Читать книгу "Другая женщина - Светлана Розенфельд"

Господи, у нее никогда не было романов! Двадцать лет она любила своего мужа Володю, но не могла припомнить ни томных вечеров наедине, ни случайных поцелуев (просто так, на бегу, от избытка чувств), ни таинственных взглядов, намекающих на предстоящую ночь. И теперь она никак не могла припомнить даже его лица, как будто вместо человека осталось только имя. Этого нельзя было допустить. Ирина достала конверт с фотографиями: она увидит и вспомнит – но вспомнила только о том, что там есть фотографии детей, которые она пока рассматривать не может. Ну хорошо, потом. Да и какая сейчас разница, как выглядит ее бывший муж, ее первый, единственный, случайный мужчина? Главное, ей было достаточно такой любви, она не искала другой, она жила, как «убивец» Пахомыч, в многолетнем плену, с той только разницей, что плен был добровольным. Неужели ей было нужно так мало?! Неужели ни один из встречавшихся по жизни мужчин не поразил ее воображение, не вызвал желания испытать новое, острое чувство? Не поразил, потому что она не смотрела, не искала. Может быть, поэтому у нее никогда не было поклонников. Нет, Бригадир неправ, она вовсе не красивая женщина, но есть же в ней какое-то обаяние, и привлекательность, и миловидность. И ни одного поклонника. Хотя нет, стоп! Два поклонника были, два за двадцать лет, потому они хорошо запомнились.

Первый раз это случилось очень давно, когда она ездила с детьми в Гурзуф. Детям было лет пять-шесть, Володя поехать не смог, и Ирина смело взяла поездку на себя – в новое место, с маленькими детьми. Она сняла комнату не вблизи от моря, потому что там, в домишках и сараюшках среди помоек и крыс ютилось несметное количество отдыхающих. С двумя маленькими детьми Ирине такая обстановка не подходила. Ей посоветовали жилье на горе, в так называемом «микрорайоне»: комната в отдельной квартире, с газом, холодильником и ванной комнатой, куда три раза в неделю подавалась горячая вода. На пляж они попадали за двадцать минут, легко сбегали под гору, по дороге срывая сливы и алычу вдоль обочин и подбирая упавший с деревьев миндаль. Обратно, в гору, ехали в автобусе, и чтобы не толкаться в его духоте, Ирина придумала удачный режим дня: с раннего утра до полудня – море, в час – обед в кафе, а потом в полупустом автобусе – наверх, отдыхать. Весь месяц погода стояла умеренно жаркая, Ирина отдыхала с удовольствием, занимаясь своим кровным делом: следила за детьми, чтобы не обгорели на солнце, купалась с ними, чтобы не дай бог… Один раз они переели фруктов, и пришлось остаться дома. Все прошло быстро – Ирина взяла с собой целый мешок лекарств и без паники вылечила вышедшие из строя животы. Через пару дней они снова были на пляже, а в час дня, по расписанию, направились в кафе. По дороге Ирина соображала, чем бы безобидным накормить малышей после болезни, поэтому не заметила идущего рядом молодого мужчину и вздрогнула от звука его голоса.

– Здравствуйте, – сказал он. – А я уже думал, что вы уехали.

Ирина недоуменно на него уставилась. Загорелый, улыбчивый, спортивного вида, в шортах и вьетнамках. Бородка и белая кепочка на голове – интеллигент из богемы, писатель.

– Вас два дня не было, – пояснил молодой человек, – я расстроился. Столько времени наблюдал за вами, но не решался подойти. Не смел. Ну, думаю, дождался – уехали. А вы, оказывается, здесь. Я рад.

– Но я не понимаю… – начала Ирина.

– Боюсь опять вас потерять, поэтому беру быка за рога. Давайте поужинаем где-нибудь сегодня вечером.

