Читать книгу "Бэд Рашн. Книга 2. Архангелы и Ко - Федор Чешко"

Экипаж в полном составе (то есть втроём) истерически переругивался возле бортового чиф-компа… хотя нет, вот это как раз был не комп, а супербрэйн, причём, судя по микроскопическим размерам, из самых-самых последних.

Едва успев сделать шаг-другой по направлению к месту сосредоточения усилий Каракальского экипажа, Молчанов снова потерял равновесие. На сей раз причиной был исполнительный механизм-профилактор, с честью выполнивший обязанности Молчановского сопроводителя. Исполнительный не только по названию, механизм этот с совершенно неприличной скоростью ринулся на доклад капитану, едва не сшибив сопровождённого с ног.

Противно бипнув, робот ещё на ходу заверещал про «указание, полученное шестнадцать-четыре-два-пятьдесят по бортовому времени, исполнено; по ходу исполнения во вводную формулировку задачи были внесены…» Какие именно корректировки пришлось внести в изначальную формулировку, так и осталось неузнанным. Клаус оборвал доклад свирепым «Цум тойфель!!!» и механизм, не разворачиваясь, даже не остановившись толком, с той же скоростью бросился в противоположном направлении (Матвей еле успел отпрыгнуть с дороги).

– Ага, прибыл наконец! – Клаус Кадыр-оглы выпрямился (до этого он лежал животом на лысине щупленького старичка, сидящего перед брэйн-контактором). – Господа, прошу знакомиться: наш бухгалтер. А это Большой Мак… – исключительно длинный кучерявый тип, даже ещё более чёрный, чем его рабочий комбинезон, лишь на долю мига соблаговолил приоторвать взгляд от дисплей-голографа, – …и папаша Лафорж, – старичок неопределённо шевельнул растопыренными ушами, продолжая стремительно и безостановочно тарахтеть по контакторным сенсорам.

– Ну, так зачем ты меня сюда… – начал было Молчанов, но тут брэйн жизнерадостно, чуть ли не победоносно даже объявил на англосе: «Операция невыполнима. Отбой или повтор?», и Клаус опять навалился на глянцевитую макушку ушастого папаши Лафоржа.

Явно и далеко вышедший из предпенсионного возраста бортпрограммист проквакал из-под капитанского живота что-то уныло-безнадёжное, Клаус буркнул: «Пробуй-пробуй, альтернативы-то никакой», а чёрный Большой Мак гулко вздохнул и отправился к центральному пульту – как вскоре выяснилось, наблюдать рост пятнистого шара и ругаться на языке, Матвею неведомом.

Потом Клаус сказал рассеянно:

– На всякий случай.

По прошествии пары секунд Матвей сообразил, что это ответ на его Матвеев вопрос. А Клаус тем же рассеянным тоном добавил:

– Береженного Бог бережет – как сказал один мужик, глотая противозачаточные. Может, ты знаешь наизусть не только стихи Молчанова, но и парочку каких-нибудь его хакерских штучек? Нам бы теперь в самый раз хорошего хакера…

– Да что тут у вас… – нет, снова не удалось Молчанову закончить вопрос – капитан оборвал его нетерпеливым взмахом ладони и прорявкал:

– Макумба! Введи господина Рашна в курс!

– Курс у нас простой – прямиком в ад, – сообщил большой чёрный Мак на глобале, безотрвыно гипнотизируя экран.

– Информативней, пожалуйста! – выцедил Клаус, окунанием пальца в вижн-пространство указывая на что-то своему дряхлому программисту. – Унд шнэлль, шнэлль, вы, оба! Время – не деньги: у него счёт не текущий, а истекающий!

– Яволь, экселенц! – Макумба вытянулся в издевательской пародии на стойку смирно, затем по-официантски ссутулился перед Матвеем: – Во-он тот бильярдный шарик – это есть цель нашей экспедиции, планета Байсан. Часа через пол, ваше бухгалтерство, мы планируем туда воткнуться. На полной крейсерской. Если, конечно, прежде не успеет рвануть главный питатель – ставки принимаются один к одному.

Молчанов глянул на экран. Белесовато-ржавый шар Байсана подмял уже половину обзорного поля и намерения останавливаться на достигнутом явно не имел.

