Читать книгу "Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - Адам Туз"

В свете этого противостояния можно было бы ожидать, что гитлеровское правительство постарается защититься, наладив более тесные связи с Великобританией. Однако в декабре 1933 г. при полной поддержке кабинета, Шахт усилил нажим на финансовом фронте, просчитав его таким образом, чтобы как можно сильнее задеть и британцев, и американцев. В июне 1933 г. мораторий Шахта вызвал столь сильные протесты, что Германия была вынуждена отступить и продолжить выплату как основной части долга зарубежным кредиторам, так и процентов – по крайней мере в половинном объеме. На еще более благоприятных условиях удалось договориться с голландцами и швейцарцами[184]. Эти страны, несмотря на их небольшой размер, входили в число крупнейших краткосрочных кредиторов Германии. Кроме того, в качестве крупных покупателей германского экспорта они являлись жизненно важным источником твердой валюты. Поэтому на переговорах с Рейхом они находились в выигрышной позиции. Например, если бы Швейцария навязала Германии принудительное клиринговое соглашение, объявив удовлетворение интересов своих кредиторов приоритетным по отношению к германской экспортной выручке, то это бы лишило Рейхсбанк твердой валюты, в которой он отчаянно нуждался, чтобы оплачивать импорт сырья и продовольствия из США и Британской империи[185]. С другой стороны, голландцы и швейцарцы были весьма заинтересованы в сохранении торговых связей со своей намного более крупной соседкой и более чем обоснованно опасались того, что за их спиной будет заключено невыгодное для них соглашение об урегулировании долга с Великобританией и США. Итогом стали клиринговые соглашения, в соответствии с которыми голландцы и швейцарцы брали на себя обязательство широко открыть свои двери для германского импорта в обмен на готовность Германии продолжить выплаты по голландским и швейцарским долгам. Представители британских и американских кредиторов громко, но тщетно протестовали против этого неравноправного договора. Восемнадцатого декабря, ровно в тот момент, когда был окончательно выработан новый план по увеличению численности германской армии, Шахт объявил об одностороннем сокращении уровня выплат зарубежным кредиторам с 50 до 30 %. Британцев особенно возмутило то, что этот мораторий распространялся и на займы по планам Дауэса и Янга, хотя предполагалось, что выдававшие их кредиторы обладают первоочередным правом на германские ресурсы[186]. Ярость в Лондоне и Вашингтоне не знала пределов. В январе 1934 г. британское правительство предъявило Германии формальный ультиматум, согласно которому в случае, если Шахт не вернется за стол переговоров, германская выручка от экспорта в Британию будет подлежать принудительному клирингу. Британские власти возьмут ее под свой контроль и будут удерживать из нее суммы, призванные удовлетворить претензии Сити. Такая жесткая реакция британцев заставила Шахта временно отступить. На апрель 1934 г. было назначено общее собрание кредиторов в Берлине, а обслуживание займов, полученных в соответствии с планами Дауэса и Янга, временно возобновилось.

Пока Шахт вновь привлек всеобщее внимание к проблеме долга, германский флот также начал готовиться бросить прямой военный вызов Британии. Так как Гитлер раньше высказывал желание заключить союз с Британией, адмиралы опасались, что на них не прольется золотой дождь средств, выделенных на перевооружение. Гитлер старался избежать конфликта с Великобританией по поводу колоний. Однако адмирал Эрих Редер умело манипулировал фюрером, благодаря чему в марте 1934 г. была принята и программа увеличения флота под вывеской «замены старых кораблей новыми»[187]. Подобно люфтваффе и армии, Редер считал, что Германии следует делать односторонние шаги без оглядки на международную реакцию на ее перевооружение. Поэтому Редер в нарушение версальских ограничений запланировал создание серьезных сил: 8 линкоров вместо б, разрешенных Версальским договором, 3 авианосца, не предусмотренных в договоре, 8 крейсеров вместо разрешенных б, 48 эсминцев вместо разрешенных 12 и 72 подводные лодки, вообще запрещенные. С учетом высокой стоимости и сложности строительства боевых кораблей осуществление этих планов требовало большого времени. Новый флот был бы готов не ранее 1949 г. Однако начинать освоение средств следовало немедленно: со второй половины 1934 г. верфи северной Германии стали получать крупные заказы. В 1933 и 1934 г. вся эта военная деятельность производилась в полной тайне. В интервью иностранным СМИ Гитлер все так же отрицал принятие каких-либо реальных мер в сфере перевооружения. Однако к весне 1934 г. активность немцев приняла такой размах, что ее было уже невозможно скрыть от проницательных зарубежных наблюдателей[188]. В апреле 1934 г. в ответ на публикацию бюджета Рейха, предусматривавшего резкий рост военных расходов, французы отказались от каких-либо дальнейших двусторонних дискуссий по военным вопросам[189]. В ответ на просьбы объяснить увеличение военного бюджета представители Рейха делали каменное лицо, утверждая, что Германия производит только необходимые расходы на содержание вооруженных сил и на их обновление.

III

К чему правительство Рейха стремилось привлечь внимание в начале 1934 г., так это к следующей фазе «Битвы за рабочие места». С самого начала 1934 г. Министерство пропаганды и Министерство экономики вели активные консультации, готовясь к торжественному открытию второго этапа «Битвы за рабочие места», намеченному на 21 марта, когда по традиции отмечался приход весны. Празднества были расписаны буквально по минутам. Кульминацией торжеств, проходящих по всей стране, должно было стать выступление Гитлера перед рабочими, собранными на месте строительства автобана в Унтергахинге под Мюнхеном. В черновой программе «для служебного пользования», распространенной 5 марта, значилось:

10.45. Прибытие строителей государственного автобана (около 1000 чел.) на место строительства. Недавно нанятых рабочих следует разместить отдельной группой. Место строительства оцепляется на протяжении 500 метров с тем, чтобы не допустить чрезмерного скопления зрителей (силы для оцепления предоставляются полицией и С С).

11.00. Прибытие фюрера на место строительства (все немецкие радиостанции начинают передачу), вступительный радиорепортаж. Фюрера приветствует гауляйтер (3 минуты). Генеральный инспектор германских дорог, д-р Тодт, делает доклад о рабочих мюнхенского участка и всех прочих автодорог Рейха и о ходе строительства (3 минуты). Он приглашает фюрера осмотреть дорогу.