Читать книгу "Лечь на амбразуру - Фридрих Незнанский"

— Ха! — улыбнулся Минаев, снял очки и стал протирать их носовым платком. Несвежим, заметил Гордеев, а Минаев, словно почувствовав это, смущенно скомкал платок в кулаке и сунул обратно в карман. — Если я вам скажу, что таким человеком является для меня по-прежнему Игорь Журавлев, вы, пожалуй, уже не поверите. Есть еще один милый человечек, который, к сожалению, многого не может, хотя душа поистине кристальная. Это моя секретарша Галочка. Галина Федоровна Сергейченко. Между нами, она, кажется, даже немного влюблена в меня. — Он тихо засмеялся. — Но все это конечно же зря. Зато она может сделать буквально все, что в ее силах. Она на нашем предприятии — своя. Вы понимаете смысл? Именно своя. Ей верят. Я — тоже. Она полностью владеет информацией и может представить в ваше распоряжение любой необходимый вам документ… Ну что ж, рад был познакомиться, Юрий Петрович. Я, честно говоря, очень доволен, что характеристика, данная вам в свое время Евгением, не расходится с тем, что я увидел. Разве что один чисто дружеский совет: надо больше верить людям. Да, Юрий Петрович. Несмотря ни на что! — Минаев грустно покачал головой. — Я понимаю, ваша работа… И тем не менее…

«Вопрос, конечно, интересный, — рассуждал Гордеев, выходя на шумную Новослободскую улицу, заваленную высокими сугробами на тротуарах. — Но он вдвое интереснее и поучительнее, если вдруг выяснится, что именно верные друзья господина генерального директора и спровадили его общими усилиями в кутузку. А теперь всячески начинают отмазываться… А Женька-то каков!»

Впрочем, грешить на старого, да к тому же и бывшего приятеля Юрию пока тоже не очень хотелось. Но уж как-то все слишком складно выходило.

Гордеев достал мобильник и, подходя к своей машине, набрал телефонный номер «Глории». Трубку взял Голованов.

— Приветствую, Юрий Петрович, вторично за сегодняшний денек. Нет желания заглянуть?

— Неужто встретился? — удивился Гордеев.

— А то! — засмеялся Сева. — Да, Юрий Петрович, тут мой босс даже изволил выразиться в том смысле, что с вас причитается. Но вы же за рулем, поэтому выводы можете делать сами.

— Я понял вас! — воскликнул Гордеев, прикидывая, в какой магазин придется заскочить по дороге. «Да черт с ним! — сказал уже самому себе. — В конце концов имею я право оставить машину на попечении „Глории“ и добраться домой на частнике?» Ведь не оголодал, да и бабки завелись — худо-бедно, а взятый утром аванс подстрекательски хрустел-похрустывал в кармане.

К тому же и прошедшая напряженная ночь тоже настойчиво теперь напоминала о себе. Головка-то все же бо-бо! Пока было напряжение — как-то сходило, а теперь начало отпускать.

И тут Юрий вспомнил недолгие, но славные годы своей работы в Генеральной прокуратуре вместе с нежным другом и наставником Александром Борисовичем Турецким. Тот проблему подобного рода предпочитал решать быстро и радикально. Коньяк и раскаленные чебуреки — чтоб жир тек по пальцам, а глаза пламенели от неутоляемой жадности. Так, с коньяком — понятно. А вот чебуреки — это на Цветном бульваре, а там и до «Глории» — рукой подать, даже и остыть не успеют!

Глава шестая

ДРУЗЬЯ И ВРАГИ

Вечерок в «Глории» удался на славу! Некоторая тавтология, разумеется, но куда денешься… Одним словом, Гордеев явился домой за полночь в довольно-таки нетрезвом состоянии, но с некоторой сверхзадачей. И первое, что он сделал, — попытался по-трезвому взглянуть на неубранный стол. А увидев, что все после ночных посиделок с Елисеевым осталось так, как и было, принялся вычислять. И процесс этот был для Юрия Петровича важным, хотя и несколько затянувшимся. Суть же его сверхзадачи была связана с тем, что информация о «некотором пристрастии» Евгения Елисеева, о коей Гордеев поведал друзьям в «Глории», ни у кого не прошла мимо внимания.

