Читать книгу "Электрические тела - Колин Харрисон"

– Сколько времени нужно для получения результата? – спросил я у него.

– Десять минут. У нас лаборатория рядом.

Я с трудом мог этому поверить. Когда еще была жива Лиз, я застраховал свою жизнь и сдавал анализ на СПИД. Результата пришлось ждать несколько дней.

– Я не слышал, чтобы анализ делали настолько быстро...

– Обычный анализ – это ТИФА. Если он оказывается положительным, то проводится перепроверка методом «иммунного блота», – ответил лаборант. – Но мы ушли вперед. Мы применяем новый метод, которым пока пользуются только некоторые частнопрактикующие врачи.

– А кто проверяет кровь? Кто смотрит в микроскоп или что там еще?

– Я.

– А какая у вас подготовка? – недоверчиво спросил я.

– Защитив диссертацию, – ответил он, отрывая взгляд от пробирки с кровью, – я пять лет работал в Центре контроля заболеваний в Атланте. Если хотите, я могу рассказать подробно.

Пока мы ожидали результатов, Президент показал мне парную и сауну.

– У многих нет времени на любовниц, – объяснил Президент. – И им... гм... ни к чему обуза. А они создают такие неудобства! Один раз у меня была девочка, которая... ну, это долгая история. Но любовница – это сплошные проблемы. Господи, надо бы выпить рому. Мы ограничили число членов двадцатью пятью. Тут так спокойно. А-кхм! Прошу прощения. По правилам стать членом можно только после пятидесяти, но гости могут быть моложе. Некоторые хотели приводить сюда сыновей, так что мы записали это в правилах. Ежегодный взнос составляет примерно сто тысяч. Сюда не включена плата за услуги. Каждый год освобождается несколько вакансий, обычно если кто-то умирает. Новых членов принимают только по рекомендации. Мы все друг друга знаем.

Он показал мне небольшой плавательный бассейн и тренажерный зал. В дальнем конце сидели несколько мужчин со стаканами. Когда они посмотрели в нашу сторону, Президент кивнул им. Повсюду царила чистота, как в операционной. Потом он указал мне на коридор с дверями:

– Там находятся комнаты. Я доволен управляющими клубом. Каждый год они берут десять новых девочек. Каждая девочка работает по нескольку вечеров в неделю. Они не переутомляются. Им очень неплохо платят, так что им не нужна другая работа. Они нас изучили, знают, что нам нужно. Иногда – только массаж или купанье... А тем, кто постарше, нужна только помощь, чтобы забраться в сауну. – Он засмеялся, показывая, что не похож на них. – На большее они в свои годы уже не способны. Одному члену у нас почти девяносто. Поразительно.

Служащий нашел нас и кивнул мне.

– У вас все в порядке, сэр, – сказал он, словно служащий, паркующий машины у ресторана.

Мы с Президентом вернулись в раздевалку, и он показал мне шкафчики для гостей. Мне дали понять, что я должен переодеться в чистый халат. Я это сделал, хотя и не без обычных опасений и смущения. Мне было неловко оказаться голым перед какой-то незнакомой женщиной. И, словно мы были в общественной пляжной раздевалке на Лонг-Айленде, я тревожно спрятал часы и бумажник в вонючие носки, как всегда подумав, что возможный вор может побрезговать в них копаться.

Спустя минуту появился Президент, завернувшийся в полотенце. Загар у него был свежий, а на плечах и груди видны были полоски пластыря: несомненно, новые следы от удаления раковых опухолей кожи. На спине у него были заросли седых волос, ноги искривились, как это бывает у стариков.

В этот момент вошла удивительно красивая азиатка в белом халате и взяла Президента за руку. Ее невозмутимость меня поразила. У нее была худенькая фигурка, почти детская, и она могла быть тайкой, филиппинкой или плодом какого-то редкого смешения рас. Она кокетливо прошептала что-то Президенту на ухо. Было совершенно ясно, что они знакомы. Она повела его по коридору.

Я остался в раздевалке, но почти сразу же появилась мисс Наджибулла, тоже необычайно привлекательная, со смуглой кожей, очень длинными черными волосами и четкими линиями носа и лба. Я решил, что ей не больше двадцати двух лет. Она привела меня в одну из комнат и закрыла за нами дверь. В комнате был бар с напитками и огромный стол для массажа, высоту которого можно было менять.

– Откуда вы? – спросил я, чтобы нарушить молчание.

– Я родом из Афганистана.

Она говорила с очень сильным акцентом. Видимо, она прожила в Соединенных Штатах всего несколько месяцев и ее внешность уготовила ей такую долю.

– Мне надоела война, и я приехала сюда. Пожалуйста, – она изящно взмахнула рукой, – сначала вы ложитесь сюда.

Я лег на живот, и она стала разминать мне плечи.

– Большое напряжение, – сказала она. – Вы очень напряжены.

– Да.

– А теперь здесь, – прошептала женщина, и ее волосы упали мне на шею.

Она перевернула меня на спину и стала пристально изучать. Сначала я решил, что не стану этого делать. Она держалась чуть отстраненно. Это была работа. Несомненно, Президент выбрал не случайно другую женщину. Но я передумал. Она была мне доступна. И это сулило большие перспективы. Она делала то, что я ей говорил. Одно, потом другое. Я не свинья, но я воспользовался случаем. Лиз была бы возмущена, но в то же время поняла бы. У женщины были великолепные упругие ягодицы и плоский живот.

Позже мисс Наджибулла спросила, может ли она сделать для меня еще что-нибудь, а я поблагодарил ее и отказался. Она ушла. Несомненно, чаевые были включены в счет. Я надел халат, выскользнул из комнаты в коридор и осмотрелся. Хромированные ручки комнат не имели запоров, возможно, для того, чтобы женщины не могли оказаться там в ловушке с одним из клиентов. В коридоре я увидел голого мужчину за пятьдесят, на котором были только сандалии и запотевшие очки. Я узнал в нем младшего сына самого богатого владельца недвижимости в городе, маразматического девяностолетнего старика. Он был довольно низким и толстым, с кожей цвета вареного окорока и пеной рыжеватых волос внизу живота. Под крошечной пуговицей его члена между ляжками обвисшим маятником болталась пара бычьих яиц, что характерно для стареющих мужчин.

– Мисс Перл! – позвал он растерянным детским голосом, не замечая, что я прошел мимо. – Мисс Перл!

Я пошел дальше по коридору.

– Пониже, лапочка, – послышался голос Президента из-за какой-то двери. Гортанный голос довольного мужчины, лежащего на спине. – Угу, спасибо, лапочка, очень приятно. Еще ниже. Да, так... Это очень... очень приятно... Не хочу пролить ром. Да, вот так, сделай это для папочки. – Он лихорадочно засмеялся. – Так... ммм, ммм! Вот тебе сотня. А потом... Дай-ка я еще... а-а... да! Так, ммм, ммм. Вот и еще сотня. Две сотни за десять секунд, сможешь купить хорошие туфельки.

Она ответила вполголоса, слишком тихо, чтобы я смог что-нибудь разобрать.

– А теперь здесь, – прохрипел Президент. – Я... эй, я это потрогаю. Крепче, лапочка, сделай это папочке, сделай! Хорошо!.. Чуть-чуть... мммн, ммммн, ха, ммм... Очень, очень славно, и сколько получилось? Восемнадцать сотен? Мы можем... ух! хорошо... моя рюмка, спасибо... Славная, славная ночка, приятный вечер, просто прелесть... А теперь давай-ка...