Читать книгу "Изменить судьбу - Алекс Войтенко"

загораться не желала.

Окинув взглядом комнату, заметил у входа в дом что-то похожее на жестяной бидончик, с характерными маслянистыми потеками по его стенкам. Там действительно оказался керосин, и вскоре, лампа, потрескивая отсыревшим фитилем зажглась и довольно хорошо осветила жилище. У правой стены обнаружилась печь, или скорее дровяная плита, сложенная из местного камня и обмазанная глиной. На ней можно было и готовить, и просто использовать для отопления жилища. Возле плиты имелась небольшая поленница дров, и поэтому я, прежде всего решил, что стоит затопить печь, все же за последние дни изрядно промерз, и потому очень хотелось согреться. Дрова, наколотые небольшим топориком, найденным возле печи, довольно быстро занялись, и дом быстро наполнился дымом. Такое бывает, когда печь долго не топят, я тут же приоткрыл дверь, чтобы проветрить помещение, и вскоре, после того как дым выветрился, а дымоход дал тягу, комната стала быстро наполняться теплом.

Уже через какую-то четверть часа, мне показалось, что это вполне себе жилая и давно обжитая мною комната. У входа была обнаружена метла, неподалеку от нее жестяное ведро, и я решил навести порядок. Мышиный запах просто убивал, с детства не переношу его. Осторожно приоткрыв входную дверь огляделся, затем выскочив набрал снега, и вернувшись поставил ведро на уже разогретую плиту. Пока снег таял, снял с кровати покрывало, осторожно свернул его и выйдя из дома вытряхнул с него весь мышиный помет и выбил из него пыль.

В течении следующего получаса наводил порядок в доме, а заодно и осматривал все его закоулки. Тюфяк на кровати, тоже был обжит мышами, поэтому я вынес его из дома, и вытряхнул из него все сено которым он был набит, а на сеновале, из дальнего угла набрал свежего, и набил его заново. Оказалось, что кровать тоже имела свои секреты. После того как я снял одеяло и тюфяк под ними обнаружилась крышка прикрывающая ларь, в котором оказалось довольно много всякой одежды, начиная от нижнего белья и заканчивая овчинным полушубком. Последний оказался мне как раз в пору, хотя шерсть на нем и была слегка побита молью.

С остальным я пока не стал разбираться, решив оставить это на потом. Сейчас важно было навести порядок, чем-то перекусить и наконец, как следует выспаться. Все же последние несколько дней, я скорее дремал, вздрагивая и просыпаясь от каждого постороннего звука, чем нормально спал.

После наведения порядка, в комнате хотя и оставался еще кое-какой посторонний запах, но было уже гораздо лучше, чем в тот момент, когда я здесь появился. Пока наводил порядок, на плите, в двух чугунах, обнаруженных здесь же растапливался снег, который я по мере таяния добавлял, и теперь у меня на плите имелось как минимум два ведра воды. Часть этой воды была перелита в чайник, нашедшийся от прошлого хозяина, а оставшуюся воду, я использовал для того, чтобы привести себя в порядок. Раздевшись собирался хоть как-то помыться, для чего ушел в дальний угол, который оказался свободен, и уже собирался ополоснуться, как почувствовал, что половицы под ногами чуть просели.

Принесенная сюда керосиновая лампа, подтвердила мою догадку, ясно показав мне проходящую по половицам пола щель, показывающую границы довольно большого люка, и уже вскоре, мне с помощью топора удалось откинуть довольно тяжелую крышку закрывающую проход ведущий в подвал. Первое, что меня поразило, это капитальная деревянная лестница спускающаяся до самого низа погреба.

Глава 10

10

Увиденное внизу, заставило меня надолго забыть о помывке и обо всем остальном. Здесь был не подвал, а самая настоящая пещера Аладдина. Да, здесь тоже изрядно порезвились вездесущие мышки, но тем не менее, запасов, хранящихся здесь, должно было хватить как минимум еще на пару лет, причем далеко не для одного человека. Что интересно, хотя в будущем я довольно часто бывал на нашей заимке в лесу, но даже не догадывался о том, что у нее имеется подвал.

Дед, в свое время очень хорошо перестроил этот дом, и он скорее напоминал добротную дачу, нежели покосившуюся избушку. При этом большая часть запасов, у нас всегда хранилась на чердаке дома, но никак не в подвале, а дед, насколько я помню всегда говорил о том, что дом стоит на скальном основании и потому соорудить здесь хоть какой-то подвал, просто нереально трудно.

— Компрессор с отбойным молотком взять негде, а зубилом, много не выдолбишь. — говорил он.

И вдруг, я совершенно случайно обнаруживаю такие склады. При этом, что удивительно подвал занимал гораздо большую площадь, чем сам дом, похоже располагаясь в естественной природной полости. А дом скорее всего и был поставлен поверх нее, чтобы скрыть от посторонних глаз эту пещеру.

Сама пещера представляла собой довольно вытянутую, несколько овальную полость, длинною до двадцати, а шириною больше десяти шагов, и глубиной порядка трех метров. Вся она, от самого люка, и до дальней стены, была в несколько рядов заставлена многочисленными бочками с надписями на старомонгольском языке, или китайскими иероглифами, красующимися на каждой из них. Чего здесь только не было, а самое главное, что все что здесь находилось, было надежно упрятано в прочные деревянные и металлические бочки, и ящики, не давая доступа в них грызунам. И если мыши и нашли, чем поживиться, то это скорее относилось к целому открытому ларю кедровых орехов, и мешку с рисом, почему-то оказавшимся возле лестницы. Правда от риса сейчас практически ничего не осталось, а дорожка мышиного помета, прямо говорила о том, что для мышей здесь был настоящий Клондайк.

Разумеется и здесь присутствовал мышиный запах, и потому мне пришлось сделать несколько ходок наверх, чтобы вынести из погреба разоренный мышами ларь с погрызенной скорлупой, орехов в нем практически не оставалось, и то, что осталось от мешка с рисом, а после еще и убирать весь помет. Но оно того стоило.

Надписи, начертанные на бочках и ящиках, говорили о том, что все это было завезено с той стороны границы, до которой от сюда не больше пяти километров. Я к сожалению, привыкший к более поздней монгольской кириллице, совершенно не понимал, что означают все эти надписи, и поэтому, для того чтобы понять, что находится внутри, пришлось вскрывать каждую бочку или ящик, в надежде добраться до чего-то существенного. И с каждой открытой крышкой, у меня в голове складывалось странное впечатление, что все, что здесь находится предназначалось, не для питания живущих здесь людей, или для обмена, на что-то более ценное. А сам дом