– При выходе из сопространства пошёл в разнос надтермоядерный реактор, – стремительно заговорил Кадыр-оглы. – Одновременно наступил полный коллапс бортовой счётно-логической сети. Ни одна из нужных управляющих программ не доступна к вхождению. Предотвратить взрыв реактора нет возможности, катапультировать реактор нет возможности, изменить скорость и курс корабля нет возможности. Эвакуировать людей тоже нет никакой возможности. Даже связи нет. Единственная правдоподобная причина такого внезапного положения – диверсия. Всё понял?! А ты, черномазый, – (это уже, по некоторым косвенным приметам судя, адресовалось Большому Маку), – глуши свой прозекторский юмор. Лучше вызови-ка ещё раз Шостака. Что его там, нагар дюзовый, от страха паралич расшиб?! Ферфлюхтшвайнехундтойфельдоннэрвэтэр!!!

Чёрный Мак пожал плечами и склонился над пультиком интеркома. Пока он терзал сенсор вызова «груши на кишке», Матвей успел посоветовать Клаусу употреблять поменьше выражений немецкого образца: сам же сказал, что времени мало!

Наконец, интерком откликнулся голосом Шостаковского секретаря Фила: «Слушаю.»

– Ситуация продолжает ухудшаться, – резко сказал Мак-Макумба. – Господин капитан категорически настаивает на присутствии господина Шостака в рубке.

– Я же сказал – через минуту! – Не менее резко ответил Фил. И отключился.

– Он сказал! – злобно фыркнул Большой Мак. – Он это уже три раза…

– Клаус, в новых отсеках следилки есть? – быстро спросил Матвей.

Кадыр-оглы вскинул на него непонимающий взгляд, потом, сообразив наконец, буркнул:

– Может, и есть, только мне они не подконтрольны.

– Ага… – оттолкнув Макумбу, Молчанов щёлкнул ногтем по интеркомовскому псевдику вызова. Услыхав из динамика очередное Филово «слушаю», спокойно сказал:

– По поручению капитана. В рубке намечаются кое-какие проблемы. Может понадобиться присутствие господина Шостака.

Биг Мак раскрыл было рот, но подавился негодующей репликой, увидев под самым своим чёрным носом Матвеев кулак (весьма, кстати, немаленький). А Фил, зеваючи, вымямлил недовольно: «Что-нибудь серьёзное?»

– Пока ерунда, – очень натурально извиняющимся тоном выговорил Молчанов. – Но впоследствии…

«Вот впоследствии и поговорим. Я не стану будить господина Шостака из-за ерунды», – отрезал секретарь Фил. И отключился.

– Так эти ублюдки что?! Эти ублюдки до сих пор спят?! – захлопал глазами Макумба.

– Этих ублюдков там давно уже нет, – медленно, чуть ли не по слогам выговорил Молчанов. Он чувствовал, что осколочки вроде заваренных ящиков с землёй и кодового приспособления на оживляющем пульте «Вихря» вдруг сами собой принялись укладываться в безукоризненную мозаику. Жаль только, что любоваться этой мозаикой именно сейчас не было никакого желания. Дело в том, что… Ведь «услышать» – далеко не то же самое, что «осознать», правда? Так вот, в этот самый миг Матвей ОСОЗНАЛ, наконец, какая-такая напасть приключилась с кораблём под названием «Каракал». И результаты этого осознания немало озадачили осознавшего. Кажется, ещё не так уж давно кое-кому жизнь была тяжка и тосклива. А теперь, когда от этой тяжести наметилось избавление, вдруг извольте-ка… Липкий мерзостный пот по всему телу, барханная сухость во рту, подламывающиеся колени – даже пришлось за пультик интеркома схватиться, чтоб не упасть… И дикая злоба на Каракаловский экипаж, с немым интересом вытаращившийся на бухгалтера Бэда Рашна. Делом нужно заниматься, сволочи! Делом! Спасать нужно – корабль и всех, кто на корабле… то есть все-то пускай сами для себя стараются, но уж некоторых… А вы… Чего уставились – вусмерть перепуганного человека не видали?!