Читать книгу "Ты у него одна - Галина Владимировна Романова"

– Да! А мы?! Мы сами еле-еле отошли. – Едва не брызжа слюной, подхватила девушка, делая ей знак отойти чуть в сторону и сама отодвигаясь в глубь отдела. – Говорила ей: не связывайся с этим плейбоем. Говорила… А она словно с катушек сорвалась. Не могу: люблю, хочу, рожу. Дура-дурой просто.

Девушка сделала паузу, набрала было в грудь побольше воздуха для очередного броска, но тут отчего-то насторожилась и, подозрительно прищурившись, впилась в Эмму взглядом:

– А вы откуда Ленку знаете? Что-то она мне про вас ничего никогда не говорила…

– А про кого она вообще с кем говорить могла? – совершенно искренне возмутилась Эмма, вспыхнув до корней волос. – У нее как мужик появлялся очередной, так остальной мир переставал просто существовать! Договаривались же с ней этим летом махнуть куда-нибудь, а она…

Это был чистой воды блеф, и человеку, обладающему мало-мальской проницательностью, сразу все стало бы ясно. Но девушка смачно проглотила наживку, оглушительно зашептав:

– Поняла, кто вы! Она мне говорила и про отдых, и про байдарки, и про турбазу где-то в зарослях лесных. Поняла…

«Пронесло!» – мелькнуло в мыслях у Эммы, когда она уже было совсем собралась сделать ноги. Девица оказалась мало того что не в меру любопытной, но и из разряда чересчур болтливых. С умом тоже, очевидно, был напряг. Чего, спрашивается, болтать об отдыхе, когда могла забросать ее наводящими вопросами, Эмма сразу бы и села в калошу, потому как заготовленная ею легенда о планируемом отдыхе с Ленкой на море провалилась бы мгновенно.

Она отчаянно закивала головой в знак согласия, и почти тут же колени ее едва не подкосились от того, как моментально окаменело лицо продавщицы.

– Ты его жена, да?! Можешь не отвечать, и так вижу…

Эльмира стиснула зубы, чтобы удержать нижнюю челюсть, которая норовила отвиснуть. Потом попыталась выдать что-то вроде улыбки, но та скорее была похожа на болезненную судорогу. И, наконец, обретя некое подобие дара речи, пробормотала почти испуганно:

– Чья жена?

– Ладно мне дурочку тут ломать. – Девушка понимающе хмыкнула и продолжила с заметным холодком в голосе: – Того кожаного пижона, из-за кого Аленка на тот свет загудела. Я тебя, между прочим, сразу приметила. Хоть ты и тряпки почти тинейджеровские на себя напялила, но стать под ними не спрячешь.

– Какую стать? – Эмма готова была сквозь землю провалиться от стыда. Разыграла тут, идиотка, неудавшееся театрализованное представление. Срам-то какой!

– Твою стать, твою! – повысила голос девица и тут же испуганно оглянулась. – Ты же идешь, как королева, елки… У Ленки отродясь таких подруг не бывало. Кто она и кто ты…

– А кто я? – почти машинально поинтересовалась Эмма, устало опираясь о прилавок. – Я всего лишь обманутая глупая жена, от которой загулял мужик. Которая сиднем сидела дома, ждала его, а он, скотина, в это время трахал молоденькую наивную девчонку, влюбившуюся в него с первого взгляда. С первого?..

– А черт его знает. – Голос у девушки чуть потеплел да и взгляд изменился. В нем теперь отчетливо читалось что-то похожее на сочувствие. – Она ведь, Ленка-то, мутная тоже была. Все у нее смешком да отговорочками.

– Послушайте. – Эмма умоляюще посмотрела в лицо девушки. – У вас когда обеденный перерыв? Может быть, перекусим где-нибудь? Заодно и поговорим. Тошно мне, понимаете? Так тошно… Насчет денег не беспокойтесь – я угощаю, а?

– До перерыва – как раком до Пекина, но если угощаешь… – Девица покрутила носиком, размышляя, и наконец махнула рукой. – А, ладно, черт с ней, с работой. Один хрен никто ничего не покупает. Идем.

