Читать книгу "Волшебный оазис - Румелия Лейн"

Немного поразмыслив, Сью поняла, что он говорит о напитке. Она снова окунулась в тишину и стала смотреть на зелень. Немного позже, почувствовав, что ей хочется поговорить, Сью допила вино, провела пальцем по стакану и равнодушным голосом спросила:

— И много еще времени займет у вас исследование верблюжьего пути?

— А что? — откинувшись на спинку кресла, усмехнулся Мэтт. — Соскучились по Лондону?

— Ни в коем случае. — Она сумела выдержать пронзительный взгляд голубых глаз, но усидеть на месте не смогла. В воздухе снова возникло какое-то странное напряжение.

Сью встала, отошла к дереву, растущему у ручья, и, заметив ироническую улыбку Мэтта, весело спросила:

— Вас это удивляет?

Он пожал плечами, наблюдая за ее реакцией на крохотного детеныша ящерицы, ползущего по стволу. Осторожно взяв рептилию, она посадила ее на свою рубашку.

— Я считал, что Лондон — самое привлекательное место для людей вашего возраста, — протянул Мэтт. — Город, который возбуждает!

— Возбуждает! — засмеялась Сью. — Работая у отца, я получаю достаточно возбуждения.

— И довольствуетесь этим?

Она проигнорировала его вопрос и подавила поднявшееся негодование, продолжая улыбаться ящерице, застывшей, как брошь, на кармане ее рубашки.

— Кто присматривает за магазином, когда вы уезжаете? — отпив вина, поинтересовался Мэтт.

— Лайонел, — ответила Сью. — Лайонел Ньюман. Старый друг отца. Наша квартира находится над магазином, он переезжает туда и присматривает.

— А штат у вас большой?

— Четыре помощника на полный рабочий день и несколько моих одноклассников на неполный рабочий день, — небрежно сообщила Сью.

— А где вы учились? — сверкнул голубыми глазами Мэтт и тоже поднялся с кресла. — Что вы заканчивали?

— Ничего, — пожала она плечами. — Я почти два года изучала дизайн, но бросила это, когда однажды вечером отец сказал мне, что отправляется в Италию. Я поехала с ним и с тех пор работаю в фирме закупщицей.

— То есть заключаете сделки с темными личностями на окраинных улицах и теряетесь в касбахах? — закуривая, съязвил Мэтт.

— Занятие не без приключений, — стараясь не показать своего раздражения, подтвердила Сью.

— И небезопасное для девушки! — отрезал Мэтт.

Невольно рассердившись, Сью вспыхнула, посмотрела ему прямо в глаза:

— Отец так не считает!

— Ваш отец слишком стар, чтобы понимать, что для вас хорошо, — резко заявил Мэтт.

— А почему вы так уверены в своей правоте? — парировала Сью. Они вернулись к прежнему противостоянию, и она почувствовала в себе уверенность.

— У меня старомодные понятия: женщины созданы для дома! — усмехнулся Мэтт.

— А все приключения достаются мужчинам, — парировала Сью. — Очень милое распределение!

— Мы лучше приспособлены к трудной жизни. — Он пожал плечами и криво улыбнулся.

— Я до сих пор не сталкивалась с жизненными трудностями и, надеюсь, не столкнусь с ними в будущем! — отрезала Сью.

При этих словах его голубые глаза загорелись.

— Кому принадлежала идея этого сумасшедшего путешествия? — спросил Мэтт, глубоко затягиваясь сигаретой.

— В основном отцу. — Сью вскинула подбородок. — Но, услышав об этом, я полностью его поддержала.

— И что у вас следующее на повестке дня? — по-прежнему разглядывая ее, усмехнулся он. — Покупка изделий из змеиной кожи в джунглях или что-нибудь другое?

— Почему бы нет? — У него же своя, организованная жизнь, не так ли? Сью не без горечи подумала о его красивой подруге в Алжире. Почему он возомнил, что имеет право распоряжаться ее жизнью? — Изделия из змеиной кожи очень популярны, — так же саркастически промурлыкала она. — Может быть, я могла бы проехаться за ними куда-нибудь в Конго или Индию.

— А там потеряться в джунглях или сломать шею в непроходимых дебрях, — добавил Мэтт.

— Что ж, это моя шея, — огрызнулась Сью. — И, если не возражаете, я сломаю ее там, где хочу.

— Я и не собираюсь вас удерживать, — мрачно отреагировал Мэтт и, взяв ее за руку, проворчал: — Идемте дальше.

— С удовольствием! — буркнула она.

В перепалке Сью забыла о детеныше ящерицы, но, посмотрев, увидела, что он по-прежнему лежит на кармане ее рубашки. Прежде чем она успела снять его, Мэтт схватил ящерицу и посадил ее обратно на дерево, затем грубо вывел Сью из кафе на дорогу.

В мрачном настроении они вернулись к машине.

Пока Мэтт вел «лендровер» обратно в Тахуф, Сью смахивала ненавистную влагу с глаз и боролась с болезненным комком в горле. В гостинице, во время обеда в столовой у Луи, она изо всех сил старалась не показать отцу своего дурного настроения. Мэтт с натянутой улыбкой говорил в основном с Хаджи, обсуждая приготовления к завтрашнему утреннему отъезду.

После обеда отец, как всегда, выкурил трубку. Довольный своей победой в шахматы и отдохнувший после двухдневного пребывания в гостинице, он попрощался с Луи и пошел в свою комнату, чтобы пораньше лечь спать.

Сью проводила его до двери комнаты и оттуда прошла к себе, хотя ложиться спать пока не собиралась. Ей хотелось что-нибудь выкинуть, но так, чтобы об этом не узнал Мэтт!

Повинуясь порыву, Сью спустилась в крошечный полутемный дворик гостиницы. Тусклый свет настольной лампы еле-еле освещал старинные плетеные кресла и виноградные лозы.

Луи, с печально повисшими усами, сидя в кресле, о чем-то размышлял. Сью тихо прошла мимо него и вышла в сад. Но не успела сделать и нескольких шагов, как перед ней из темноты возник Хаджи, стройный, в свежевыстиранном костюме, с блестящими, карими глазами.

Он посторонился, уступая ей дорогу. Поравнявшись с ним, Сью с невинным видом спросила:

— Гуляете?

Хаджи кивнул и хотел пройти дальше, но она задала следующий вопрос:

— Вы кого-то ждете?

Он удивленно посмотрел на нее, а потом с игривой улыбкой предложил:

— Хотите прогуляться со мной в город?

— С удовольствием! — Сью весело вскинула на него глаза, игнорируя предостерегающие колокольчики, зазвеневшие внутри.

Хаджи тихо засмеялся:

— Надо идти быстрее.

И Сью пошла с ним к освещенной улице.

Хаджи повел ее мимо невзрачных, грязных зданий и черных устрашающих стен арабских домов. Ближе к городу ночная темнота озарилась грубым желтым освещением. Вдоль улиц стали появляться похожие на пещеры магазины, в которых продавались зерно и фрукты. Дальше пошли широкие базары с висящими коврами и кафе на открытом воздухе, где элита совершала вечерний ритуал чаепития.