Читать книгу "Царь и султан. Османская империя глазами россиян - Виктор Таки"

Разжившись где-то деньгами, Юшков в конце концов выкупил самого себя из галерного рабства и даже приобрел себе на невольничьем рынке русскую пленницу по имени Федора за 40 рублей. Захваченная в плен за семь лет до этого, Федора была куплена одним евреем (но «веры жидовской не держала»), после чего была перепродана армянину, в доме которого она принимала причастие от армянского священника и «веру арменскую держала». Армянский господин Федоры в конце концов продал ее турку, который «де велел ей палец поднимать, и она по неволе де палец поднимала», после была выкуплена Юшковым. Обвенчавшись в греческой церкви в Галате, Федора и Юшков родили четырех детей в течение десяти лет, прежде чем выбраться на родину[213]. Эта пара была счастливее других пленников, однако не будет ошибкой предположить, что каждый пленник стремился по мере возможности улучшить свое положение. В частности, военные люди имели возможность вступить в султанское войско при условии обращения в ислам, как было в случае с боярским сыном Федором Феоктистовичем Дорохиным. Захваченный в плен татарами в 1662 году, Дорохин был продан двумя годами позже в Константинополь, где он «служил вместо турчанина в рейтарах». По прошествии многих лет Дорохину удалось откупиться и вернуться в московскую землю[214].

В то время как Дорохин выкупил самого себя, калужский стрелец Иван Семенович Мошкин обрел свободу, возглавив бунт на своей галере в 1643 году. Пойманный татарами близ Воронежа в 1630-е годы, Мошкин был галерным рабом на протяжении семи лет, прежде чем ему удалось убедить своих товарищей «чтобъ как турок побить и в православную христианскую веру пойтить». С помощью украинского слуги османского капитана галеры рабам удалось украсть и спрятать сорок килограммов пороха в тот момент, когда их галера снабжала османские войска, осаждавшие Азов, захваченный несколькими годами ранее донскими казаками. По возвращении галеры в Эгейское море симпатизировавший гребцам итальянский ренегат тайно предоставил Мошкину дюжину ятаганов и помог ему взорвать каюту, в которой спали капитан галеры и сорок янычаров. В последовавшей за этим схватке рабам удалось победить оставшуюся часть османской команды, захватить галеру и прийти на ней в Мессину. Здесь Мошкин и еще сорок его товарищей отвергли предложение местного губернатора перейти в католичество и поступить на испанскую службу. Вместо этого они высказали желание вернуться «в православную христианскую веру». После того как испанские власти отобрали у них галеру и все богатства, которые она содержала, Мошкин и компания отправились пешком в Московское государство «наги и босы».

Описанный в римской газете героический побег Мошкина и его товарищей был беспрецедентным в истории российского плена в Османской империи. Не менее значимо и то, как этот подвиг превратился в историю. Прежде чем быть расспрошены в Приказе Патриаршего дворца, возвращенцы составили петицию, содержавшую описание со слов Мошкина бунта на галере и краткую биографическую информацию о всех возвращенцах, многие из которых были военными людьми, захваченными в плен во время несения службы[215]. Петиция упоминала количество лет, которое каждый из недавних пленников «живот свой мучил на каторге за праведнаго государя», а также перечисление ранений, которые каждый получил во время схватки с османским экипажем. Мошкин и компания подчеркивали свой отказ переменить веру и пойти на соблазнительные предложения иностранных правителей как доказательство их верности царю и православию. Возвращенцы тем самым явно пытались представить свое «полонское терпение» как продолжение службы царю, что, с их точки зрения, заслуживало вознаграждения. Эта попытка представить плен как нечто достойное уважения шла вразрез с восприятием пленников как «испорченных» контактами с другими вероисповеданиями, которое явно читается между строк расспросных листов Приказа Патриаршего дворца.

Сопоставление данных, содержащихся в римской газете, с петицией Мошкина, составленной по его возвращении, также дает возможность реконструировать реалии плена и возвращения из него. Согласно первому источнику, из 280 гребцов, бывших на галере на момент прихода в Мессину, 207 были польскими подданными, а 70 происходили из других христианских стран[216]. По всей вероятности число царских подданных среди них было более, чем те 19 человек, что вернулись с Мошкиным в Москву. Последний упоминает, что семеро его товарищей были арестованы властями Мессины. Другие, возможно, решили остаться в Неаполитанском королевстве, землях австрийского императора или Польско-Литовском государстве. Приглашения поступить на службу были особенно соблазнительны для тех, кто до попадания в плен был крестьянином и имел мало надежды на улучшение своего положения по возвращении. Социальное происхождение возвращенцев подтверждает это предположение. Тринадцать из них были военными людьми, казаками, детьми боярскими или стрельцами, и только трое назвались крестьянами[217]. Несмотря на концентрацию военных в пограничных территориях, которые чаще всего подвергались татарским набегам, все же трудно представить себе столь высокую пропорцию военных людей и столь малую пропорцию крестьян в изначальном составе русских гребцов галеры.

Товарищи Мошкина провели на галерах от двух до двадцати пяти лет, хотя в большинстве случаев они были гребцами в течение семи лет, как и сам Мошкин. Большинство из них стали галерными рабами практически сразу же после пленения татарами, однако в ряде случаев их путь был более сложным. Например, тамбовский крестьянин Максимка Полуектов провел 15 лет в крымском плену, прежде чем стать гребцом на османской галере еще на 17 лет. Другой спутник Мошкина, Кирюшка Кондратьев, «живот мучал» у ногаев на протяжении 13 лет, прежде чем они продали его османам. Однако их испытания бледнеют на фоне того, что пришлось испытать Якиму Васильевичу Быкову, который находился в плену четыре десятилетия. В период Смутного времени он попал в польский плен, в котором провел девять лет. Из Речи Посполитой он был угнан татарами в Крым, где провел еще десять лет. Быков предпринял три попытки бежать, но каждый раз его ловили и пытали. В конце концов татары продали Быкова на османскую галеру, где он провел еще двадцать лет. Измученный этими испытаниями, Быков просил царя разрешить ему принять постриг и вступить в монастырь без платы положенного в этих случаях взноса[218].