Читать книгу "Лечь на амбразуру - Фридрих Незнанский"

— Женя, давай без подробностей! Если возможно отложить, то давай отложим, а если что-то сверхсрочное — давай, в двух словах…

Юрий сделал тактическую ошибку: для Елисеева, видно, сверх и супер в настоящий момент было все, связанное с Минаевым.

— Ну, хорошо, давай в двух словах… — И стал рассказывать — подробно и занудливо, как только он один и умел.

Возмущение по поводу ареста гендиректора «Сибцветмета» поднималось в Белоярске по нарастающей. Сперва появилось сообщение в столичных «Вестях». Но оно вызвало, скорее, всеобщее недоумение. А когда Елисеев дозвонился до руководства предприятия, когда выложил некоторые подробности сперва Гале Сергейченко, как наиболее информированному человеку из окружения Минаева, а затем все повторил заместителю генерального Игорю Платоновичу Журавлеву, вот тут уже возмущение побежало впереди поступающей из столицы информации.

Игорь заверил Елисеева, что немедленно свяжется со своим дядей, депутатом Государственной думы, и постарается выяснить все возможное, чем можно немедленно помочь Минаеву. Но ведь государственные лица, даже имея в карманах по три мобильника и по десятку борзых помощников, находящихся на постоянной связи, нередко находятся вне досягаемости: серьезные совещания, закрытые мероприятия, на которых не рекомендуется вести посторонних разговоров, выезды за пределы зоны слышимости — есть еще и такие районы в России. Да мало ли какие причины могут случиться!

Короче, пока городские и заводские руководители выясняли или артистично делали вид, что выясняли, подробности, причины и поводы ареста Алексея Евдокимовича, народ быстро разобрался в них сам. Естественно, что нашлись и люди, которые подсказали массам верное решение. И вскоре уже бурлило все предприятие. В отделах и в цехах прошли экстренные собрания, на которых сибцветметовские старожилы и ветераны, знающие подноготную экономических баталий на родном предприятии, увидели в аресте своего руководителя явные происки местной краевой власти. И не без причины.

Стали вспоминать историю «опускания» комбината, политику его руководства, пресловутые три миллиарда, уворованные буквально на глазах, за что никто не получил даже порицания, не говоря о более серьезных наказаниях. Словом, много чего вспомнили, как говорится, к месту.

Одновременно с проведением широких собраний вырабатывались и главные требования коллектива, оформлялись в открытое письмо президенту, правительству, ну и, естественно, Государственной думе, где заседал посланец «Сибцветмета», но никакой решительно пользы от этих его «заседаний» никто в Белоярске не видел. Не ощущал на собственной шкуре.

Более того, народные массы, уже не прислушиваясь особенно к разумным доводам заместителя гендиректора Журавлева и его коллег из руководства предприятия, решали все проблемы по-своему.

К губернатору была направлена представительная делегация, понесшая требование коллектива немедленно высказать свое отношение к происходящему беспределу, что на практике говорило о необходимости высшей краевой власти сделать свой выбор. Вы с кем, господин губернатор, бывший уважаемый генерал: с проходимцами, уже неоднократно пытавшимися прибрать предприятие к своим рукам, или с огромным, многотысячным коллективом? Вот прямо так: коротко и недвусмысленно!

Сидя в Москве и пользуясь только той информацией, которая поступала из Белоярска, Евгений узнал, что поход к губернатору, кажется, закончился если еще не всеобщим примирением, о котором мечтает всякая власть — формальным, разумеется, примирением, хотя бы временным, чтобы окончательно развязать себе руки, — то, во всяком случае, выработкой единого мнения по самому на сегодняшний день животрепещущему вопросу.

Несмотря на якобы бесспорные доказательства вины Минаева, никто ни в городе, ни на предприятии даже и не сомневался, что их генеральный директор стал типичной жертвой самой откровенной провокации. Чьей? Властей ли, правоохранителей, которые за «палочку-галочку» кого угодно готовы посадить, конкурентов, недовольных тем, что доход от трудов «Сибцветмета» попадает в казну, а не в их карманы, или все той же пресловутой братвы, чьи хищные взгляды и лапы уже давно шарят вокруг уникальных производств? Народ такими вопросами не шибко задавался: перед ним стояла задача конкретная — освободить директора, и точка! Не понять это настроение мог бы разве что полный идиот.

Губернатора, как уже сказано, таковым никто не считал. Напротив, его блистательное военное прошлое все еще высвечивало над его образом некую весьма положительную ауру. Да, в общем, и обвинить его в открытом воровстве или сотрудничестве с теми, кто мечтал разорить и приватизировать «Сибцветмет», тоже было довольно трудно. Мало ли что говорят! Говорят, что кур доят… А потом — кто говорит? Факты имеешь? Ну и то-то!..

Вот и недавнее очень громкое убийство бывшего губернатора, пожелавшего вернуть себе утерянную власть, возбудившее общественное мнение против губернатора нынешнего — в определенной степени, конечно, — быстро отошло на задний план по сравнению с нынешними событиями. Потому, скорее всего, драчка за губернаторское кресло — это дело верхов, их разборки, низов они редко касаются. В то время как арест гендиректора — событие, задевшее интересы всех и каждого в отдельности.

Примерно в этих словах описал ситуацию в городе Игорь Платонович. И добавил, что губернатор, как человек честный и достаточно умудренный нелегким жизненным опытом, принял, на его взгляд, самое верное решение. Губернатор, оказывается, охотно принял депутацию с «Сибцветмета», отложив все срочные дела, внимательно выслушал все до единого мнения и сообщил, что полностью разделяет искреннее возмущение земляков. Да, в общем, ход давно известный, однако редко применяемый политиками. Для такого хода, распинался Женька, надо быть в первую очередь умным и дальновидным человеком, настоящим политиком…

Такая оценка, надо заметить, показалась Юрию Петровичу, внимательно слушавшему Елисеева, несколько странной, если не сказать вызывающей. Лучший друг человека, идущего в бой за кресло руководителя края, мог бы в принципе и снизить свои оценки. Или все это в самом деле лишь слова, слова?…

Но вообще-то действительно лихой ход, подумал и Гордеев, но отношения своего не высказал, поскольку догадывался уже, о чем пойдет речь дальше. И ведь недаром показалась ему совсем недавно по меньшей мере странной позиция следователя Черногорова. И даже не в том дело, что знакомы они давно и хорошо относятся друг к другу — Эд и Юра. Тут было, конечно, другое! И вот оно стало наконец высовывать свой хитрый носик, словно кикиморка из-под болотной коряжки. Потому и дальнейшее не стало для него откровением, как это попробовал изобразить Женька Елисеев.

…Губернатор поблагодарил рабочих депутатов от имени руководства краем за верное понимание главных задач времени. И добавил, что сам охотно присоединяется к их петиции, куда бы ни решили они направить свои протесты. Губернатор попросил лишь задержать пересылку обращений в Москву до завтра. Он обещал также написать соответствующее обращение в Совет Федерации и Думу и даже предложил свои услуги для передачи этих документов в столицу. На что ему возразили: гонец уже имеется, это секретарь генерального директора Галина Федоровна Сергейченко, которая пользуется на предприятии всеобщим уважением и доверием. «Очень хорошо, — согласился губернатор. — Значит, до завтра?» На том и расстались, все чрезвычайно довольные друг другом.