– Но у меня дети…

– Да, я наблюдал, как хорошо вы с ними играете, как будто вам самой весело. Мне тоже хотелось с вами поиграть. Но не смел… Послушайте, уложите детей спать и сходим куда-нибудь. Не отказывайтесь. Я так рад вас снова видеть.

Разумеется, Ирина отказалась со всей возможной категоричностью.

– Ну что ж, – печально сказал он. – Простите…

Самое смешное, что она потом исподтишка выискивала его на пляже. И не нашла. Откуда он взялся, как умудрился выслеживать ее незаметно и чего такого особенного он выследил? Загадка. Ирина не сожалела о своем отказе, но в пустом списке поклонников поместила его под номером один. Это грело душу. Ей только не нравилось слово «не смею»…

Под номером два в ее хилом списке значился врач-терапевт из районной поликлиники, крупный мужчина лет пятидесяти с пытливыми глазами и несколько длинноватым – чтобы не сказать чересчур – носом, что, впрочем, нисколько не уродовало его, а наоборот, придавало лицу мужественность и значительность. Этот человек был, конечно, Ирининым читателем, любителем исторических романов и хорошей научной фантастики: братьев Стругацких, Станислава Лема и Рэя Брэдбери. Он работал посменно и приходил обычно в первой половине дня, когда народу было немного и можно было поговорить. Мужественность и значительность его лица оказались обманчивыми, ибо в процессе долгих бесед выяснилось, что судьба его сложилась неудачно, и он охотно об этом рассказывал, причем от нытья и занудства его спасал только юмор. Ирина слушала юмористические рассказы, смеялась и жалела этого неудачника, в жизни которого всё выходило наперекосяк, наперекор его желаниям и стараниям. От него ушла жена, сын уехал жить в Америку, друзей он отвадил от себя собственной нетерпимостью, хотел стать крупным хирургом, а стал участковым терапевтом, а любимое занятие альпинизмом – в свое, конечно, время – закончилось полным крушением, точнее, крушением костей от мала до велика. Если во время рассказа очередной истории появлялся какой-то читатель, он отходил в сторону, пережидая, а потом возвращался, одной ловкой фразой перекидывал мостик к месту, где рассказ обрывался, и продолжал как ни в чем не бывало. Правда, уловив в глазах Ирины скуку, он мгновенно закруглялся и уходил, несколько раз сказав «до свидания». Иногда Ирина ловила на себе его долгий взгляд, от которого ей становилось неловко и тревожно, как будто он чего-то ждал от нее, чего она дать не могла.

Наконец он появился торжественный, принаряженный, с коробкой конфет в руках.

– Это вам, Ирина Викторовна, с благодарностью…

– Ну что вы?! – вспыхнула Ирина. – Зачем?

– Да ведь в этом нет ничего особенного. Тем более что я уезжаю…

– В горы? – неудачно пошутила Ирина.

– Нет, не в горы. – серьезно ответил он. – В Америку, к сыну. Здесь меня, пожалуй, ничто уже не держит. Разве что вот это… – он широким жестом обвел руками библиотечный зал и остановил движение руки перед Ириной. – Да, этого мне будет не хватать. К сожалению, не мы владеем своими чувствами, а они нами… Видите ли, я с удовольствием пригласил бы вас в театр или в ресторан – но не смею.

– Такое мероприятие вряд ли возможно.

– Да, конечно. А вы знаете, что я понял? Безответная любовь иногда прекраснее, чем взаимная. Она глубже. Так что позвольте поцеловать вашу руку. И поеду в Америку, которая ждет меня с нетерпением. Собственно, меня там только и не хватает.

Черт возьми! Он тоже сказал тогда «не смею». И этот симпатичный Бригадир, по сути дела, не посмел. Почему, почему? Да потому, что на лбу у Ирины крупными буквами написано: ПРАВЕДНИЦА. Ну и что?! А ты посмей, если мужик. Посмей, не трусь, будь настойчивым. А если не смеешь, так и сиди дома со своей длинноногой Настей, учи ее уму-разуму.