Читать книгу "Сутта-Нипата. Сборник бесед и поучений. Буддийская каноническая книга - Сиддхартха Гаутама"

28(537). Чьи поступки никому не приносят страдания ни вверху, ни внизу, ни вдали, ни в середине, кто, изведав конец гневу и жадности, спеси и гордости, виду и имени, шествует в размышлении, тот назовется Странствующим Нищим, счастливым в высочайшей премудрости».

Слыша те слова Блаженного, Сабхья, нищий странник, радовался им, и в радости, восторге и великой гордости он поднялся с сиденья, перебросил плащ на одно плечо и, простирая свои сжатые руки к Блаженному и прославляя его, стал с ним лицом к лицу.

29(538). «Все шестьдесят три учения философов, толкуемых духовными, ты победил! Как луч света, ты блеснул сквозь мраки этого мира.

30(539). Ты пришел к концу возрождений, святой, совершенно просвещенный! В тебе вижу я одного из тех, кто развеял все свои страсти! Ты – славный, мудрый, ты – учитель великого понимания! Ты возвестил конец страданиям, ты и приведешь меня к тому вожделенному концу.

31(540). Видя меня, пришедшего, жаждущего, ты положил конец моим сомнениям; будь благословен ты, о мудрец, достигший высочайшей мудрости, ты – сострадательный!

32(541). То сомнение, в котором я пришел к тебе, ты отмел от меня, о Вернозрящий! Поистине, ты – Мудрец, совершенный в знании, и никаких недостатков уже нет в тебе.

33(542). Все темное отброшено тобой, ты – кроток и тих, верен и стоек.

34(543). Слову твоему радуются все боги и мудрые, ты – Победитель, глава безгрешных.

35(544). Тебе надлежит поклонение, о благородный, лучший из всех людей; ни в мире людей, ни в мире богов нет никого, равного тебе.

36(545). Ты – Будда, Учитель, Мудрец, победивший Мару; разрушивши все желания, бурный поток жизни пересек ты.

37(546). Ты разбил все звенья жизни, ты развеял все страсти, могучий, как лев, свободный от желания, отбросивший все страхи и опасения.

38(547). Как капля росы спадает с прекрасного цветка лотоса, так отпадает от тебя все злое и греховное; о Победитель, Сабхья припадает к ногам твоим!»

Тут Сабхья, нищий странник, припав головою к ногам Блаженного, воскликнул:

«Как чудесно это, о славный Гаутама! Как чудесно это, о славный Гаутама! Как подымают опрокинутое, как открывают спрятанное, как выводят на дорогу сбившегося с пути, как вносят свет во тьму, чтобы зрячие могли видеть, так и истина многообразными путями разъяснена славным Гаутамою; я прибегаю к славному Гаутаме, и к его Закону, и к семье нищенствующих; я жажду получить платье и правила от славного Гаутамы!»

«Кто прежде, о Сабхья, принадлежал к другому толку и теперь желает вступить в семью нищенствующих, желает получить платье и правила, тот прежде должен послужить четыре месяца; по истечении четырех месяцев нищенствующие монахи, утишившие свои чувства, дадут ему платье и правила, чтобы стать ему нищенствующим: такое различие делаю я между обращенными».

«Если, о Славный, тот, кто прежде принадлежал к другому толку и теперь желает быть принятым, получить платье и правила, должен послужить четыре месяца и, по истечении четырех месяцев, нищенствующие, утишившие свои чувства, дадут ему платье и правила, чтобы стать ему нищенствующим, – то и я также хочу послужить четыре месяца, и пусть по истечении четырех месяцев нищенствующие монахи, укротившие свои чувства, дадут мне платье и правила, чтобы стать мне нищенствующим».

Сабхья, нищий странник, получив платье и правила, вел впоследствии жизнь уединения, размышления и усердия и в короткое время своим усердием и пониманием достиг того совершенства духовной жизни, ради которого многие люди знатных родов покидают жилища, возлюбив жизнь отшельника. «Разрушено рождение, прожита благочестивая жизнь, свершено все из должного быть свершенным здесь, и ничего не осталось несвершенного в этой жизни», – так помышлял он, и вот достопочтенный Сабхья достиг блаженства.

Сутта VII

Вот что я слышал:

Однажды Совершенный, странствуя с большой общиной нищенствующих, около тысячи двухсот пятидесяти человек, пришел в город Акану.

И вот что услышал Кенья-аскет с заплетенными волосами: «Пустынник, славный Гаутама, сын Шакья, с тысячью двумястами пятьюдесятью нищенствующих пришел в Акану, и вот какие хвалы сопровождают его: Блаженный, славный, в совершенстве просвещенный, одаренный знаниями и благими подвигами, счастливый, знающий мир, несравненный, водитель людей, учитель, озаренный; его учению внимает мир людей и богов, мир Брамы и Мары и все существа, включая брахманов и пустынников, богов и людей, – все, кто бы ни встретился с ним лицом к лицу; он учит Закону, и благ тот Закон в начале, и в конце, и в середине, невосполним в мудрости, неизменим в слове, совершенен; он учит благочестивой жизни, и дивен вид того Блаженного».

Тогда Кенья-аскет пришел к тому месту, где находился Блаженный, и, придя туда, вступил с ним в любезную беседу, и, побеседовав с ним любезно и занимательно, сел в стороне; и Блаженный в благочестивой беседе поучал его, пробуждал и радовал; тогда Кенья-аскет, наученный и восхищенный благими речами Блаженного, сказал ему:

«Пусть славный Гаутама примет от меня на завтра пищу вместе с общиной нищенствующих».

Когда были сказаны те слова, Блаженный сказал Кенье: «Велика, о Кенья, община монахов – их тысяча двести пятьдесят человек, и ты верный друг брахманов».

И во второй раз сказал Кенья-аскет: «Хотя и велика, о славный Гаутама, община монахов – их тысяча двести пятьдесят человек – и я задушевный друг брахманов, все же пусть славный Гаутама примет от меня завтра пищу вместе с общиной нищенствующих».

И во второй раз ответил Блаженный: «Велика, о Кенья, наша община – тысяча двести пятьдесят человек, и ты задушевный друг брахманов».

И в третий раз Кенья-аскет сказал Блаженному: «Хотя и велика, о славный Гаутама, твоя община и я – задушевный друг брахманов, все же пусть славный Гаутама придет завтра ко мне вкусить пищи с семьей нищенствующих».

Тогда Блаженный согласился в молчании.

Тогда Кенья-аскет, встав со своего сиденья, пошел в обитель и, придя туда, обратился к своим друзьям и слугам, близким и родственникам:

«Пусть мои славные друзья и родственники, прислужники и близкие послушают меня: отшельник Гаутама приглашен мною на завтра вкусить пищи вместе со своей общиной – сослужите мне верную службу!»

«Да будет так, о Славный!» – так говоря, друзья и прислужники, близкие и родственники Кеньи-аскета, угождая его просьбе, принялись за работу: одни очищали место для огня, другие рубили дрова для очага, третьи мыли котлы, ставили горшки с водой, приготовляли сиденья. Сам Кенья по другую сторону раскидывал круглый шатер.

В то же время жил в Апане брахман Селя, совершенный в знании трех Вед, обучавший гимнам триста юношей. В то время Кенья-аскет был дружен с брахманом Селей. Брахман Селя, окруженный тремястами юношей, пришел к обители Кеньи и увидел, что одни там готовят место для очага, другие рубят дрова, третьи моют котлы, ставят чаши с водой, готовят сиденья, а сам Кенья-аскет с заплетенными волосами ставит палатку; увидя Кенью-аскета, брахман сказал ему: «Разве славный Кенья справляет свадьбу сына или дочери, или задумал принести великую жертву, или царь Бимбисара, обладатель великого воинства, приглашен им завтра на обед со своими воинами?»