Читать книгу "Балтиморский блюз - Лаура Липман"

Но стоило ли теперь в связи со всем, что ей стало известно, посетить очередное собрание ОЖНА? Быть может, это была ее единственная зацепка, единственная возможность выяснить хоть что-нибудь? Тинер просил ее не предпринимать ничего без его ведома. Уитни же, наоборот, подбивала ее проявить самостоятельность. Уитни была права. Неужели Тесс стала робкой и застенчивой? Неужели, потеряв работу в «Звезде», она потеряла и все свои профессиональные навыки? Неужели постепенно она все больше становится похожа на своего отца, всю жизнь проработавшего сотрудником комиссии, проверявшей качество алкогольных напитков, или на свою мать, просидевшую тридцать лет за секретарским столом? Тесс слишком хорошо знала, что она ни за что не сможет смириться ни с какой иной работой, кроме своего любимого дела, только занимаясь которым она чувствовала себя настоящим специалистом.

Глядя на бумажные стопки, Тесс пыталась прикинуть, какое количество материала о своей жизни она могла бы собрать на данный момент, но размышления ее были прерваны телефонным звонком.

— Тесс, это Тинер, — заговорил автоответчик. Голос звучал необычно взволнованно. Тесс на секунду вообразила себе, что это был знак, и Тинер, угадав ее мысли, решил позвонить ей, чтобы подтолкнуть ее к действию. — Нам нужен твой отчет к завтрашнему дню. Я хочу попробовать получить для Рока разрешение отправиться на соревнования, но нужно, чтобы кто-нибудь остался здесь на станции. Ты очень нужна нам. Перезвони мне.

«Ты очень нужна нам», — задумчиво повторила она, еще раз прослушав запись. Эти слова обычно адресуют к тому, от кого надеются получить искреннюю поддержку, — к другу, к родственнику, к возлюбленной…

Она снова открыла блокнот и начала записывать все, что узнала от уборщика и охранника. Чертить логические схемы и план здания, как она его себе представляла по рассказам Думбартона и Майлза. Должно же было обнаружиться какое-нибудь рациональное зерно в этой головоломке.

Глава 11

Как и во многих крупных современных американских городах, в Балтиморе была своя газета, четыре телевизионных станции, агентство новостей, а также две радиостанции, большая часть материалов для которых поставлялась корреспондентами «Маяка». Как нередко случается, в таких ситуациях новости просто перекочевывали по кругу из газет на телевидение и радио и обратно. «Маяк» часто оказывался впереди всех, и его новостные листки расходились по электронной почте раньше, чем о них успевали сообщить телерепортеры.

— Вот так работает эта сеть, — заключила Тесс после того, как она популярно объяснила Тинеру механизмы распространения информации. — Быстрее всех подхватывает рассылку девятый канал, так что можно не сомневаться, что любые сведения распространятся со скоростью звука.

В жаркий полдень в небе над Балтимором не видно было ни облачка. День независимости Мексики. Все служащие в центре города разошлись по кафе и ресторанам на время обеденного перерыва.

Рок, который теперь наслаждался возможностью побездельничать во время своего отпуска, сидел и медленно чистил авокадо, незадолго до этого покончив с мясным блюдом, и ничуть не проявлял интерес к тому, что рассказывала Тесс.

Тинер же внимательно слушал каждое ее слово. Он слишком мало был знаком с принципами работы масс-медиа и гордился тем, что вообще никогда не брал в руки газет. Ему хватало и того, что он слышал от своих знакомых и тех, кто приходил к нему на занятия. Если бы все телецентры в Балтиморе провалились сквозь землю, он вряд ли бы стал переживать по этому поводу. За связи с общественностью в их маленькой компании, по его представлению, должна была отвечать Тесс.

А Тесс, вскочив на своего конька, с энтузиазмом продолжала делиться хорошо известными ей подробностями.

— Телерепортеры отличаются расторопностью. Их любимое занятие — преследовать цель везде, где придется: на улице, в больнице, в суде… Вопросы для них не главное. Они могут задавать самые идиотские вопросы и даже не расстраиваться, не получая на них никакого ответа… Главное — это видеосъемка. Хорошее видео — это все, остальное не важно. Если будет необходимо снять хороший сюжет, они полезут по пожарной лестнице и спустятся через дымоход. Но если им не удалось как следует сделать «картинку», их работа провалена.

— Тут говорили, что если телерепортерам не запретить снимать в зале суда, то они скоро будут сидеть на головах у слушателей.

— Держу пари, ни один суд и даже ни один полицейский участок не пожелает, чтобы им запретили снимать. Благодаря их съемкам к подсудимому формируется отношение общества. Это целое искусство. Например, если мы не продумаем все до конца, Рок может предстать в кадре недостаточно… привлекательным, не вызывающим симпатии. Особенно, если будет казаться, что его больше интересуют гребные гонки, а не обвинение в убийстве, которое против него выдвинуто. С такими вещами нужно быть очень осторожным.

Рок посмотрел на нее с усмешкой:

— Тесс, я вообще терпеть не могу все эти интервью и съемки. Мне плевать, что скажут в газетах и на телевидении. Я никого не убивал и знаю, что это так. И Тинер в этом не сомневается. Чего мне волноваться по поводу этих шакалов?

— И точно, чем меньше мы будем иметь дела с прессой, тем лучше, — сказал Тинер. — Это наше правило. Вдруг какой-нибудь будущий присяжный окажется у телевизора. Я бы предпочел, чтобы ты не светился. Кто знает, не заклинит ли их мозги, может, ты им не понравишься.

Рок отложил ложку, которой он ел банановый мусс и взял зубочистку. Но, задумчиво пожевав ее, снова принялся за еду. «Это семечки от авокадо, — думала Тесс, наблюдая за его движениями, — и все же он просто неотразим».

— Вы склонны все преувеличивать. Не стоит так откровенно избегать журналистов. Иначе могут подумать, что Рок чувствует себя виновным. Придется выбирать: или пугливо забиться в угол, или выйти с гордо поднятой головой, — сказала она обоим друзьям.

— А ты бы что выбрала? — спросил ее Рок.

Перед тем как отправиться к судье Роберту Николсону, они еще раз продумали все, что хотели сообщить. Способ избежать столкновения с репортерами у здания суда сработал безотказно: они просто пришли на час раньше назначенного времени и попросили секретаря разрешить им подождать в пустом зале заседания. Пока они находились там, они были недоступны для съемки. Без пяти минут два вся толпа журналистов ринулась к дверям, стремясь запечатлеть на камеры все, что происходило в зале.

В просторном помещении обнесенное низкой перегородкой возвышалось то самое место, которое привлекало больше всего внимания и любопытства. Однообразные ряды деревянных скамеек тянулись до самой стены. Кресла с высокими спинками в форме лилий стояли вдоль длинного стола. Шторы на всех пяти высоких окнах были полуопущены, и в зале царил полумрак. Тесс с интересом наблюдала сквозь стекло за голубями, кружившими на фоне ярко-голубого неба.

Антикварным раритетом там явно был позолоченный золотой орел на спинке высокого судейского кресла, обтянутого красной кожей. Издалека он больше походил на парящего ворона, должно быть, простирающего крылья прямо над головой служителя правосудия.