Читать книгу "Незримая связь - Анна и Сергей Литвиновы"

– Мы всего лишь должны вместе отправиться к священной горе Кайлас. Дойти до ее подножия. И оставить там твою вещь. Любую. И попросить у высших сил, чтоб они даровали тебе исцеление.

– Влада, – он ушам своим не верил, – что за глупая эзотерика?

Но жена сухо молвила:

– Как хочешь. Я, конечно, ангел, и терпение мое безгранично. Но если ты не поедешь со мной на Кайлас, я от тебя уйду.

* * *

– …И я пошел на эту глупую – как я тогда считал! – гору, – рассказывал Татьяне Григорий. – Ну и поездочка получилась! Дикая страна, нищета, пыль, грязь!

– Я знаю, – усмехнулась Татьяна.

– Ах, ну да, ну да, – сразу как-то съежился Гриша. – Тогда буду лапидарен. С обморожениями, с давлением 180 на 100 мы все-таки поднялись к искомому месту, и Влада велела мне оставить у подножия Кайласа нефритовую чайку. Талисман, который передавался в нашей семье из поколения в поколение. И – какое детство! – поклясться собственной кровью: что больше я никогда. Ни капли. Я поклялся, довольно даже искренне – что угодно готов был сделать, лишь бы поскорей вниз. Влада схватила чайку и куда-то ее унесла.

…Я не чувствовал в себе ровным счетом никаких изменений, – продолжал Гриша, – и уже через неделю – когда мы прибыли из Лхасы в Катманду – удрал от своей драгоценной супруги. Отправился в первый попавшийся ресторанчик. Заказал – как сейчас! – сто граммов водочки для разгону. И… – он выдержал театральную паузу, – просто не смог ее выпить. Нет, меня не тошнило. Но каждый глоток мне казался отвратительным, мерзким, склизким. Хуже, чем тараканов есть.

Я был упорен, – усмешливо добавил Гриша, – и в самолете, когда Влада уснула, попробовал выпить снова. И опять – не пошло! Настолько удивительно! Ни страха смерти, ни физического отвращения. Всего лишь невкусно. Глупо, мелко…

Таня иронически взглянула на его пустую рюмку:

– Но вы, я вижу, человек упорный.

– Да! Сейчас сорвался! Но я держался пять лет! – патетически молвил Григорий. – Пять полных лет! Снова начал работать, опять сделал себе имя, понял, что за кайф, когда хозяин тебе – не водка, но ты сам! А потом… – Он опустил голову. – Ты послушай, как дело было! Месяц назад утром я проснулся с диким желанием немедленно выпить. Удержись я тогда, задумайся – может, ничего не случилось бы. Но я накрепко запомнил то ощущение от алкоголя в Катманду – ощущение мерзости, склизкости – и был уверен: сделаю один глоток, мне станет противно – и все! Я снова забуду о спиртном. И я – выпил. Но в этот раз все оказалось по-другому. Мне стало не противно – как тогда! – а настолько хорошо!

– Срок годности заклятья, видно, истек, – съязвила Садовникова.

– Истек, – кивнул Монин и уставился на Татьяну немигающим взглядом: – Но знаешь, какого это случилось числа? Двадцать восьмого августа сего года. В день, когда ты забрала от подножия Кайласа мою фамильную реликвию.

Таня потрясенно молчала.

– Я никогда бы не узнал об этом, – тихо продолжал Гриша, – если бы случайно не прочел твой блог. Ирония судьбы: кто-то из приятелей прислал на него ссылку: «Посмотри, интересно, про твой Кайлас». Да уж, – горько закончил он, – мне было действительно… интересно.

– Теперь я понимаю… – вздохнула Таня. – Вы сложили два и два, все поняли и придумали гениальное решение проблемы. Вломиться в чужую квартиру. Украсть чайку. И снова бросить пить. Как логично! И насколько благородно!

– А что мне оставалось делать? – отчаянно воскликнул Григорий. – Что еще могло меня спасти? Да, я не верил и до сих пор не хочу верить в чудеса, но я после глупого ритуала действительно полностью изменил свою жизнь! И как только ты забрала вещицу, что я принес в жертву Кайласу, все полетело в тартарары. И пусть чайки в твоей квартире я не нашел, я не сдался. Даже хотел, – виновато улыбнулся, – каких-нибудь бугаев нанять, чтоб птицу у тебя отобрали. Но одумался. Решил по-хорошему. Обратиться напрямую к тебе. Уговорить тебя. Умолить. Хочешь, я тебе любые деньги заплачу?!

Она смотрела на него с жалостью, но Григорий не унимался:

– Согласись, ведь формально я прав! Чайка принадлежит мне! Ее мой прадед прабабке подарил!

– Что ж, – медленно произнесла Татьяна. – Я могла бы тебя просто послать. Но не буду. Попытаюсь объяснить. Видишь ли, птички твоей у меня больше нет.

– Как?! – ахнул он.

– Я отдала ее больному ребенку. Девочке, которая умирает от апластической анемии.

– Но…

– Гриша, – мягко сказала Таня. – Мне тоже было очень жаль ее отдавать. Ты же читал мой блог, знаешь: с тех пор как у меня появилась эта фигурка, в моей жизни столько всего замечательного произошло! Но только мое везенье и твой алкоголизм – а я, прости, считаю его не болезнью, а всего лишь слабостью – это такие мелочи в сравнении с тем, что шестилетний ребенок умирает. И почему-то этот ребенок поверил в то, что его спасет именно твоя чайка. Хочешь, – Татьяна взглянула на Монина с презрением, – езжай в больницу. Требуй свою собственность сам у несчастной маленькой девочки.

Дизайнер подавленно молчал.

– Прощай, Гриша, – вздохнула Таня.

И ушла.

* * *

Весь вечер и весь следующий день Садовникова ждала и ужасно боялась: вот сейчас полоса везения вновь сменится на черную. Она со страхом поглядывала на полицейские машины (вдруг у нее опять отберут права?), а когда на работе ее вызвали к шефу, почти не сомневалась, что тот сообщит ей о грядущем увольнении.

Однако гаишники не обращали на Танин «Инфинити» никакого внимания, а начальник всего лишь попросил подготовить концепцию новой рекламной кампании – о чистоте русского языка.

И Таня воспрянула. Может, сразу два зайца убьются? И ей по-прежнему будет везти, и Юлечка поправится?

Но когда Садовникова позвонила маме девочки, узнать новости, голос у той был грустный:

– Неважные дела. У Юли бактериальную инфекцию нашли и пневмонию подозревают. Хотели сегодня даже в реанимацию переводить, но дочка так плакать стала! Упросила врачей подождать. У меня, говорит, теперь волшебная палочка есть, вы сами увидите, как все скоро хорошо будет.

– Конечно, все будет хорошо, – как можно убедительнее произнесла Таня.

Но сама она была разочарована – ждала от чайки большего. Нет бы немедленно Юлечку на ноги поставить!

Про жалкого дизайнера Гришу Монина Садовникова и не вспоминала (хотя клип не уничтожила – приятно будет смотреть, когда совсем состарится).

А вечером следующего дня ей позвонили. Номер был незнакомый, женский голос – тоже.

– Таня? – неуверенно, тихо произнесла дама. – Вы не могли бы со мной встретиться?

– А вы кто?

– Э… меня зовут Влада. Я – жена Гриши Монина.

Садовникова не удержалась, фыркнула: