Читать книгу "Берлога - Георгий Мантуров"

Откуда было Петру Петровичу знать, что Димон целый год вел сайты нескольких фирм, занимающихся установкой пластиковых окон, и прекрасно знал, какие усилия они прикладывают, чтобы продать свой товар в «мертвый сезон». Там были и скидки, и усиленная реклама, и льготные кредиты, и подарки и всякие разные другие рекламные хитрости.

Ободренный похвалой, Димон решил еще поучаствовать в дискуссии:

– А сроки в бизнес-плане тоже должны быть указаны, я что-то не понял?

Евгений Петрович, который воспользовался паузой, чтобы отпить из чашки, поперхнулся и недоуменно посмотрел на Димона.

– А как же? Все разбивается поквартально. Без сроков никуда.

Димон опять важно кивнул. Он так и думал, что сроки указываются.

Он еще хотел поумничать, но краем глаза прочел записку, которую пододвинула ему Маша: «Ув. Д.И.! Вам скоро на занятия, а еще вам надо успеть пообедать. Надо закругляться».

Похоже, что эту записку увидел и Петр Петрович. Он кивком поблагодарил Машу, и взял слово.

– Что ж, всем, надеюсь, понятны стоящие перед нами задачи, Благодарю всех за плодотворную работу.

Сотрудники оживленно заговорили, Маша взяла большой поднос и начала собирать со стола посуду. Никто, однако, не встал с места, все перебирали бумаги, переговаривались, словно чего-то ждали. Наконец, Вера Ивановна спросила:

– Дмитрий Иванович, так мы свободны?

Димон встрепенулся.

– Что? Да, конечно. Всем большое-большое спасибо. Все свободны – и чуть было не добавил, – А вас, Штирлиц, я попрошу остаться.

Он на мгновенье представил, как бы все покатились со смеху от такой удачной шутки, но тут же поблагодарил себя за то, что удержал язык за зубами.

Он вспомнил, как дед когда-то сказал ему: «Говори, Митька, поменьше, да слушай побольше, глядишь – и за умного сойдешь». Если бы кто-нибудь сейчас дал ему хорошего подзатыльника за такое намерение сострить, он, честное слово, был бы этому человеку даже очень благодарен.

Только после его слов, все стали отодвигать кресла, вставать. Димон еще раз поразился, какую власть имеют его слова: водитель в машине беспрекословно включил его радиостанцию, взрослые люди без его разрешения даже встать не решились.

Такой авторитет надо оправдывать.

Глава 24. Новые друзья

В кафе, куда привел его Игорь, Димону сразу понравилось. Никакого запаха, напоминающего стряпню, здесь не было и в помине. Кухня, по-видимому, находилась вдалеке от обеденного зала. Не пахло вообще ничем.

Сам зал был оформлен в стиле средневекового замка. В центре у стены находился огромный камин с вертелом, на котором можно было изжарить, наверное, целого кабана. Такое дело здесь было не в диковинку, потому что по бокам от камина уже висело несколько тяжелых кабаньих морд с длинными загнутыми клыками.

Тяжелые потолочные балки нависали над залом, столы были широкие и массивные, вместо стульев стояли тяжелые дубовые лавки и табуреты. Нижняя часть стен была выложена массивными валунами, окна своей вытянутой узкой формой напоминали бойницы.

Простенки между окнами были увешаны старинными охотничьими рогатинами и кинжалами. Электрические светильники, стилизованные под факелы, висели на стенах и усиливали ощущение средневековья.

За одним из столов уже сидели двое ребят, с которыми Димон уже пил чай утром в компании Сергея Степановича. Игорь с Димоном переглянулись и направились к ним.

– Не помешаем? – спросил Игорь.

– Милости просим, места много, – пробасил плотно сбитый парень. Я, кстати, Андрей, а это – Егор. Он с Находки, а я из Новосибирска. А вас, я, кажется, знаю, – обратился он к Игорю, – во всяком случае, определенно где-то видел.

– Да нет, мы не встречались. Может, в метро?

– Я в Москве второй день, даже в метро еще не ездил.

– Ну, значит, лицо у меня такое, всем кажется, что меня где-то видели.

– Какое совпадение, – подумал Димон, – и я его тоже где то видел. Вот только где я его видел?

Игорь и Димон представились. Подошел официант с большим подносом, на котором стояли тарелки с закусками. Другой официант в это время поставил два новых прибора, хлеб, брусничный морс в графине со льдом.

Димон выбрал селедку с отварным картофелем. Игорь ткнул пальцем в холодец, и, подумав секунду, тоже заказал еще и селедку. Официант ушел и через минуту вернулся с заказом.

– Ну, со знакомством, – Игорь поднял бокал с морсом.

– И за удачу, – дополнил его Егор, парень с улыбчивым и веселым лицом. Это он утром потер руки и сказал, что придется потрудиться. Димону он еще тогда понравился.

– Легкий, должно быть человек, – подумал он и вслух сказал: – И за дружбу!

После закусок подавали рассольник с гусиными потрохами, битки с гречневой кашей и соусом из белых грибов. На сладкое был чай с овсяным печеньем собственной выпечки, варенье и мед.

За обедом ребята говорили о своих проектах. У Егора в Находке была мечта сделать несколько предприятий по переработке резиновых покрышек. Их в Приморском крае некуда девать, машины есть почти в каждой семье, везут из Японии в огромных количествах, меняют часто, продают в Сибирь, на Урал, гоняют даже в Москву и Питер.

Китайцы, правда, недавно начали скупать старые покрышки, но дают очень низкую цену. За такие деньги даже не выгодно собирать их, везти на приемный пункт. А вот крошку, которую они получают из переработанных шин, уже по высокой цене продают на асфальтные заводы. Если в асфальт добавить резиновую крошку, он становится гораздо прочнее и долговечнее.

– А что, неужели так трудно порубить эти покрышки на мелкие кусочки? Наверное, где-то же есть такие рубилки? – надкусывая печенье, спросил Димон.

Егор улыбнулся от такой наивности.

– Порубить то можно что угодно. Только что толку рубить? Тут, понимаете, дело в корде. В любой покрышке есть металлическая нить – корд. Его надо обязательно извлечь, это и трудно. Хотя, в принципе, вы правы, принципиальной проблемы нет, есть специальные машины, которые могут и порубить и разделить крошку на фракции. Есть специальная технология, надо просто вложить деньги, организовать производство. Выгодное дело, в общем. Не прогадаем, я думаю.

Димон вспомнил утреннюю пробку из 2 500 машин, помножил на 4, получилось 10 000 покрышек.

– Сколько они еще проездят? Ну, два года, ну три. Потом выбросят их, купят новые, а куда эти 10 000? На свалку? Но там они не сгниют никогда. Это же не бумага, не дерево. Нет таких бактерий, чтобы перерабатывали резину да еще с металлически кордом внутри!

А сколько машин в стране? В Москве, вроде, миллиона четыре, то есть, получается шестнадцать миллионов покрышек каждые три года? В год, значит, примерно пять миллионов штук. Какая же это гора! Если толщина одной покрышки, допустим, двадцать сантиметров, если положить их друг на друга, то в метре уместится пять штук, значит, башня из пяти миллионов покрышек будет высотой один миллион метров. То есть тысяча километров, что ли? Да спутник летает на высоте, кажется, всего то километров двести. Не может быть!