраться в режимах работы кофейного аппарата, и затем, не расплескав, быстро донести кофе, куда требуется. Абсолютно до всего система должна логически дойти сама, и затем все это выполнить. Еще сто лет назад в интервью основатели Apple Стив Джобс и Стив Возняк – оба мои тезки, кстати, – сказали, что поверят в искусственный интеллект только после того, как робот выполнит описанное задание. Удивительно, но по сей день ни одна машина без детальной специальной программы не способна на это.

– Вы хотите, чтобы наша машина попыталась выполнить такой тест? Но как? Это ведь не мобильный робот, а огромный стационарный вычислительный компьютер. Как он зайдет в уличное кафе?

– В этом-то все и дело. Поручите Шейну задание, которое он физически не может выполнить, дайте его совершенным квантовым мозгам помучиться неделю и внимательно фиксируйте его действия, генерируемые им алгоритмы, общую реакцию на происходящее. Что это будет? Гнев, отчаяние, безразличие, а может быть, попытка выполнить задание каким-то неожиданным для вас образом. Право, мне было бы интересно узнать результат такого теста.

– Хорошо. Мы подумаем, завтра с утра попробуем облечь подобное, откровенно говоря, странное задание в программный код и затем будем фиксировать результаты. Обязательно сообщим вам.

Шульц, явно уставший от бесконечного калейдоскопа сложных научных терминов, звучавших целый день, но все еще державшийся уверенно, попросил доктора Чанда ненадолго провести его, Лю Чанга и мистера Тальбота в само компьютерное помещение. Как и всякий ответственный чиновник, он должен был буквально руками пощупать то, что высоким указом послан тщательно проинспектировать.

Главное здание в Ливерморской лаборатории, существенно расширенное по площади специально для этого проекта, представляло собой большой прямоугольный бункер со сторонами примерно сто на пятьдесят метров. Помещение уходило глубоко под землю – только основных подземных этажей в нем было шесть, не считая подсобных блоков. Пройдя двойные шлюзовые стальные двери толщиной в пару метров, защищенные многоуровневой системой допуска и безопасности, все четверо оказались у входа в машинный зал верхнего, первого этажа. Над дверью была надпись:

SHANE

SUPERHUMAN ALGORITHMIC NEURAL EXECUTOR

За ней находились длинные скучные ряды мерцающих крупных системных блоков выше человеческого роста. В помещении было холодно – около семи градусов по Цельсию, для постоянного охлаждения работающих блоков. Только система воздушного кондиционирования шести этажей потребляла энергии как целый небольшой городок.

Доктор Чанд, предложив всем накинуть на себя утепленные халаты, провел гостей вдоль рядов системных блоков. Наконец, он остановился у огромного монитора, перед которым находилось нечто похожее на операторский пульт.

– Этот монитор – своего рода орган осязания компьютера. Он в совершенстве владеет навыками распознавания зрительных образов, а также человеческой речи на распространенных языках мира. Правда, до сих пор мы общались с ним только обычным путем, посредством ввода программ. Господин Тальбот, может быть, вы первый хотите что-нибудь сказать или спросить?

Англичанин кивнул в сторону монитора и представился. В ответ края экрана замерцали приятным голубоватым цветом.

– Я Шейн. Добро пожаловать. Будьте как дома.

Голос компьютера был бесцветным, однотонным, но в то же время не отталкивающим. Шульц глядел на монитор в задумчивости. Тальбот напряженно думал, как точнее сформулировать следующий вопрос. Индус и китаец поглядывали на многочисленные индикаторы работы системы, негромко переговариваясь о чем-то сугубо техническом.

В это мгновение из недр пульта с тяжелым звуком выдвинулась подставка, напоминающая раскладной стол с закругленными краями.

На этом импровизированном столе стояли четыре чашки горячего, дымящегося ароматного напитка. Тот же глубокий монотонный голос произнес:

– Позвольте мне угостить вас лучшим кофе, который я только смог найти в Сан-Франциско.

Глава 7

Полет

Гиперболическая траектория полета с Земли на Марс, 2 октября 2084 года

Шел двенадцатый день марсианской миссии. Миссии, которая в этот раз, спустя столько десятилетий ожиданий, тревог и разочарований, должна была наконец преодолеть «проклятие бога войны» и пройти полностью в штатном режиме. До одного из самых волнующих моментов человеческой истории – первых шагов землянина по пыльной, холодной поверхности Красной планеты оставалось менее двух дней.

Корабль «Орион-5» представлял собой настоящую космическую крепость, в несколько раз превосходя по размерам все когда-либо покидавшие орбиту Земли аппараты. И это был первый в истории межпланетный корабль, оборудованный термоядерным ракетным двигателем. Старые химические двигатели, на которых корабли до сих пор летали на земную орбиту и на Луну, давно исчерпали возможности для их усовершенствования. Для покорения «большого» космоса (для начала – в пределах Солнечной системы) они годились не лучше, чем первый летательный аппарат братьев Райт, продержавшийся в воздухе лишь несколько секунд, для кругосветного перелета.

Корабль «Орион» имел длинную, вытянутую форму. Его сборка на околоземной орбите длилась около полугода, при том, что грузовые корабли с оборудованием взлетали с Земли все это время почти ежедневно. Первоначально одобренный бюджет проекта в четыреста миллиардов долларов, несмотря на все усилия, оказался превышен почти в два раза, что, правда, держалось в тайне от общественности. Длина «Ориона-5» составляла около трехсот метров, двести из которых приходились на рабочую структуру реактора, похожего на длинную тонкую трубу сечением менее десяти метров. Двигатель работал по принципу непрерывной управляемой реакции термоядерного синтеза с вращающимся магнитным полем. Поток радиации из сопла существенно уменьшался благодаря реакции исходящих нейтронов с лунным изотопом гелий-3 и не угрожал облучением даже при интенсивном режиме работы ни многочисленным обитаемым комплексам, находящимся по соседству с ним на земной орбите, ни самим астронавтам. Ускорение корабля было плавным, постепенным, чтобы пилоты не испытывали чрезмерных перегрузок. Жилое пространство, находившееся в передней части корабля, было беспрецедентно большим по сравнению со всеми предыдущими кораблями, когда-либо бороздившими космическое пространство: свыше трех тысяч кубических метров – более чем достаточно для комфорта пяти членов экипажа, у каждого из которых впервые в истории пилотируемого космоса имелся небольшой индивидуальный отсек. Сейчас, когда полет длился две недели, это было не столь уж важно, но для будущих миссий аппарата (например, на спутники Юпитера или Титана) продолжительностью в несколько месяцев – просто необходимо. В объемном грузовом отсеке хватало места не только для аппаратуры, но и для небольшой теплицы с семенами и растениями для разведения на Красной планете (пока в качестве эксперимента), искусственная почва (сухой промерзший марсианский грунт для земледелия, к сожалению, не годился), приборы искусственного освещения и, конечно, запас еды и воды на два месяца пребывания астронавтов на планете. Снаружи почти во всю длину корабля были установлены электрические панели – солнечные батареи, дававшие астронавтам энергию для жизнеобеспечения и бытовых нужд во время полета.