Читать книгу "По зову сердца - Мишель Энн Янг"

Она удивилась.

— Вот как?

Он озорно усмехнулся:

— Я хочу показать вам луг, где будет устроен праздник.

От блеска в его глазах в венах ее загудела кровь, и Люсинда ощутила приятное тепло. Отчаянная попытка, которую она сделала, чтобы успокоиться, успеха не принесла.

Она покачала головой.

— Лучше отвезите туда преподобного Постлтуэя, милорд.

Любезное выражение на его лице исчезло.

— Это вы предложили, чтобы я устроил праздник на своей земле.

— Викарий возглавляет наш комитет.

— Я был бы признателен, если бы вы одобрили мою идею, — сказал Уонстед. — Понимаете, я вспомнил, что мой дед всегда отдавал под праздник нижнюю луговину у реки.

Так вот что он придумал, лишь бы не открывать свой дом для соседей.

— Понятно.

От ее неприязненного тона настроение у него испортилось.

— Это хорошее место. Не так далеко, из деревни оттуда: можно дойти пешком. Вы сначала посмотрите, а потом отказывайтесь.

Если она будет разъезжать по окрестностям с его сиятельством, пойдут сплетни.

— Сегодня у меня полно дел.

— Знаю. Во второй половине дня у вас собрание комитета. Вы захотите обсудить с ними мое предложение.

Господи, неужели у него на все готов ответ?

— Но София…

Энни высунула голову из задней двери, заметила его сиятельство и густо покраснела.

— Милорд, — ахнула она и хотела, было присесть в реверансе, но округлившийся живот позволил ей лишь наклонить голову. — Простите, что помешала.

— Миссис Даннинг, не так ли? — осведомился лорд Уонстед.

Энни просияла: — Да, милорд.

— Вы сможете присмотреть за мисс Софией пару часов? Мы с миссис Грэм должны сделать одно дело.

Люсинда воззрилась на него. Надменный повеса. Она уважаемая вдова, а не легкомысленная барышня, которую впервые повезли кататься в Гайд-парк. Люсинда решила отказаться.

— Да, милорд, — ответила Энни. — Езжайте, миссис Грэм. Я возьму Софию в деревню, пусть поиграет с двойняшками.

Господи, ну неужели перед ним никто не может устоять?

— Сегодня во второй половине дня мне нужно присутствовать на собрании.

— Ну и пожалуйста, — сказала Энни. — Я присмотрю за малышкой, как мы и договорились, а его сиятельство довезет вас до дома викария.

София протиснулась через дверь мимо Энни.

— Двойняшки? — спросила она с лучезарной улыбкой. Люсинда обескуражено вздохнула. Все против нее.

Как можно не отозваться на такое выражение детского личика?

— Хорошо. Пойду за шалью.

Люсинда поспешила в дом, на ходу отдавая Энни указания.

Она вышла через переднюю дверь, и остановилась при виде ожидающих на лужайке двух черных как смоль лошадей, запряженных в открытую коляску с высоким сиденьем.

— Боже мой, — выдохнула она. Лорд Уонстед повлек ее вперед.

— Они прибыли вчера вечером. — И он похлопал одну из лошадей по лоснящемуся боку.

Это были великолепные создания с блестящей шкурой и широкой грудью.

— До чего же они красивые! Я и не знала, что у вас есть такие прекрасные лошади. Вы знаток лошадиных статей, милорд.

Он бросил на нее резкий взгляд.

— Очевидно, вы тоже, миссис Грэм. Поскольку я знал, что Альберт в его возрасте не в состоянии ухаживать за ними, отослал их в мой охотничий домик, пока меня не было.

— Вы очень заботливы, милорд. Уонстед нахмурился.

— Это всего лишь здравый смысл.

Нет, это доброта, хоть он в этом и не признается. Чем больше она узнает его, тем больше понимает, что за грубой внешностью скрывается нежная душа.

— Если мы собираемся посмотреть на луг и вовремя вернуться на собрание, нам нужно поторопиться.

И снова на ней остановился его дразнящий взгляд, который так взволновал ее в среду.

— Позвольте, я помогу вам.

Обдумывая его намерение, она и представить себе не могла, что он может поднять ее так высоко, пока он не обхватил ее руками за талию, и она не взлетела вверх. При этом она ощутила себя необыкновенно женственной. Она положила руки на его широкие плечи и почувствовала, как под пальцами у нее перекатываются мускулы. Люсинда сразу же забыла о прошлом, об ошибках, о боли. И улыбнулась ему.

Он подмигнул ей, и она вспыхнула.

Уонстед усадил ее на сиденье и поморщился от боли. Люсинда смотрела, как он обходит коляску. Он явно не пьян. Но двигается как-то неловко, прихрамывая. Он человек гордый и наверняка скрывает последствия полученных ран.

Уонстед сел рядом с ней и взялся за поводья.

— Ваша рана все еще беспокоит вас? — спросила Люсинда.

Уонстед пришел в замешательство. Он вывел коляску с лужайки, пустил лошадей быстрым шагом и сделал вид, будто это не стоило ему никакого труда. Когда-то она наблюдала, как Джеффри учится обращаться с поводьями, и сама попыталась править лошадью, поэтому не могла не восхищаться его искусством.

Экипаж свернул на дорогу, которая шла вдоль стены Грейнджа с одной стороны и зеленой изгородью с другой и вела к Блендону. Люсинда старалась не обращать внимания на крепкое мускулистое бедро рядом с собой, на широкие плечи, занимавшие слишком много места, на лимонный запах его мыла, от которого мысли у нее в голове путались, а внутренности превращались в кашеобразное варево.

— Она беспокоит вас? — снова спросила Люсинда. — Ваша рана?

Уонстед пожал плечами.

— В сырую погоду причиняет множество неудобств, — ответил он. — Или если я долго сижу без движения.

И, конечно же, эта рана причинила ему боль, когда он поднял особу весом с пони, хотя был слишком любезен, чтобы признаться в этом. Может быть, именно из-за раны он то и дело спотыкается? А вовсе не из-за бренди?

— Вам следовало бы обратиться за советом к доктору.

— Это касается только меня, миссис Грэм. — Взгляд его снова стал холодным.

— А разве только вас касается, что вы появляетесь у дома, где живет незамужняя женщина? Разве только вас касается, что вы разъезжаете с ней по окрестностям в экипаже, который молодые люди в Лондоне, насколько мне известно, называют «убийцей дамских репутаций»? И, тем не менее, вы этим занимаетесь.

— А вам многое известно из того, что говорят молодые люди в Лондоне?

Снова осторожное прощупывание. Снова он приблизился к ее оборонительным сооружениям, чтобы избежать ее вопросов.

— Даже до жителей севера доходят рассказы о великой столице. — Когда ее братья повзрослели, они только об этом и говорили.