Читать книгу "Шаг в неизвестность - Робин Доналд"

После этого Нора уже не отходила от Серины — смотрела, как та фотографирует. Нору еле уговорили пойти с Алексом и бабушкой посмотреть телят, когда Серина расположилась на солнечной веранде, чтобы взять интервью у владельца сада.

Интервью прошло прекрасно, и хозяева настояли на том, чтобы Алекс с Сериной остались у них на обед, приготовленный самой хозяйкой.

Когда уже пили кофе, Нора подошла к Серине и спросила:

— Бабушка говорит, что вы — принцесса. Почему вы не носите корону?

— Нора! — быстро воскликнула бабушка. — Дорогая, это невежливо.

— Ничего страшного, — улыбнулась Серина. — Полагаю, Нора видела много фотографий принцесс в коронах. И принцессы выглядят принцессами лишь тогда, когда носят свои короны. Когда они снимают их, то становятся обычными людьми.

Нора нахмурилась:

— В моей любимой книжке принцесса Полли носит корону даже тогда, когда ездит на своем пони.

— Ах, но это же в книге! — возразила Серина. — А я не настоящая принцесса, потому что у меня нет своего королевства, своей страны.

Подумав, Нора предложила:

— Тогда живите в нашей стране, вместе с нами.

Тронутая, Серина промолвила:

— Даже если я соглашусь на твое предложение, то все равно не смогу часто носить корону. Ее надевают в особых случаях, например на бал или на торжественные церемонии. Корона — все равно что туфли на высоком каблуке: ты не наденешь их, когда пойдешь в гости к друзьям или будешь осматривать такой красивый сад, как у твоей бабушки. — Пригнувшись, Серина понизила голос: — И корона на самом деле очень тяжелая.

Глаза Норы расширились, — ей пришла в голову мысль:

— Ну а если вы выйдете замуж за дядю Алекса, тогда сможете стать нашей принцессой? И тогда вы сможете носить корону, когда приедете сюда, да?

Щеки Серины стали пунцовыми. Что ей ответить? Ведь не будет же она уверять девочку в том, что не смеет даже надеяться на это!

— Серина живет на другом конце света, Нора, — пришел ей на помощь Алекс. — Может быть, она захочет выйти замуж за кого-то другого.

Серине удалось рассмеяться.

— Но не прямо сейчас, — сказала она, улыбнувшись Норе, чье личико поникло. — Может быть, ты дашь мне свой почтовый адрес? Напиши его на листочке бумаги. Когда я приеду домой, то пришлю тебе открытку с видом того места, где живу. Там очень красиво, но совсем по-другому…

Нора просияла, но сказала серьезно:

— Вы сможете приезжать к нам часто, когда выйдете замуж за дядю Алекса.

Алекс мягко прервал ее:

— Как ты отнесешься к тому, если принцесса Серина пришлет тебе свое фото в короне?

После минутного колебания, взглянув на свою бабушку, Нора вспомнила о хороших манерах.

— Я буду очень рада, спасибо, — неуверенно ответила она.

…Вспомнив сейчас об этом разговоре, Серина почувствовала: кожа ее снова стала гореть. До этих бесхитростных слов девочки она даже и думать не могла о замужестве.

«И сейчас не буду думать, — строго сказала себе она. — Потому что этого никогда не произойдет».

И все-таки она на минутку представила себе, как Доран ведет ее к алтарю, где ждет ее Алекс… А затем представила картинку из счастливой семейной жизни, возможно, с такой же маленькой девочкой, как Нора…

Алекс умел обращаться с детьми, и Нора явно любила его.

Снаружи раздавались крики чаек и приглушенный шум прибоя. Дыхание Алекса участилось, рука его крепче обняла ее, но через секунду он расслабился и снова стал ровно дышать.

По телу ее пробежала чувственная дрожь. Не открывая глаз, Алекс сказал:

— Нет.

— Что «нет»? — осторожно спросила Серина.

— То, о чем ты подумала. — Он посмотрел на нее долгим взглядом. — Я изможден.

Серина притворилась, что поверила ему:

— В таком случае нам надо вставать.

— М-м-м… — пробормотал он, прижав ее крепче к себе. — Скольким владельцам садов я еще позвонил и договорился о встрече? Напрасно я это сделал.

— Семерым, — быстро ответила она. — Но почему напрасно? Ведь это цель моей поездки, ты не забыл об этом?

Молниеносным движением гибкого сильного тела Алекс подмял ее под себя.

«Он явно не изможден», — решила Серина, почувствовав мгновенную вспышку желания.

— Если бы я не договорился об этих визитах, мы смогли бы провести целый день в постели, — спокойно сказал Алекс, поцеловав ее. Прервав свой поцелуй, он прошептал: — Может быть, нам лучше пойти прогуляться?

— Попробуй, — выдохнула она, крепко обхватив его спину руками и закрыв глаза.

Он рассмеялся, голубые глаза вызывающе сверкнули.

— Ты собираешься остановить меня? — спросил он, рывком перевернувшись на спину и уставившись в потолок.

Серина взглянула на его надменный профиль, четко вырисовывавшийся на фоне светлого окна.

— Нет, не собираюсь, — с притворной робостью произнесла она. — Если ты изможден, то бесполезен для меня.

— Бесполезен? Давай посмотрим, так ли это? — задумчиво произнес он, пристально взглянув на нее.

Серина бросила на него пылающий взгляд из-под опущенных ресниц. На лице его отражались удовольствие и возбуждение. Его пальцы гладили ее шелковистую кожу и прикоснулись к шраму…

— Что это?

— Аппендицит, — приглушенно ответила Серина, ощущая, как эти дразнящие пальцы приближались все ближе… ближе… ближе…

Кровь вспыхнула в ее жилах, и жаждущее тело изогнулось на простынях.

В глазах Алекса блеснул озорной огонек.

— Бесполезен? — спросил он и поднял руку к ее груди. — Сейчас вроде бы не принято удалять аппендиксы.

— Это было давно. Мне тогда исполнилось шесть. Мой отец считал, что аппендикс надо заранее удалить, пока он не воспалился. Его бабушка умерла от перитонита. — Еолос Серины срывался, она учащенно дышала.

Алекс склонил голову — маленькие розовые соски жаждали прикосновений его теплых губ. Но, к ее удивлению, Алекс не стал целовать грудь. Он нагнулся и поцеловал ее шрам.

Резкий телефонный звонок вывел ее из чувственного тумана.

Что-то пробормотав себе под нос, Алекс встал и взял трубку. Не сводя глаз с лица Серины, он рявкнул:

— Слушаю!

Она лежала, любуясь его большим прекрасным телом, освещенным солнечными лучами. Бронзовая кожа переливалась золотом, под ней выступали рельефные мускулы.

Тон Алекса изменился, и это заставило Серину взглянуть в его лицо. Оно стало каменным. В глазах его потух огонь, и они снова превратились в холодные льдинки.