Она натянула бечевку, преградив путь к отделу. Повесила на нее дежурный лист бумаги с надписью черным маркером – «ЗАКРЫТО». Шепнула что-то коллеге, сидевшей за кассой продовольственного отдела. И вскоре они вышагивали по улице к небольшой частной закусочной с заманчиво-сладким названием «Шоколадница».

Внутри было прохладно, чистенько и аппетитно пахло ванилью и какао. Эмма со своей спутницей прошли в дальний угол и заняли столик за широкой колонной, обвитой искусственным плющом.

Молодая девушка принесла им меню и застыла чуть в отдалении, дожидаясь, пока вновь прибывшие посетительницы сделают заказ. Эльмира остановила свой выбор на шоколадном пирожном и фирменном коктейле. Ее новоиспеченная знакомая оторвалась на полную катушку. И клюквенный мусс, и половинка пирога со взбитыми сливками, и мороженое.

– Еще кофе, парочку таких же вот пирожных и… – Она оторвала свой взгляд от официантки, наткнулась на удивленный взор Эльмиры и понимающе закончила: – И, пожалуй, хватит.

Девушка упорхнула выполнять заказ, а продавщица, вытянув узкую ладошку над столом, со всевозрастающей симпатией произнесла:

– Вера. Меня зовут Вера. А ты, насколько мне известно, Эльмира. – Она еще пару раз повторила ее имя, словно пробовала его на вкус. – Красиво… В тебе все красиво. Имя, походка, фигура, лицо…

– Спасибо. – Эльмира смутилась. Подобное признание редко услышишь из уст женщины.

– Да ты не смущайся. – Вера вытащила салфетку из подставки и тщательно вытерла накрашенные губы. – Я ведь что вижу, то и говорю. А в тебе стиль за версту определяется, хоть ты пугалом вырядись. А Ленка… Она… Как бы это выразиться поудачнее. О покойниках ведь или хорошо, или ничего, но… Дешевка она была против тебя, понимаешь. Я пока тебя не видела, то и голову особенно не ломала, отчего да почему. Однажды она мне тебя со спины показала. Ты из машины своей выходила у своего подъезда. Лица я не видела, но и того, что увидела, оказалось достаточно. Я у нее и спрашиваю: как он, мол, такую королеву на такую швабру, как ты, поменял.

– Обиделась?

– А то! Надулась, покраснела вся, как рак вареный. Хотела мне гадостей наговорить, а она на них мастачка была, не сомневайся. Да тут твой благоверный из подъезда вырулил, она быстренько со мной распрощалась, улыбочку на физиономию нацепила и поплюхала к нему.

Они на время прервали беседу, потому что к столику спешила официантка. Уставив его яствами, она получила по счету и быстренько ушла, пожелав им приятного аппетита. Вера накинулась на угощение, и Эмме пришлось долгих десять минут просидеть в ожидании продолжения разговора. Ее пирожное и коктейль так и остались нетронутыми. Аппетит пропал напрочь. Чего нельзя было сказать о ее собеседнице. Та уплетала за обе щеки большие ломти пирога, пирожные, запивала все ароматным кофе и время от времени вставляла реплики типа «Какая вкуснятина», «Обалдеть можно» или что-то в этом роде. Эмма особо не вслушивалась, пытаясь сгруппироваться и преодолеть нарастающее внутри неприятное ощущение. Она понимала, что это глупо – ревновать к покойнице. Понимала, что все в прошлом, что это никогда-никогда больше не повторится, но внутри все замирало. Она тонула в вязком неприязненном чувстве ненависти к погибшей. За что она ее ненавидела? За то, что та смогла завладеть вниманием ее мужа, или за то, что с ней он обрел долгожданный покой и даже собрался завести ребенка? Или, может быть, за то, что вся эта история отчего-то казалась ей насквозь надуманной и фальшивой? Или ей просто хотелось так думать? Эмма не знала ответа на эти вопросы. Не знала и мучительно искала возможное решение, пока ее спутница с завидным аппетитом наворачивала мороженое.