Читать книгу "Расколотый разум - Элис Лаплант"

Блондинка стремительно пишет.

– Эта история – какой прекрасный подарок. Дженнифер она понравится, когда она ее перечитает.

Но я уже кое-что вижу. Не просто обрывки, а почти что цветной фильм. Вижу целыми отрывками. Он пробуждает все мои чувства. Я быстро говорю, пока все не исчезло:

– Да. Ветчина с песком хрустит на зубах. Вино кислое. Электростанция нависает. Взрослые, может, чуть перебрали с выпивкой. Голоса звучат громче. Для смеха все больше причин. Мужчина постарше уже не пьет: он за рулем; но все равно продолжает наливать. Остальные пьют уже не ради удовольствия. Неискренне. Ради чего-то более первобытного.

– Именно, – говорит мужчина. Он открывает рот, желая продолжить, но я ускоряюсь, прокручивая фильм в своей голове. Я чувствую жар полуденного солнца на своих обнаженных руках. Песок на бедрах. Слышу пение птиц-мутантов.

– Начинает это все старшая женщина. Она спрашивает, не заметил ли чего нового в своей жене младший из мужчин.

– В смысле нового?

– Волосы. Одежда. Как она светится вся.

– Не могу сказать, что что-то заметил. Она всегда отлично выглядит. – И нежно улыбается жене, жестом прося старшего долить ей еще вина.

– Ты не думал, что ей, может быть, есть что праздновать? И произошло что-то для нее очень хорошее? Может, не каждой женщине понравятся такие новости. Но и она необычная женщина.

Мужчина не пропускает пас. Он юрист с отличной репутацией. Именно так он выглядит в зале суда, в зале заседаний. Нет крученого мяча, который бы он не смог поймать, нет тайных связей, которые бы он не смог выявить заранее.

– Моя жена не глупа.

– Зато ты – очень даже, – говорит старшая женщина. Она отпивает вина, но не сводит с него глаз.

– Не понимаю, о чем ты.

– Сила – это странная штука.

– Да. Но не знаю, при чем здесь она.

– Говорится, что знание – сила.

– А неведение – благо, – добавляет младшая с усмешкой.

– Это значит, что ты хочешь закончить этот разговор? – Младший сомневается.

– Нет. Хочу понять, куда ты клонишь.

Встревает его жена:

– И мне вообще-то тоже интересно.

Только старший не вмешивается. А остальные в игре. Дети переругиваются из-за игрушек.

Первым отваживается младший мужчина:

– Итак, она знает. Я не был абсолютно уверен. Если б она спросила, я бы рассказал ей. Это не важно. Никто не сможет отнять то, что у нас есть.

Его жена расслабляется. Ее успокоил его ответ, плечи опускаются. Она безразлично пожимает ими.

– Я ни о чем не хотела спрашивать. Ничего нет хуже таких вот вопросов. Я сама все выяснила. Поняла то, что мне нужно было знать. Обычная интрижка, скоро закончится. Она уже подходила к концу.

Муж улыбается ей в ответ странной, почти гордой улыбкой.

– Да, наш брак не так уж и слаб.

– Это уж точно.

– Ага. Вот только речь не об обычном. Не в этот раз. Секс – это банальщина. Я не хотела говорить о сексе. Я хотела обсудить то, что сплачивает семьи или же, наоборот, разбивает их. Что-то более весомое, чем секс или даже любовь. Деньги.

Младшая снова напрягается, черты ее лица становятся жесткими.

– Не делай этого.

Старшая же обращается к ее мужу:

– Ты запираешь дверь своего кабинета. Ты запираешь ящик стола в запертой комнате. Ты даже жену туда не пускаешь. Почему?

– Конечно же, из-за детей. Там лежат важные документы. Не хочу, чтобы на них красовались красные каракули от мелка.

– Из-за детей?

– Это стандартные правила, если выносишь важные бумаги из офиса.

– А что. если кто-то прокрадется в твою запертую комнату и залезет в запертый ящик? Кто-то хорошо тебе знакомый, кто знает, где ты прячешь ключи.

– Он не найдет ничего интересного для тех, кто не интересуется корпоративными финансовыми тяжбами.

Старшая поднимает бровь. Очевидно, что это отработанный драматический жест, который обычно влияет на других людей.

Вмешивается младшая:

– Ну, это не совсем так. – Ей явно не понравился бескомпромиссный тон ее мужа. Он смотрит ей в глаза.

– И что?

– И что. Знание – сила.

– И, видимо, ты этой силой поделилась. С твоими близкими друзьями. Какого черта ты вообще это сделала? – Его самообладание трещит по швам.

– Видимо, да. И, видимо, по глупости. – Она не смотрит на собеседницу.

– И? И что? Что ты собираешься делать? Выдашь меня? Это не в твоих интересах.

Это точно. Я сомневалась, но решила не нарушать статус-кво. Не выступать против тебя. Это открытие – просто любопытство. Как и сказала моя подруга, – это сила. Это знание делает меня счастливее.

– Это все для нас, а не только для меня. – Он отхлебывает вина. Тянется и забирает бутылку у опешившего товарища, наливает себе до краев. – Никто не заметит пропажи. Я все проверил. Я никому не навредил, не ограбил детей или сирот. Только учреждениям. Я переводил небольшие суммы. Все сходится. Никакого вреда людям. Это никогда не всплывет. Это для тебя, как и для меня.

– Я верю. Верю, что ты и сам себе это внушил.

– И для детей.

– И этому я тоже верю. – Она поворачивается к девочке, смахивает песок с ее лба, приглаживает ей волосы. Мальчик все еще увлечен лопаткой и ведром. Он копает тоннель в Китай. Дискуссия завершилась, как только отвернулась женщина. Она готова идти дальше. Но старшая – нет. Она встает.

– Это касается не только вас. Это вопрос морали. Эти… действия должны прекратиться. Здесь и сейчас. Больше никакого жонглирования бухгалтерскими книгами. Больше никаких преступлений без жертв.

Никто не сомневается, что это приказ. И что последствия за неповиновение будут самые жесткие.

Я ставлю фильм на паузу. Возвращаюсь в этот мир. Спрашиваю у старика: зачем Аманда это сделала? Какой у нее был мотив?

Питеру не нравится, куда зашла беседа.

– Кто же знает? С Амандой всегда было непросто. Месть? Обман? Может, она просто думала, что поступает верно: предотвращает серьезное преступление. Или спасает друзей от опасности быть пойманными, попасть за решетку. Но ты не закончила историю.

Мне больше не нужен фильм. Остальное всплыло в моей голове.

– Назад, на пляж, – говорю я. – Старик расстроен. Мир пошатнулся.

– Извинись! Извинись за свое ужасное поведение. Мне плевать, насколько ты пьяна, нельзя просто так шутки ради ломать чужие жизни.

Его перебивает младшая женщина: