Читать книгу "База 211 - Алла Дымовская"

Очень хотелось посмотреть, что за торпеда и зачем она понадобилась. А заодно познакомиться с почетным бригадефюрером Рейнеке, это имя Сэм не раз слышал, и было оно знаменито. Только старый Ени редко покидал свою комнатушку, с миром общался через третьи лица, то и дело прибаливал, годы брали свое, даже еду Гуди носила ему отдельно. Но вот сегодня собирался лично руководить, и Сэма разбирало любопытство. Пока же, не снеся внутреннего зуда от вынужденного интеллектуального голодания, он отправился бродить в окрестности базы. Строго по флажкам вдоль дороги, ведущей к морю и к шахтам, это было безопасно, к тому же подспудно направляло в желанную сторону, и Сэм всегда мог отговориться тем, что забрел случайно. Он уже слышал о пещере и о строительстве, даже догадывался отчасти, чем вызван был такой особенный интерес к его, Сэма, персоне. Одно его радовало несомненно – всезнающий Лео в весьма слабой степени мог представлять, кто же такой лейтенант Сэм Керши на самом деле. Ума у него не хватит, чтобы понять. Да и прислали Сэма, будто посылку накладным платежом, в надежде, что пригодится на что-нибудь, в короткой шифрограмме более и не скажешь. Оттого не стал гауптштурмфюрер Ховен настаивать, Смит он или не Смит, все равно Лео о нем ничегошеньки не слыхал, не из той он познавательной области. Напротив, до Бохмана в свое время доходил слушок, одна-две публикации, которые Вилли принял за научный розыгрыш, и без обиняков поведал об этом Сэму. Правда, к чести конструктора Бохмана нужно сказать, к Сэму он подступался уже не однажды в тайной надежде вызвать на разговор. И такое неподдельное любопытство сверкало в его шаловливых глазах, что Сэм еле удерживался от откровенности. Кажется, зря. Вдруг бы Вилли прислушался, вдруг бы поверил, и тогда Сэму не пришлось бы в одиночку тащить свой груз безнадежности… Все, плевать ему на Лео, великий он там или всего лишь мелкая прозорливая гнида! Сегодня же подойти и напроситься! Да, да, сегодня же. Сэм в запале мерил ровными четкими шагами снег на укатанной дороге и не заметил в задумчивом вдохновении, как несколько уклонился в сторону от торного пути. Туда, где как раз начиналась полоска берега, относительно пологая и безрадостно пустынная, но доступная для пешего человека. День был, можно сказать, что и теплый, градусник колебался недалеко от нуля, даже летом большая редкость, и Сэм расстегнул тяжелую меховую куртку, сбросил капюшон. От ветра его лицо прикрывали консервы-очки и колючая горловина свитера, поднятая до самого носа, но обзор все равно был широк.

Оступившись на ледяной выбоине, он чертыхнулся оттого, что немного подвернул ногу, зато очнулся от воинственных размышлений, и боль наконец заставила Сэма оглядеться – куда это он зашел. Он озирался вокруг, но не очень беспокойно – справа по склону маячила чуть колеблющаяся от ветра высокая палка вешки. Шагов на двести, не более, это пустяк. И тут Сэм обернулся к воде, подсознательно откликнувшись на возникший вдруг звук. На миг он остолбенел.

Шутки шутками, но есть же какие-то рамки! Прямо у обрыва, неровной кромкой уходившего в залив, валялся средних размеров бурый медведь. Именно валялся, перекатываясь на солнышке с боку на бок, довольный жизнью зверь, урчал и в когтистых лапищах держал здоровенную рыбину. С ней и забавлялся, то подкидывал в воздух, то ловил. При этом искоса смотрел на Сэма, словно они сто лет как приятели, чуть ли не подмигивал и вдобавок издевательски морщил свое огромное медвежье рыло, как бы насмехаясь над его глупо-остолбенелым изумлением. Сэм тут же, непроизвольно и против обыкновения, вышел из себя.

– Погоди, я тебе! – Сэм в праведном гневе погрозил косолапому кулаком. Неожиданно все его разрозненные недоумения сложились в одну цельную картину. – Погоди, встретимся, я с тобой посчитаюсь!

И Сэм, демонстративно показав зверю спину, остервенело стал карабкаться обратно на дорогу, ворча под нос проклятия. В ответ ему доносилось глумливое медвежье хрюканье.

