Читать книгу "Великие любовницы - Клод Дюфрен"

«Молю вас помнить от том, у кого всегда был только один бог и одна подруга, и спешу заверить вас, что вам не придется стыдиться того, что вы удостоили меня имени слуги, которое прошу вас оставить за мной навсегда».

Насчет этого Генрих II беспокоился совершенно напрасно: нечасто французские короли хотели быть слугами, а Диана не имела ни малейшего намерения менять «лакея»! То обстоятельство, что Генрих сам применил к себе этот эпитет, дорогого стоит: он был намерен служить своей «даме» так, как это сделал бы герой «Песни о Роланде», в лучших традициях рыцарства. Столь безграничная преданность покажется необычной, если вспомнить то, что «дама» была на двадцать лет старше своего любовника! Но это не мешало ему при этом быть ревнивым:

Не верю слухам я, что ходят повсеместно,Нет в верности твоей сомненья.Ведь никому мое ты не предложишь место,Дав мне такие заверенья!

Значит, Диана была вне всяких подозрений? Вполне возможно. Она не только дорожила своей репутацией, но и была слишком занята денежными делами, чтобы заниматься еще и делами сердечными. Нам ведь известно, что эти проблемы ее никогда особенно и не беспокоили. Она прекрасно приспособилась к мужу на сорок лет старше ее и поэтому не слишком требовательному в погоне за наслаждением, а если уж она и пожертвовала своей хваленой добродетелью, то не кому иному, как будущему королю. Она считала, что подарок, преподнесенный ею монарху в лице своей драгоценной персоны, должен был окупиться огромными привилегиями, которыми она была усыпана с головы до ног, что позволяло ей выставить напоказ свою связь. Любовь короля сделала ее подлинной государыней французского королевства, она хотела, чтобы все об этом знали, и использовала это в своих целях. Придворные, уловив ветер перемен, не заставили себя просить и возложили свои почести к ногам королевы сердца. Поэты – эти папарацци стародавних времен – последовали примеру придворных. Так, Жоашем дю Белле приветствовал Диану в таком тоне:

Бог велел вам, как видно, не зря,Перед нами, как чудо, предстатьИ могущественного короляСердце навеки забрать.

Даже сам Клеман Маро, еще недавно поддерживавший партию герцогини д’Этамп и, следовательно, бывший противником Дианы, решил, что надо примкнуть к лагерю победителей, и капитулировал… в стихах, на то он и поэт:

Король – рыцарь ясныйШатер свой разбилИ даме прекраснойЛюбовь подарил.Ее имя прелестноеПисать смысла несть,Даст созвездье небесноеЕго ночью прочесть.

Диана принимала почести как должное, с достоинством и высокомерием, подобающим ее новому положению. А Екатерина Медичи, напротив, воспринимала их как очередное оскорбление собственной персоны. Вынужденная подчиниться, она улыбалась, сгорая от желания завопить от ярости, глотала обиды вместо того, чтобы дать волю своему гневу, обхаживала соперницу, которую готова была задушить… В течение многих лет она накопила столько обид, что, когда они смогли выплеснуться наружу, они смели всех и вся. Но пока, в ожидании прихода этого долгожданного дня, она понимала, что у нее было слишком ограниченное поле для маневра и что ее участь зависела от расположения к ней вдовы сенешаля. Это было крайне унизительно: если муж время от времени и появлялся в постели Екатерины, то лишь потому, что делать это его заставляла Диана. И супруге приходилось утром следующего дня горячо благодарить любовницу мужа за ее доброту! Однажды произошла вот такая невероятная сцена: королева подарила пять тысяч ливров «мадам де Брезе в качестве вознаграждения за ее услуги»! И мадам де Брезе их приняла! Ведь она, как нам уже известно, была не из бессребреников…

Таким образом, видя эти последовательные капитуляции, наблюдатели не смогли понять подлинную личность мадам Медичи. А в Диане их приводили в восторг, как писал Ж. Гиффрей, «регулярная организация постоянного разлада в королевской семье, кротость оскорбляемой супруги, снисходительность придворных и народа по отношению к измене законной супруге. Казалось, все в этом королевстве прекрасно приспособились к тому, что следовало выражать уважение к персоне фаворитки, начиная с короля, который дал ей такое могущество, и кончая его женой, которая это влияние на себе испытывала, и королевскими подданными, которые хмурили брови, постоянно упоминая имя любовницы в своих выступлениях за верность и любовь. Диана являлась в какой-то мере вершиной семейного треугольника и тем самым дополняла гармонию».

Королеве не только не удалось вырвать мужа из щупальцев любовницы, но и пришлось уступить ей управление домашними делами и воспитание детей. Диана дала ей понять, что дети появились на свет только потому, что она этого захотела. Единственное, чего удалось добиться Екатерине, так это то, что мало-помалу был забыт тот режим экономии, который поначалу ввела Диана. И тогда двор стал наполняться очаровательными созданиями, которые съезжались со всех уголков Франции и даже из-за границы. Они сформировали знаменитый «Летучий эскадрон», а позднее стали ценными осведомителями Екатерины. Как сообщил Брантом: «Двор Екатерины Медичи – это настоящий земной рай и средоточие красоты, украшение Франции…»

Но несмотря на очарование прелестных девиц, украсивших двор своим присутствием, король смотрел восхищенными глазами только на одну женщину, все ту же.

Екатерина один только раз посмела выступить против всемогущей соперницы: однажды вечером, когда она читала книгу, Диана спросила ее:

– Что вы такое читаете, мадам?

– Историю этого королевства, – ответила королева с любезной улыбкой, – и вижу, что во все времена шлюхи вертели королями как хотели!

Что ей на это ответила «прекраснейшая из прекрасных», нам не известно.

Екатерина никак не могла взять в толк, и мы ее в этом можем понять, что нашел в этой увядающей женщине такой еще молодой мужчина, как король. Может, Диана знает какое-то заговорное слово, позволяющее каждую ночь заманивать в свою спальню венценосного любовника? Для того чтобы попытаться разгадать эту тайну, королева пошла на по меньшей мере неуместный шаг, о котором сообщил нам Брантом:

«Некий король в свое время очень любил некую весьма красивую и честную даму, причем любил так сильно, что все считали его околдованным – он не глядел на других дам, включая его жену, с которой встречался лишь изредка. Это сильно задевало королеву, которая чувствовала себя достойной тоже получить столь лакомый кусочек… Посему, поделившись своей печалью с одной из своих фрейлин и заручившись ее поддержкой, она решила подглядеть за любовными играми ее мужа и этой дамы. И она распорядилась проделать несколько дыр в полу над комнатой оной дамы, дабы видеть, что они будут делать вместе, и любоваться этим зрелищем. И вот их взору предстала прекрасная дама с белым, красивым и очень аппетитным телом, одетая в ночную рубашку, наполовину открывавшую взору ее прелести. Они увидели, как она ласкала своего любовника, жеманничала, резвилась, а любовник отвечал ей тем же. Как они покинули кровать и в одних ночных рубашках легли на пушистый ковер у кровати и слились там, дабы достичь большего наслаждения. И королева, увидев все это, зарыдала и сказала, что муж ничего подобного с ней не делает и не совершает тех безумств, на которые идет с другой… Однако потом она успокоилась и решила впредь об этом не думать. И самое большее, что она смогла сделать, так это свести все к шутке».