Читать книгу "Сладкая горечь - Стефани Данлер"

– К черту ланч.

– Я знала, что тебе уже нехорошо, Скотт. Я же говорила, что тебе пора домой. Ты сам хотел остаться.

Я ушла из «Парковки» в половину четвертого, а повара заказали себе еще по одной «Егермейстера». Я свой шот тоже выпила и подумала, что меня сейчас стошнит прямо на пол. Я все-таки сумела поймать такси, и стошнило меня в моем собственном туалете, как взрослую. Я собой гордилась.

Сейчас я нарезала масло, я сама вызвалась это делать. Подогретый нож без усилий входил в охлажденные брикеты. Брикеты льнули к вощеной бумаге. Само занятие имело тот же мерный ритм, что и кручение салфеток, – повторяемые действия, и прогресс налицо. Пальцы у меня блестели.

– К чертям бранч во веки вечные, – стенал Скотт. – Где Ари?

– Сегодня она в зале. Извини, у тебя только я.

– Сходи за Ари. Мне нужна ее вкусняшка.

– Вкусняшка? На смене?

– Это чрезвычайная ситуация! – заорал он.

– О’кей, о’кей, пойду поищу.

Ари пила эспрессо у сервисного бара и болтала с Джейком.

– Привет, Ари, – сказала я, став к Джейку боком, чтобы он не подумал, что я на него пялюсь. – Ты нужна Скотту. На кухне.

– У нас с ним война, – откликнулась она.

Веки у нее набрякли, под скулами залегли тени, но для человека, проспавшего лишь несколько часов, выглядела она довольно безмятежно.

– Как знаешь.

Мне очень хотелось распустить волосы, чтобы прикрыть щеку и шею, я чувствовала себя беззащитной. Вид у Джейка тоже был утренний: кофеин еще не попал в кровь, под глазами мешки.

– Но он сказал, это чрезвычайная ситуация.

Она пошла на кухню с таким видом, словно готова к бою, но Скотт выглядел просто жалко: стоял, привалившись к своей станции и опустив голову на руки.

– В чем дело, беби-шеф?

Обычно этого хватало, чтобы разгорелся скандал, поскольку Скотт крайне ненавидел эту кличку, но он только простонал:

– Мне нужна помощь.

– Извинись, что с ней заигрывал.

– Честное слово, Ари, я не заигрывал. Клянусь. Эта девка любит члены, что я могу поделать?

– Пока-пока, – сказала она и показала ему палец, лак на ногте был черный.

Она повернулась уходить, и он заорал ей вслед:

– Извини, извини, я никогда больше не посмотрю в ее сторону! У меня маленький член! Я не уверен в себе! Я бездарен, я дурак, я приготовлю тебе на завтрак что захочешь.

Она остановилась. Повернулась, вздернув бровь.

– Стейк-салат. И десерт. И то, что пожелает новенькая.

– Отлично. Давай сюда.

– Ты отвратителен. Но ты не бездарен. Надо отдать тебе должное. – Она хлопнула в ладоши. – О’кей, сначала напитки.

В воскресных сменах была своего рода откровенность. Никаких законов, ничего не поставлено на карту. У Говарда и Шефа выходной, и у почти всего старшего персонала тоже. Кухней руководил Скотт, а Джейк был старшим в зале. Это была его единственная дневная, и было ясно, что большую часть смены он в тумане. А еще это был выходной Симоны. Работавшие в этой усеченной команде мучились в лучшем случае легким похмельем, а в худшем – вообще едва на ногах держались.

Достав со стойки стопку чистых квартовых контейнеров, Ариэль нырнула в винный погреб. В этих контейнерах полагалось хранить давленый чеснок, заправку из лука-шалот, заправку айоли, тунцовый салат, тертый грюйер, но заканчивали они свою жизнь «напиточными».

– Это просто «Сансер» со льдом, толика содовой и лимон. Воткни соломинку, и будет как сельтерская.

– Мне нужна вкусняшка, Ари, напиток и Скиппер могла бы приготовить.

– Скиппер? – переспросила у меня Ари.

– Кукла такая, младшая сестренка Барби. – Я покачала головой. – Я уже сдалась. Каждое следующее прозвище лучше предыдущего.

На ладони у нее лежали две голубые таблетки.

– Одна тебе, потому что ты громила, а другую мы располовиним, потому что мы крошки.

Разломав таблетку, она протянула половинку мне.

– Я еще ничего не ела, – сказала я, – И вообще, что это?

– Кое-что. Снимает симптомы. Самоочевидно.

Самоочевидно… Сунув в рот свою половинку, я потянула жидкость через соломинку. И едва проглотила, у меня закружилась голова. А еще даже не полдень.

– Вкусно.

Скотт свою дозу вина с тоником всосал в два приема и вернул Ари контейнер. С него градом катился пот, он тяжело дышал, и мне представилось, как он падает в обморок во время смены, эдакий завалившийся медведь.

– Добавки, добавки!

– Придется тебе научить Скиппер его готовить. Мне работать надо, знаешь ли, – откликнулась Ари, но забрала контейнеры и снова отправилась в винный погреб.

– Чего тебе? – Скотт глянул на меня искоса.

– Что?

– Что. Ты. Хочешь. Съесть.

– Э…

Видя мою заминку, он переключился на заказы, и я поняла, что драгоценный шанс ускользает.

– А в омлет что идет?

– Я, мать твою, понятия не имею, что тебе туда напихать.

– Лисичек, – быстро сказала я. Пульс у меня забился с удвоенной силой.

Скотт неодобрительно хмыкнул, но не отказал. Не глядя сунув руку в морозильный ларь, он достал бурые крапчатые яйца и начал разбивать их в прозрачную миску. Он прибавил газу под маленькой черной сковородкой. Желтки были ярко, болезненно оранжевыми.

– В них же вот-вот зародыши появятся, – сказала я, подаваясь вперед, чтобы посмотреть.

От Скотта волнами несло вчерашним перегаром. Но его татуированные руки взлетали, повинуясь мышечной памяти: он словно бы двумя взмахами взбил яйца в пену, потом тронул пальцем сковородку, проверяя температуру. Убавил газ и осторожно вылил смесь, опустил руку в соль и стряхнул в сковородку кристаллы, наклонил ее четырежды во все стороны, так что влажная часть смеси скользнула по схватившимся краями.

Лисички уже стояли наготове, обжаренные, чуть влажные. Он наложил их ложкой в середину, еще чуть сдвинул твердеющую смесь, касаясь ее лишь зубчиками вилки, опять накренил сковородку – все было проделано единым движением. Поверхность омлета стала идеально гладкой.

Ариэль вернулась с двумя новыми «коктейлями». Когда она увидела мой омлет, у нее загорелись глаза, и, схватив вилки, мы принялись за него с противоположных концов. Я пила через соломинку вино. Нетрудно понять, как мир между странами может строиться лишь на идеальных омлетах и «шпритцах» на основе белого вина. Воюющие державы пьют до полудня, а после дремлют.

– Это Скотту запить? – рассмеялась я, указывая на четвертый квартовый контейнер.