Еще со следовательских своих времен Юрий Петрович приучил себя в любом деле стараться не упустить ни одной мелочи, даже, может, напрямую иной раз и не относящейся к делу. Историю же с наркотиками, извлеченными из кармана брюк, — почему именно там хранил полиэтиленовые чеки с порошком Минаев, было абсолютно непонятно и вообще не поддавалось никакой логике! — помноженную на рассказанное Минаевым, по убеждению Дениса и его коллег, нельзя было отбрасывать ни при каких обстоятельствах. У наркомана, даже бывшего, своя логика, — настаивал Голованов, которому не раз приходилось сталкиваться с людьми подобного рода.

И вот в небольшом, но приятном застолье в «Глории» возникло предложение попробовать добыть, желательно без информирования об этом самого Елисеева, отпечатки его пальцев. И тогда Гордеев вспомнил, что накануне они пропьянствовали с Женькой почти всю ночь. Причем, как помнил Юрий, разливал исключительно гость. А провести дактилоскопическую экспертизу для Дениса ни малейшего труда не представляло. Тем более что средства на это у адвоката имелись.

И вот теперь, явившись домой и с сомнением поглядывая на некоторое, мягко выражаясь, обилие пустой тары, Гордеев даже засомневался: неужели это они вдвоем с Женькой успели столько «убрать»? Впрочем, ну да, за разговором, за воспоминаниями, за спорами о политике — куда нынче без этой темы! — да еще под закуску… почему бы и нет? Но изобилие нередко усложняет задачу: какую взять бутылку, чтобы было наверняка?

Стал вспоминать, с чего начали. Кажется, с коньяка. Точно! Вот и он — «Белый аист» — удлиненная посуда. Как учили когда-то на лекциях по криминалистике, осторожно взял бутылку за донышко и горлышко, поставил на стол. Начал искать ножницы. Потом долго вырезал из крышки обувной коробки квадраты с отверстиями, надел их на бутылку и уже в таком виде уложил в коробку. Завернул в несколько газет. Еще подумал и выбрал ту рюмку, из которой, по его мнению, пил Женька. Ее — для верности — тоже аккуратно упаковал в ту же коробку. Ну вот, главное дело и сделано. Теперь можно себе позволить наконец выспаться…

Но едва улегся, затрезвонил телефон.

К сожалению, по роду своей деятельности адвокат Гордеев не мог допустить, чтобы крик нуждающегося в его помощи — в любое время суток — оставался безответным. И Юрий Петрович, громко чертыхаясь, тем не менее поднялся и пошел к телефону.

— Привет, я не поздно? — Ну конечно, какой дурак стал бы звонить во втором часу ночи! Разумеется, Елисеев. Он, кажется, уже твердо для себя решил, что если адвокат принял на себя защиту его шефа, то никаких препятствий для бесед с ним теперь не имеется уже воистину в любое время. — Между прочим, — даже с какой-то обидой произнес, вовсе и не собираясь оправдываться, Евгений, — я звонил три или четыре раза. Сегодня. И в последний — как раз когда стали передавать ночные вести, это было в…

— Слушай, друг, а ты можешь короче? — раздраженно спросил Гордеев.

— Чего — короче? — с недоумением ответил Елисеев.

— Ты на часы иногда смотри! Я давно сплю! Кстати, вы с твоим боссом — далеко не единственные мои клиенты. И у меня могут быть, как ты понимаешь, и другие дела!

— Ну извини, — безо всякого, однако извинения, в голосе сказал Елисеев. — В самом деле, почти два. Гляди-ка, я и не заметил. Нет, правда, извини. Я просто хотел поделиться известиями из Белоярска. Или, может, отложить на завтра? Но дело в том, что уже с утра…