Читать книгу "Дневник Канатного плясуна - Андрей Курпатов"

Я не верю в одного мужчину — тоской и печалью будет он, ноне утверждением эгоиста, самовлюбленным печальником будет он, но не эгоистом.

Быть и есть заключены в эгоисте — этим открывается он дляДругого, Другой открывается ему этим, и тем самым Мир открывается через них. Избытия Мир превращается в Жизнь утверждающую благодаря Двум!

Когда двумя становится одно — это только перерождение. Итолько лишь, когда Двое становятся Одним, мир выходит из себя самого истановится Миром. И если дорожите вы Миром подлинным, разве не дадите емусвежего воздуха дружбы вашей!

Способны ли вы к дружбе, созидающей Мир? Способна ли дружбаваша связать распадающееся? Не гибели должны вы бояться, но смерти, чтовозможна лишь в жизни вашей! Пустоты должны вы бояться, но не славы, друзья!»

Так говорил Заратустра.

Долго потом смотрел я на своих друзей. Их общение былоупоительным, разговор время от времени прерывался заразительным смехом, онисмеялись…

А я слушал музыку, я слушал голос, два голоса.

О тысяче и одной цели

Субботним днем справляли мы мой двадцать пятый по счету деньрождения. Шумным кагалом собрались на даче мои друзья. Ели, пили, шутили,смеялись и вели задушевные разговоры, разбившись парами.

— Да, сообщество должно состоять или не больше, чем издвух, или более, чем из двадцати, тогда им легче разбиться по двое, —шепнул я Заратустре, глядя, как гости наши рассеялись парами: кто у костра, ктона уличных скамьях, кто в доме, кто на веранде.

— Знаешь ли ты, когда сущность совпадает сосмыслом? — спросил меня Заратустра.

— Сущность со смыслом? — повторил я. И так говорилЗаратустра:

«Много миров видел я, но нигде сущность не была смыслом,нигде смысл не был сущностью. Ибо не было в этих мирах человека.

Знал я мир, и ничего реального не было в мире том.Отблесками божественных игр были земля и небо в мире, где все было отблеском.Жил человек в королевстве отблесков этих и благодарил потусторонность за благаи напасти. Но кем был человек в этом мире?

Знал я мир, где не было ничего, кроме суеты. "Всеиллюзорно, истинное скрыто от нас!" — так говорили люди о мире своем.Достичь небытия, выйти из пучины страданий мечтали люди мира этого. Нодостигавшие быть людьми переставали совсем. Кем же был человек в этом мире?

Знал я мир, где великий закон властвовал над человеком,карая преступников и восхваляя послушных, свято блюдущих догму. Не собой быть,но блюсти закон — таким был удел человека в мире этом. И не было ничего в этоммире, кроме закона. Кем же был человек в этом мире?

Знал я мир, где закон заключался внутри человека. Смятениецарило в этом мире: страдание именовалось и путем, и наказанием, и славой, идаром, и даже искуплением. Словно в черную дыру проваливался мир этот,сворачивался, сводился… Не жизнь, но смерть именовалась в мире этом моментомистины. Но кем же был человек в мире этом?

Последний мир, который известен мне, — самый странныйиз всех. Человек поставлен здесь во главу угла: свободный и бесстрашный,сильный и ответственный. Все было сделано в мире этом для человека такого, ноне было таких людей в мире этом. Кем же был человек в этом мире?

Словно жабой грудной, пожираем человек своей целью. Всетысячи целей его — одна цель: уменьшить боль и увеличить этим свое мелкоеудовольствие. Во множество благородных, во множество неприглядных одеждрядилась эта единственная цель человечества. Но как бы вы ни одевали ее, нескроете, что недовольны собой и миром своим недовольны вы! Это недовольство иесть то, что делает цель вашу! Что ж, упивайтесь целью своей, вы же так любитесмерть!

Цель ваша — от боли избавиться, но движение ваше к целитолько боль и приносит вам. Разве же ткут, расплетая? Что ж на самом деле выделаете?

"Оценивать — значит создавать!" — говорите вы."Оценка сама — драгоценность и сокровище среди всех оцененных вещей!"— не унимаетесь вы, безумные.

"Оценка кует недовольство ваше", — так скажувам я, Заратустра! Но раз так сильно любите вы оценку, что ж пытаетесь выуменьшить боль? По крайней мере, последовательным должен быть сумасшедший всвоем безумии!

Видимо, любите вы боль вашу, потому-то и множитенедовольство свое — вот в чем цель ваша! И нет в вас силы признать правду эту,идолопоклонники смерти!

Не жизнь, но смерть — божество ваше, что бы ни говорили вы!Себе вы солгали и самих Себя обманули. В глупости больше смысла, чем во всейжизни вашей, ибо мерой вещей вы полагаете смерть — то, что сущности не имеет!

И любовь ваша — лишь один из способов боль усилить, а нелюбовь. Мука — любовь ваша! Не мучьте же меня любовью вашей, неспособные бытьэгоистами! Боль ваша навевает вам предчувствие смерти, а вы так любите смерть!Любовь ваша — напоминание о смерти!

Оценка — вот он, ваш смысл, смерть — вот сущность ваша! Двепустоты, переливаясь друг в друга, создают мир ваш — мир пустоты! И нет цепи,чтобы накинуть на морду зверя этого с тысячью головами, ибо нет голов этих!

Вы боитесь оценки, боитесь боли, вы боитесь страдания, исмерти боитесь вы, но ведь все это — жизнь ваша! Когда ж избавитесь вы отстраха, безумные?!

"Не будет нас без страха нашего!", — говорятмне глаза ваши. Но я скажу вам: "Вас нет и в страхе, ибо ничего нет встрахе, кроме страха, и глаза ваши — глаза страха, но не ваши глаза! И нежностипотому нет в глазах ваших, и жизни нет в сердцах ваших, а только страх один иесть в них!"

Одна-единственная цель ваша слишком известна мне, как бы нипрятали вы ее! Так зачем же прячете вы цель вашу? То стыд снедает вас, ибостыдно вам не хотеть боли, а хотеть удовольствия.

Но стыд ваш — это страх ваш! Боитесь вы осуждения, детиоценки! Сами себя боитесь вы! Кто же поможет вам, кроме вас самих? Как же невидите вы, что только страх ваш и осуждает вас на смерть вашу!

Не удовольствия отсутствия боли должны желать вы, норадости! Не бывает цели негативной, ибо нельзя желать, чтобы чего-то не было, аможно хотеть лишь того, чтобы было что-то. Но стыдитесь вы желать позитивнойцели, ибо вы трусливые мертвецы!

И весь опыт ваш — опыт целей негативных, и потому понимаю ястрах ваш! Ибо в достижении своем вы смерть обретаете, поскольку цель вашанегативна, а опыта позитивных целей не имеете вы. И страх этот понятен мне, ноникогда не разделю я с вами страха вашего, хоть и понимаю его!

Смысл человека в исходе из самого Себя, но прежде долженбыть человек! Ухватить сущность исходящего — значит узреть человека. Но«исходящий» только метафора, ибо он «пришедший» уже, если он человек!

Есть ли человек в себе Самом? А есть ли Солнце в себеСамом?! Что ж причитаете вы, безумные? Кого хотите убедить вы в безумии вашем?Или же и вправду вы думаете, что цель Солнца — победить Тьму, дабы Свет былвечный над пугливыми головами вашими?!