Читать книгу "Точка искажения - Елена Соловьева"

— Думаешь, он еще внутри замка? — Ноэль выглядел заинтересованным.

— Не знаю, но хочу выяснить.

— А я хочу тебе помочь.

— Почему? — Эйлин не ожидала такого энтузиазма.

— Переживаю за тебя, глупышка, — серьезным тоном сказал Ноэль и, одной рукой крепко обняв Эйлин за плечо, развернул к себе. — Должен же кто-то тебя из неприятностей вытаскивать.

Пальцами он легонько дотронулся до ее подбородка, провел дальше, едва касаясь шеи, затем подался вперед, прищурился, будто спрашивал разрешения. Эйлин оцепенела, а Делагарди, не встретив какого-либо сопротивления, медленно, но уверенно начал ее целовать. Прикосновение его настойчивых губ дарило желанное ощущение безопасности, и Эйлин тихо застонала. Ноэль нехотя отпрянул и выпрямился, освобождая ее из объятий.

— Все в порядке? — ласково спросил он охрипшим голосом. Выглядел при этом удивленным и даже растерянным.

Эйлин тряхнула головой:

— Я так запуталась, так устала. Сразу думала, что справлюсь, но теперь ни в чем не уверена.

— Успокойся, ты больше не одна.

Эйлин зажмурилась: заботливость в его голосе действовала так умиротворяюще. «Не одна» — какое непривычное чувство. Неужели ангел-хранитель наконец-то вспомнил о ней?

— Санктум! — вдруг подскочила Эйлин. — Как же я сразу не догадалась! S — это Санктум! Из первой сказки об иллюзиях!

— Вот и вся романтика, — насупился Ноэль. — Я думал, что вдохновляю девушек на любовь, а не на открытия. Но раз уж так вышло…

Эйлин рассмеялась и обняла его, благодарная за короткий прилив воодушевления.

— Иллюзия может жить только под контролем, и визуальный контакт не обязателен, если ты, конечно, не новичок. Как тебе объяснить… Главное — сознание, а самые сильные маги могут использовать только подсознание, то есть иллюзия разрушается, лишь когда создатель спит. Даже после прикосновения к такому мощному миражу иллюзорный налет материальности не дает заподозрить подвох.

— И?

— Санктум — это из сказки: иллюзия человека, которая ожила. Мастер был настолько гениален, что его создание подчинялось ему и не исчезало, когда он спал. Санктум стал бессмертным… Даже после того, как маг ушел из жизни, иллюзия продолжала приходить к нему на могилу каждый день. По сути, маг создал кого-то вроде ангела. Понимаешь? Маг, по сути, стал богом.

— Хм… Армия таких ангелов нам бы не помешала, — с сомнением отозвался Ноэль. — Но все это сказки, сама говоришь.

— Да, но… Мне нужно увидеть господина Зоркина, моего преподавателя, — пробормотала Эйлин. — Ты не представляешь, насколько я тебе благодарна, но все это неправильно.

— Что именно?

— Наш поцелуй. — Эйлин не была уверена, стоит ли продолжать. — Ты нравишься моей подруге, и я не хочу ее предавать.

— Да-да, проще предать себя. Или я тебя совсем не привлекаю?

Эйлин не ответила. За последние несколько дней ее отношение к Делагарди сильно изменилось. «Звездный» мальчик оказался очень даже земным: решительный и неравнодушный, умеющий слушать.

— У меня плохие новости для твоей подруги: мне нравишься ты. — Он глубоко вздохнул и театрально добавил: — А теперь живи с этим.

Эйлин закатила глаза, моля небеса о помощи, и медленно пошла к выходу. Кажется, ее сердце потихоньку склеивалось.

* * *

Идти к господину Зоркину было поздно, стоило дождаться утра. Эйлин нехотя поплелась в сторону общежития. На душе скребли кошки, а голова пухла от тысячи нерешенных вопросов. Говорить Лири или нет? Будет ли та бросаться тяжелыми предметами? И разумно ли начинать отношения с парнем, который в конце года уедет из академии? Возможно, они потом даже не увидятся…

Эйлин застала Лири сидящей на подоконнике в спальне. Подруга задумчиво выводила пальчиком узоры на запотевшем стекле. Эйлин подошла ближе и кашлянула.

— А, это ты, — лениво отозвалась Лири. — Нашлась, пропажа. Сбежала со стадиона, ничего не сказала.

— У меня было неотложное дело. — Эйлин оглянулась в надежде, что кто-нибудь из девчонок подойдет к ним поболтать и тем самым спасет ее от неприятного разговора. Но на помощь никто не спешил.

— Знаю. — Подруга уставилась в окно, всматриваясь в долину. — Вас видели вместе. Хорошо провела время?

— Я собиралась тебе рассказать, хотела, чтобы ты от меня узнала.

Лири решительно провела рукой по стеклу, смазав завитушки в большое мокрое пятно:

— Слушаю внимательно.

— Кажется, Делагарди хочет со мной встречаться.

— Поздравляю. — Лири выдавила из себя улыбку.

— И все? Я думала, ты будешь рвать и метать.

— Ну что ты, я страшно обрадовалась и рыдала от счастья: Эйлин Лавкрофт перехватила мою добычу, — с иронией протянула Лири. — С другой стороны, мы же подруги, глупо ссориться из-за мужчины. Даже не подозревала, что он тебе нравится…

Эйлин почувствовала, как ее щеки заливает краска.

— Ноа сам меня выбрал, — сказала она и тут же поймала себя на мысли, что оправдания глупее не придумаешь.

Наконец Лири повернула голову в сторону Эйлин. Ее глаза странно поблескивали, будто внутри бушевал пожар, но голос при этом оставался спокойным:

— Вряд ли ты меня послушаешь, но, знаешь, это все очень и очень странно. На твоем месте я бы не раскатывала губу. Сама знаешь, какая у Ноэля репутация. Смотри, как бы не стать тебе очередным номером в его списке. И не говори потом, что я не предупреждала.

Лири спрыгнула с подоконника, тряхнула своей светлой копной и расправила плечи:

— Мне ваша связь не очень приятна, но выгоду можно извлечь из любой ситуации. У самого популярного мальчика школы, с которым, о, чудо, встречается моя лучшая подруга, есть множество классных друзей. Придется тебе меня познакомить с приятелями твоего парня.

Кажется, скандала удалось миновать. Но осадок все равно остался. Вряд ли Ноа был главной любовью Лири — только наивный человек мог в это поверить, — но какие-никакие чувства все-таки пробудил. В первую очередь — спортивный интерес.

«А я, оказывается, еще и коварная». С такой мыслью Эйлин забралась в холодную кровать и провалилась в беспокойный сон.

* * *

Утром Эйлин первым делом разыскала господина Зоркина. Он выглядел усталым, будто пожеванный лимон, от привычного энтузиазма, который обычно бил через край, не осталось и следа.

— У меня крайне важный вопрос, — начала Эйлин. — Он касается живой иллюзии.

— Вот как? — Преподаватель подошел к окну и выглянул наружу, будто внизу его кто-то ждал.

— Да, этот символ, — Эйлин нарисовала S на доске, — это ведь Санктум. И я подумала: та сказка о нем… вдруг в ее основе реальное событие?