Читать книгу "Токийская невеста - Амели Нотомб"

На седьмом небе от счастья, я поедала хурму с затуманенным взором. Остановилась я, только когда не осталось совсем ничего. Платок был пуст.

Ринри смотрел на меня, млея и едва дыша. Я спросила, понравилось ли ему представление. Он поднял испачканный фуросики и подал мне маленький газовый чехольчик, лежавший в самом низу. Я открыла его с опасениями, которые немедленно подтвердились: платиновое кольцо с аметистом.

— Твой отец превзошел самого себя, — прошептала я.

— Выходи за меня замуж.

— У меня же нет места ни на одном пальце! — воскликнула я, протягивая ему руки, унизанные шедеврами его отца.

Он занялся комбинаторикой, объясняя, что если я передвину оникс на мизинец, циркон — на средний палец, белое золото — на большой, а опал — на указательный, то безымянный как раз освободится.

— Ловко, — заметила я.

— Ясно. Ты не хочешь.

— Я этого не сказала. Просто мы еще очень молоды.

— Не хочешь, — повторил он холодно.

— Перед свадьбой бывает помолвка, когда будущие муж и жена обручаются и называются жених и невеста.

— Не разговаривай со мной как с марсианином. Я знаю, что такое помолвка.

— Ты не находишь, что это красиво звучит?

— Ты говоришь о помолвке, потому что это красиво звучит или потому что отказываешься выйти за меня?

— Мне просто хочется, чтобы все шло по порядку.

— Зачем?

— Затем, что у меня есть принципы, — с изумлением услышала я себя.

Японцы с большим уважением относятся к таким вещам.

— И сколько должно пройти времени между помолвкой и свадьбой? — спросил Ринри, словно уточняя параграф устава.

— Жестких правил не существует.

Похоже, ему это не понравилось.

— «Помолвка» происходит от слова «молвить», — добавила я, отстаивая свою позицию. — То есть двое молвили нечто очень важное, они доверились друг другу. Красиво, правда? А слово «брак» до отвращения пошлое, как и соответствующий контракт.

— В общем, ты никогда не захочешь вступить со мной в брак.

— Я не сказала этого, — повторила я, чувствуя, что перегнула палку.

Возникла тяжелая пауза, которую я в конце концов нарушила:

— Я принимаю от тебя обручальное кольцо.

Он произвел над моими «готическими» в те времена пальцами все вышеперечисленные манипуляции и на безымянный надел плененный платиной аметист.

— В древности люди считали, что аметист лечит от опьянения.

— Мне бы это очень пригодилось, — сказал Ринри, снова превратившись в нежного влюбленного.

Через несколько часов он уснул, а у меня началась бессонница. Когда я вспоминала о предложении Ринри, мне будто снова вцеплялся в язык мертвый осьминог. Эта мрачная ассоциация не имела ничего общего с совпадением событий по времени. Я пыталась успокоиться, говорила себе, что мне все-таки удалось освободиться от щупалец и отодвинуть угрозу замужества на неопределенный срок.

Кроме того, меня занимала история с хурмой. Ева не смогла дотянуться до желанного плода. Новый Адам, выучившийся галантному обхождению, принес ей не один, а множество плодов и с умилением смотрел, как она ест. Новая Ева, грешница-эгоистка, даже не предложила ему отведать ни кусочка.

Мне очень нравился этот ремейк, более цивилизованный, чем оригинал. Однако финал его омрачился предложением замужества. Почему за удовольствие неизбежно приходится платить? И почему цена наслаждения — это всегда утрата изначальной легкости?

После многочасовых раздумий на эту важную тему я наконец задремала. Конечно, мне приснилось, что меня венчают в церкви с огромным спрутом. Он надел мне кольцо на палец, а я ему на каждое щупальце. Священник сказал:

— Вы можете поцеловать новобрачную.

Спрут впился в мой язык и больше не отпускал.

###

Утром местный автобус отвез нас на пристань. Глядя с катера на удаляющийся остров, Ринри сказал:

— Жаль покидать Садо.

— Да, — ответила я, отчасти искренне.

Я жалела о японской хурме.

Ринри посмотрел на меня влажным взором и воскликнул:

— Моя невеста с острова Садо!

Так, многообещающее начало.

В Ниигате мы сели в «мерседес» и поехали в Токио. По дороге я задала себе законный вопрос: почему я не сказала «нет»? Я ведь не собиралась за Ринри замуж. Идея замужества мне претила всегда. Что же помешало мне отказаться?

Дело в том, что Ринри был мне очень дорог. Отказ означал бы разрыв, а мне не хотелось расставаться с Ринри. Столько тепла, нежности, веселья связывало меня с этим очаровательным сентиментальным парнем. Я боялась потерять его, с ним было так хорошо.

Я благословляла человека, придумавшего помолвку. Жизнь полна испытаний и преград, твердых, как гранит, и двигаться по ней позволяет только механика жидкостей. Библия, величайший трактат о морали для скал, утесов и мегалитов, учит нас прекрасным окаменелым принципам: «Да будет слово ваше: „да, да“; „нет, нет“: а что сверх этого, то от лукавого»,[30]— и следуют им люди цельные, непоколебимые, которых все уважают. Но есть, напротив, существа, не способные к такому железобетонному поведению, и двигаться они могут только в обход, петляя, огибая, обтекая. Когда их спрашивают напрямик, согласны ли они выйти за такого-то замуж, да или нет, они предлагают помолвку, размытый вариант свадьбы. Каменные патриархи видят в них предателей или лжецов, тогда как на самом деле они честны — как честна вода. Если я вода, то какой смысл говорить: «Да, я выйду за тебя»? Это и будет ложь. Воду нельзя удержать. Да, я буду орошать тебя, одаривать своими богатствами, освежать, утолять твою жажду, но я не ведаю, каким дальше будет мое русло, нельзя вступить дважды в одну и ту же невесту.

Эти текучие создания навлекают на себя презрение толпы, хотя их гибкая тактика помогла избежать многих кровавых столкновений. Добродетельные мраморные глыбы, которых люди не устают восхвалять, — виновники всех войн. Конечно, у нас с Ринри речь шла не о международной политике, но мне предстояло выбирать из двух зол: первое называлось «да», его синонимами были вечность, верность, нерушимость клятвы и прочие слова, которые сковывают воду ледяным ужасом; другое называлось «нет» и подразумевало разлуку, страдание, отчаяние, «а я думал, ты меня любишь», «не хочу тебя больше видеть», «ты же была счастлива, когда» и прочие каменные слова, которые заставляют воду вскипать от негодования, потому что они жестоки и несправедливы.

Слава богу, мне пришел в голову ход с помолвкой! Это был ответ обтекаемый: никаких окончательных решений, проблема откладывается на потом. Но выиграть время — тоже большая удача в этой жизни.