7

Уклад своей страны обязан ты любить.

Чти короля, когда он у кормила,

Республику, когда в народе сила,

Раз выпало тебе под ними жить.[7]

Грозное солнце вставало слева по борту. Игер потянул за просмоленный канат, сворачивая единственный кургузый парус их лодчонки.

– Все. Дальше пойдем на двигателе, – постановил он, Тили согласно кивнула ему в ответ.

Открытое море давно кончилось, а прибрежная полоса изобиловала таким количеством плавучих льдин, что следование дальше под парусом, тем более в не вполне профессиональных руках, становилось попросту опасным. Хотя, конечно, красота, не передать! От мелких, дробленых, сверкающих холмиков до настоящих гигантских горных пиков, величественно скользящих по темной воде. Зимняя сказка, но созданная не человеком.

Координаты места назначения получены весьма неопределенные, поэтому еще при разработке детального плана было решено тотальной разведки на море не предпринимать, а выгрузиться в приблизительно подходящем месте и дальше искать на свой страх и риск. Точнее, полагаясь на собственный виртуозный нюх.

Мерно застучал дизельный движок, Игер недовольно скривился. Слишком громкий звук, в местных условиях наверняка слышно катастрофически далеко. Особенно тем, у кого неподходяще длинные уши.

Вообще, это было безумием пускаться на подобной посудине в столь дальнее плавание. Яхта не яхта, скорее старый деревянный баркас с претенциозным названием «Глория», обломок времен Кука, на который установили двигатель внутреннего сгорания. Но в Порт-Стенли ничего иного найти не удалось. Хорошо еще, что союзники не бросили в беде, хотя они редко держат обещания, особенно англичане. Все же британский крейсер захватил брата с сестрой по дороге, однако капитан ворчал почем зря, дескать, большой крюк. Где Кейптаун, а где Фолклендские острова. Только зря, что ли, ему платили валютным золотом? Игер прямо пригрозил: или—или. Или его баронетская милость соблюдает соглашение, или прямо из Кейптауна он дает радиограмму, и тогда советские банки покажут его адмиралтейскому ведомству громадный кукиш. Надменный аристократишка в момент притих, правда, сделал напоследок вялую попытку поторговаться для себя лично. Игер ему и пообещал, вовсе не денег, о нет! То было конкретное обещание тоже лично для капитана, и от души, после чего наследственный баронет сник совершенно, оберегая от упомянутого обещания лицо в буквальном смысле, хотя сквозь зубы поведал брату и сестре, что они «сумасшедшие красные», а он, капитан, несчастный человек.

Как плыли, как плыли! Это же горя мало, один смех. Сначала обратным ходом с международным конвоем от Мурманска прямиком на Скапа-Флоу, дальше с заходом на Острова Зеленого Мыса, высадили десант морских пехотинцев, потом пошли на Барбадос. Целую неделю потеряли, чертов кэп никак не мог собрать с берега загулявшую команду. Вообще, у союзников дисциплинка еще та, не кашляй! Потом случился вот этот дурацкий торг. Мол, какая вам разница, где проводить метеорологические исследования? Широта почти одна и та же, еще соблазнял притонами Кейптауна, по которым собирался «советских» водить самолично, дескать, никто нипочем не узнает. Им только кейптаунской базы, напичканной всеми возможными агентами со всего возможного мира, и не хватало, хоть сразу флаг вешай, куда плывут и зачем. Большая уже вышла удача, что болван кэп ни о чем не догадался, впрочем, немудрено. Тили, она на это мастерица, под маской женского откровения поведала ему военную тайну. Дескать, от формирования климата в северных районах и сопутствующих атмосферных фронтов зависит не более и не менее, чем выживание и боевые операции советских военных баз в Белом и Баренцевом морях. Поэтому они отправились в путь, чтобы собрать целостную картину в другом полушарии, и деятельности их нет цены, командование даже валюты не пожалело. Баронет вроде клюнул, во всяком случае, в научные изыскания поверил, атмосферно погодные они там или нет. В самом деле, ну не шпионить же их несет нелегкая в Порт-Стенли! И нет там ничего особенного, так, второсортная стоянка. Вообще-то кэпу ничего другого не оставалось. Иных разумных объяснений походу загадочных русских он найти не смог.