Читать книгу "Ты у него одна - Галина Владимировна Романова"

– Мое слово – кремень, дорогуша. – Тетя Зина даже не дала ей договорить, моментально обиженно засопев. – Коли говорю что, значит, пять раз проверила, прежде чем отрезать. А Ленку эту еще соплячкой босоногой знала.

– Почему босоногой?

– Потому что босяки они были все до единого. И она, и еще трое из их семьи. Еще девка да два малых. Красивые все, черти, но нищие, как мыши церковные. Ленка-то из них самая путевая была. А остальные… Машка-то с ними сколько слез да горя хлебнула, подумать страшно. Особенно последний. Сашка… Ох и паразит был, царствие ему небесное! То с наркотиками попадется, то с пистолетом газовым. То какими-то проститутками, прости господи, удумал торговать. Су-сунетер, кажется.

– Сутенер, – машинально поправила Эльмира, не понимая, отчего это не проходит холод в душе, а все нагнетается и нагнетается, мешая дышать. Стены кухни при этом заколыхались и будто бы начали оседать. – А почему вы о нем в прошедшем времени, тетя Зина? Он что, умер?

– Такие люди своей смертью не умирают. Убили. – Соседка нетерпеливо поглядела на часы. – Пора мне уже, Эмка. Пойду я…

– Подождите минутку, теть Зина. – Она вскочила с места и выхватила с полки пакет с ручками. – Вот сложите все туда, а то растеряете по дороге.

Соседка помягчела лицом и, укладывая гостинцы, решила порадовать ее напоследок более полной информацией.

– Сашку-то этого не так давно нашли убитым. Недели две тому назад был убит и запрятан кудай-то. Точно не знаю, еще не проверяла по своим каналам. Да небось из-за бабы, господи! Из-за чего же еще-то?! Из-за таких ногастых да грудастых только зло все и творится.

– Из-за каких ногастых? – еле разлепив губы, прошептала Эльмира, дивясь тому, что вдруг начал оседать потолок, норовя придавить их с тетей Зиной.

– Ну я его видела раз с этой, что к тебе мальчика сегодня привозила. Улыбались. Разговаривали. Я же тебе говорила. Да! Чуть не забыла! Точно из-за нее! Мне Васька из пожарного депо, ну тот, что в соседнем подъезде живет, говорил, он их семью, Сашкину, значит, отлично знает. Так вот он говорил, что тут все дело в какой-то богатой бабе. А она богатая! Одна машина чего стоит.

Все… Это был предел. Предел, за которым кончалась ломаная линия ее неудавшейся жизни. Дальше была бездна. Черная бездна неизвестности, шагнув в которую остаться невредимым уже не сможешь. А не шагнуть было нельзя. Нельзя потому, что сидеть и ждать было не в ее правилах.

Итак, что за козыри у нее имеются в наличии?

Саша и Елена, ныне оба покойные, на поверку оказались братом и сестрой. То, что их внезапно вспыхнувшие пылкие чувства по отношению к ней и Даниле имели прагматичную подоплеку, Эмма больше не сомневалась. Вопрос: знал ли об этом Данила? И если знал, не он ли приложил руку к преждевременной кончине обоих? Нет, вряд ли. Если с мужчиной все более или менее сходилось, то убить женщину, ждавшую от него ребенка, он бы не смог. И это первый минус в ее версии и первый плюс в актив Данилы.

Далее… Незнакомая женщина преследует ее. С какой целью? Тот же самый вопрос возникает в отношении утреннего визита к ней маленького мальчика. Подкинуть пакет он не смог бы, потому как все время был у нее на глазах. Хотя… Хотя в тот момент, когда она рылась в своем кошельке, у него было минуты три в запасе. Но все дело было в том, что Эмма не видела у него в руках ничего, когда открыла дверь. Его грязные ладошки были пусты. До этого момента и после в ее квартире никого, кроме супруга, не было. Значит, все-таки он?

Нет, что-то было здесь не то. Какой-то ощутимый пробел, незнание чего-то такого, что, возможно, и являлось основополагающим фактором во всей этой чехарде. Но как найти это нечто? Как нащупать ту нить, что выведет ее к разгадке? Сколько еще она проплутает в лабиринте, ловко управляемая чьими-то корыстными интересами? И сколько еще может быть бессмысленных жертв в этой бесконечной истории?

Тетя Зина давно ушла, задобренная неожиданно свалившимися на нее гостинцами: хозяйка присовокупила к сметенным со стола продуктам еще пару банок консервов, пачку масла и полбатона колбасы.

Эмма давно убрала со стола и вымыла посуду. Выглянув в окно и заметив, что на небе сгущаются облачка, она переоделась в джинсы и клетчатую рубашку. Сняла с вешалки в прихожей сумочку. Сунула туда на «всякий пожарный» зонтик, кое-какие мелочи и, заперев квартиру, помчалась вниз по лестнице. Машину она решила сегодня не брать, а просто потолкаться среди народа. Может быть, удастся разжиться какими-нибудь сведениями. Раньше это у нее совсем неплохо получалось. В тот период, когда только-только погибли ее родители, Эмма была просто заражена вирусом любопытства. Ей до всего и до всех было дело. Кто с кем, зачем, почему и откуда – это лишь малый перечень вопросов, не дававших ей покоя в тот год. Потом, с появлением Данилы в ее жизни, ее любознательность пошла на убыль, а со временем и совсем сошла на нет. Ущерба от этого она не ощущала, по крайней мере до сего дня. Но на сегодняшний момент вновь возникла необходимость извлечь из запасников пронафталиненные доспехи «любопытной и вездесущей» и пуститься по взятому следу, пусть даже он и окажется ложным. Это все же лучше, чем бездеятельно сидеть у окошка и гадать, какие еще сюрпрзы уготованы тебе судьбой.

Глава 8

– Проходите, девушка, проходите, – сзади ее подтолкнули и все тот же недовольный голос потребовал. – Или отойдите, в конце концов, не создавайте очередь.

Эмма якобы заторопилась, споткнулась, выронила сумочку. Затем быстро за ней нагнулась и огляделась по сторонам. Так и есть. Та неподступная продавщица в парфюмерном отделе, что не захотела даже взглянуть на нее, наконец-то заинтересовалась ее скромной персоной и сейчас очень пристально ее разглядывает. Эльмира подобрала сумочку и принялась неловко рассовывать по ее отделам кошелек, складной зонтик, косметичку и прочую мелочевку, которой она набила сумочку, заранее готовясь разыграть эту сцену.

Особенно она не торопилась, подолгу отыскивая место в своей сумке для той или иной вещи. Девушке из парфюмерного надоело созерцать ее суетливые хлопоты. Она перегнулась через прилавок и громко прошипела:

– Да давайте же скорее. Придет завсекцией, попадет нам за вашу неловкость.

– Ох, простите, я не подумала, – залопотала Эльмира, виновато улыбаясь продавщице. – Я так растерялась. Пришла к своей подруге, а тут такие новости…

Та клюнула молниеносно. То ли долгое стояние без дела за прилавком – что и неудивительно – цены на косметику были ломовые – смягчило немного ее неприступность, то ли загадочность фразы, сказанной Эммой как бы вскользь, разожгла ее любопытство, но она навострила ушки с мерцающими в них искусственными изумрудиками и спросила:

– Какая подруга? Какие новости?

Эльмира, к тому времени уже справившаяся с разбросанными по полу вещицами, застегнула сумочку, повесила ее себе на плечо и, делая один шаг в направлении выхода, будто бы нехотя ответила:

– Да про Ленку Талыкову. Я просто офонарела от такого… Кто бы мог подумать. Меня долго не было в городе, а когда приехала и узнала, чуть сама коньки не откинула.